Юлия Жукова - Сами мы не местные
Через некоторое время мы действительно еще погружаемся, так что света становится меньше и все кажется голубоватым, пока не подплывет совсем близко к стенке туннеля. Кораллы уступают место зарослям морской капусты всех форм и оттенков, а в ней бурлит своя собственная жизнь – косяки рыб, плавающие крабы, потрясающей красоты улитки, раковины которых словно облеплены пестрым жемчугом. Азамат указывает куда-то в гущу травы, и, когда приглядываюсь, я различаю там совершенно фантастического морского конька, как будто поросшего листьями. Хвост и плавники его похожи на ветки плакучей березы, на спинке дебри.
– А вон другой, – тычет пальцем Азамат. – Смотри, какой яркий, у них сейчас нерест…
И правда, яркости другому не занимать. Он не такой облиственный, как первый, скорее похож на комара, с воздушными шариками вместо плавников, голова и спинка у него украшены желтыми точечками на темно-синем фоне, а шея и хвост светятся огненно-рыжим и небесно-голубым.
Дальше появляется довольно сильное течение, и водоросли больше не стоят лесом, а пригибаются по ходу воды. Тут и там стенки туннеля усеяны улитками и странными шипастыми головастиками. После напряженного ковыряния в лексиконе мы устанавливаем, что это морские воробьи, а по-муданжски – сидящая рыба, потому что она может брюшком приклеиваться к камню или еще чему, чтобы не сносило течением.
– Слушай, а давно этот туннель существует? – спрашиваю.
– Да лет полтораста уже, – отвечает Азамат.
Это муданжских, ага.
– А как он до сих пор не зарос, на фиг?
– А у него такое покрытие, что мало что может прилипнуть. Вот эти рыбки, да улитки, да еще один-два трубчатых червяка, но ни растения, ни кораллы не зацепляются. Во всяком случае, пока я не слышал, чтобы приходилось чистить стенки.
Мы всплываем, то есть туннель отходит ото дна, так что теперь мы едем в толще воды ближе к поверхности. Здесь снова светло, но вокруг в основном рыбьи косяки и не так много интересного. По крайней мере, я так думаю, пока слева от меня не прошмыгивает кроваво-красная птица с блестящей рыбой в клюве.
– О, мы попали в самую охоту цохл! – восклицает Азамат. – Это добрый знак.
Добрый знак тут повсюду. Куда ни глянь, со всех сторон постоянно ныряют алые птицы, хватают рыб и выныривают, отталкиваясь лапами, как лягушки. Оказывается, зрелище бесконечной рыбалки завораживает ничуть не меньше, чем всякое горящее пламя.
Впереди справа белеет столб пузырьков.
– Ну вот кита заказывала? Сейчас увидишь, – обещает Азамат, прихватывая меня за плечи, видимо, чтобы не боялась. А я и не боюсь, мы же не в воде плывем.
Из глубины вертикально вверх поднимается гигантская скотина с бородавками на морде и прилипшими к брюху рыбами. По бокам у него складки, как морщины, передние ласты чуть больше среднего человека, разверстая пасть аккуратно вбирает в себя косяк мелкой рыбы, согнанный в кучку кругом пузырьков. Кит медленно и величественно всплывает мимо нас до самой поверхности, выныривает на половину длины, а потом снова ныряет, сверкнув над водой хвостом, и уходит вглубь. Мы даже перебегаем к задним окнам, чтобы посмотреть ему вслед.
От нашей беготни просыпается Алтонгирел, который умудрился задрыхнуть практически сразу, как мы отчалили, так что мы про него и забыли вовсе.
– Чего вы носитесь? – ворчит он спросонок.
– Кита смотрим, – радостно объясняю я.
– Кита… – хмыкает он. – Зачем тебе ки… ох, троганая устрица…
Последнее является легким ругательством, так что мы резко поворачиваемся в ту сторону, куда смотрит духовник. Слева по ходу мимо нас проплывает гигантская тварь. Сначала я вижу только, что она существенно больше кита, бесконечно длинная и ровная по всей длине, как змея. Приглядевшись, я различаю чешую и полупрозрачные гребни на спине и брюхе.
– Морской дракон, – торжественным шепотом говорит мне Азамат. – Вот из чешуи такого у нас крыша.
– Это ты это поймал?!
– Ну да. Правда, давно. Не на удочку, конечно. Для этого надо клетку сделать и поставить в подходящем месте, а потом его загнать… Ну хорош, правда?
Да уж, с этим не поспоришь.
Наша подводная прогулка заняла всего два часа сорок минут, а впечатлений у меня осталось, как будто неделю в море просидела. Заспанный Алтонгирел предпочитает игнорировать окружающий мир, что весьма меня устраивает. Азамат тоже повеселел. Ехать на Орл ему не очень хотелось, но эта экскурсия компенсировала его неприятные ожидания.
У выхода из станции, аналогичной коровнику на континенте, нас уже ждет машина с высокомерным юнцом за рулем. При виде Алтонгирела он вылезает из машины, и они многопафосно раскланиваются. Мы стоим в сторонке и ждем. Наконец Алтоша поворачивается и тягучим голосом объявляет:
– Нас любезно согласился встретить сын печального брата моего Наставника.
«Печальный» и «больной» по-муданжски – одно слово, но звучит смешно. Алтоша продолжает, теперь обращаясь к сыну брата и так далее:
– Вот Белая госпожа с Земли, о которой говорил целитель. Ею повелевают боги, посему ее успех или неудача в исцелении вашего уважаемого отца есть воля богов.
Я изо всех сил стараюсь сохранять непроницаемое выражение лица. У меня с этим плохо. Еще в школе всегда приходилось сидеть на задней парте, чтобы не смущать учителя своими рожами.
Сын брата кивает, а потом переводит неприязненный взгляд на Азамата.
– А это кто?
– Байч-Харах – ее муж, – торопливо поясняет Алтонгирел каким-то заискивающим тоном. – Непобедимый Исполин, э-э, платиновый карман.
– Но он же урод, – с легким удивлением говорит этот мажор.
Я перестаю следить за выражением лица.
– Ну да, – разводит руками Алтоша, – но не будет же она одна, без мужа ездить…
– Может, и так, – приподняв верхнюю губу, говорит этот юный дебил, – но в свою машину я его не пущу. Пускай сам добирается как хочет.
Я только рот открываю, но слов