Андрей Красников - Серебряные колокольчики
Мы вышли в коридор и вернулись в комнату с дисплеями. Алекс шлепнулся в кресло рядом с моим.
— Пока мы на орбите, смена состоит из одного человека. В космосе дежурим вдвоем, по двенадцать часов. Смены сдвинуты, так что первые шесть часов ты с одним напарником, оставшиеся — с другим. Все ребята нормальные.
Он немного помолчал, похоже, обдумывая, какую бы еще информацию выдать. Наконец, его глаза зацепились за сумку у меня в руках и Алекс просиял.
— О, тебе же каюту еще показать надо, — отвернувшись к экрану, он вывел на него план корабля. — Смотри, мы сейчас на верхней жилой палубе, над нами только оружейная палуба и броня. Впереди у нас мостик, за ним — наши владения, чуть дальше сидят ребята, отвечающие за связь… Те еще гондоны, кстати, каждую неделю что-то ломают, а нам потом чинить. Затем реакторщики и прочие. В конце — кают-компания, рядом — столовая. Вся палуба, по большому счету, офицерская. Десант, техники и прочие — ниже.
Повинуясь ему, на плане загорелись ячейки, опоясывающие палубу по периметру.
— Офицерские каюты, — кивнул Алекс. — Можешь выбрать любую, застолбим за тобой.
— Слушай, а нельзя узнать, куда поселили лейтенанта Морган? Мы с ней, в общем, давно встречаемся и, если можно…
— Не говори больше ни слова! — патетически воздел палец вверх мой собеседник. — Сейчас все будет.
Свободная каюта нашлась через одну от той, куда поселили Адель. Так что мы снова оказались рядом.
— Ладно, мачо, идентификатор твой я повсюду прописал, топай в каюту, обустраивайся. На действительную службу заступаешь завтра, смена начинается в двенадцать дня по корабельному времени. И не пропусти обед, через час будет.
Вот так и началась моя служба на флоте. Закинув сумку в каюту, я отправился по уже известному и знакомому пути — к интенданту.
Получить форму, убедиться, что она сидит ужасно, сдать форму, отправиться в местный магазин, купить новую. Жаль, пошить на заказ было нельзя — надо было раньше думать, на планете.
Уже в новой одежде, отвечая на приветствия рядовых, отправился на палубу ниже, к десантникам. Доложился их местному командиру и попросил разрешения посещать тренировки вместе с бойцами. Пришлось продемонстрировать послужной список на идентификаторе, после чего сердитый и мрачный капитан расцвел, словно барышня от комплимента.
— Молодец, лейтенант! Уважаю. И в гору пошел, и корни не забыл. Приходи, когда хочешь. Ребятам передам, что ты наш, только рады будут.
Осталось последнее. Попрощавшись с десантным капитаном и мельком заглянув в спортзал, я отправился в местный магазин.
— Что, простите? — не поверил своим ушам очередной сержант за прилавком.
— Пятьсот двадцатую «Федерацию», пожалуйста, с полным снайперским прицелом, — повторил я. — Не удивляйтесь так, сержант, я пару лет в десанте отслужил. Сорок семь боев, второй снайпер взвода.
— А, так бы сразу и сказали, господин лейтенант, — успокоился продавец. — Не знаю только, где она вам пригодится, разве что у нас в тире пострелять. Но вещичка хорошая.
— Да, — улыбнулся я, рассматривая оружие. — Идеальная.
— С учетом скидок за звание и стаж, стоить будет десять тысяч восемьсот тридцать кредитов. Страховка прилагается.
— Спасибо, — я воткнул идентификатор в терминал, подтверждая оплату. Прошлая винтовка стоила почти на тысячу дороже. Вот они — плоды обучения и боевых вылетов.
Не откладывая дело в долгий ящик, отправился в тир и, сопровождаемый удивленными взглядами штурмовиков, принялся пристреливать и настраивать винтовку. Довольно долгий процесс.
— В десанте раньше были, господин лейтенант? — наконец, обратился ко мне один из штурмовиков, здоровенный детина со шрамом на пол-лица. Я оторвался от винтовки и выпрямился.
— Это там я — «господин лейтенант», — ткнул я пальцем в потолок. — А здесь можно просто Крис. В десанте два года, второй стрелок взвода, сорок семь боев, двести девятнадцать холодных.
— Молоток, — осклабился здоровяк, ткнул меня кулаком в плечо и отошел в сторону, делиться полученной информацией.
Любопытные взгляды исчезли. Ну, настраивает снайпер свою винтовку, обычное дело.
На обед я опоздал, расстреливая мишени в тире. И не особо жалел об этом. Здорово же я соскучился по любимому оружию, оказывается. Даже то, что покупка выгребла из карманов практически все запасы денег, не портило настроения.
Служба начинала нравиться мне все больше и больше.
Глава 10
Берег моря. Ласковый шелест волн. Писк упитанного тушкана, примостившегося на соседнем камне. Голова Адель на моем плече.
Мы сидим у кромки прибоя, молча смотря на медленно падающее за горизонт светило. Нам хорошо вдвоем и совсем не хочется говорить.
Единственное, что отвлекает меня от идиллии — это противный писк зверька по соседству. Пытаюсь подняться и прогнать его, но Адель не пускает. Тянет меня к себе и мягко целует в губы. После этого даже назойливое пищание кажется заметно более приятным.
Мы продолжаем целоваться и писк, наконец, перетекает в плавно переливающуюся мелодию. Я почему-то чувствую непонятную тревогу и пытаюсь осмотреться вокруг, но Адель не пускает, затягивая поцелуй.
Пытаюсь вспомнить, откуда я помню эти звуки. Адель продолжает меня целовать, но я уже не обращаю на это внимания. Что же это за мелодия?
Похоже на журчание воды… легкий плеск, звон падающих капелек воды… Серебристый звон, напоминающий пение колокольчиков…
Еще ничего не понимая, вырываюсь из рук Адель и встаю во весь рост. Тушкана уже нет на камне. А мелодия становится все более и более звенящей. Чувствую, как тонкие волоски у меня на руках встают дыбом.
Что это?
Служба действительно оказалась довольно приятной. С ребятами из моего отдела мы быстро нашли общий язык. Они уважительно посматривали на мои планки. Я пытался перенять их опыт. И все вместе мы хорошо делали свою работу. Эсминец был новым, поломки случались редко, капитан корабля попусту никого не гонял — идиллия.
Первые месяцы «Созвездие» курсировал вдоль маршрута следования транспортов, идущих в сторону Короны-один, готовый оказать помощь в случае неожиданной аварии. Но ничего не происходило. Федерация передала нам хоть и старье, но вполне себе исправное.
Затем корабль перевели за орбиту Короны-три, назначили сектор космоса для патрулирования и забыли про него. По крайней мере, нам казалось именно так. Эсминец, погасив маршевые двигатели, лежал в дрейфе, сканируя окружающий космос. Довольно бесперспективное занятие, на мой взгляд. Но командованию виднее.
Команда работала во время вахт и развлекала себя, как могла. Адель пошла на курсы повышения квалификации. Я, устав от учебы, проводил кучу времени на десантной палубе, спаррингуясь с штурмовиками или же отстреливая бесконечное количество патронов в тире. Пару раз даже затащил к десантникам своих коллег из информационного отдела. Стрелять из моей винтовки ребятам понравилось, но, посмотрев на спарринги, они заявили в один голос, что им и на верхней палубе неплохо. Впрочем, в тир потом все же иногда заходили.
У нас с Адель все было хорошо. Когда находилось общее свободное время, мы постоянно проводили его вместе, как правило, у нее в каюте. Не знаю, как женщинам удается создавать уют, но им это действительно удается. У меня совсем не так.
Через десять месяцев после нашего отправления с Короны-три эсминец, наконец, получил смену, предписание прибыть к столичной планете для профилактики и начал разогревать движки, постепенно набирая скорость. Команда, заметно заскучавшая в последнее время, сразу оживилась. Пошли мечты о море, фруктах, прекрасных пейзажах. Это на верхней палубе.
Десантники же, большинство из которых было не удивить ни морем, ни прекрасными пейзажами, поскольку в этих пейзажах они недавно не на жизнь, а на смерть сражались с планетарным сопротивлением, были более приземленными и обсуждали ночные клубы и девушек, которых можно было там найти.
— Крис, а ты где зависал в свое время?
С десантниками мне было просто. Вот и сейчас мы дружной толпой сидели в столовой, потягивая пиво и вспоминая службу.
— Мы около городка Альтен обосновались. Может, знаете. Там было такое заведение классное — «Огни Короны». Не знаю, как оно сейчас, живет или нет, но, если получится, слетаю туда. И если девушка пустит.
— А я среди гор служил, — печально заметил кто-то у меня за спиной. — Там, кроме туров этих страшных и не было никого больше.
— А как это — с турами? — вылупил глаза сидящий напротив меня. — Поделись, брат!
— Да пошел ты… — и веселый ржач всей компании.
На верхней палубе было сложнее. Вроде бы и здесь люди подобрались нормальные, адекватные, но все равно у них проскальзывало некое постоянное желание быть образцом для подражания, идеалом, готовым для дальнейшего продвижения по службе и все такое.
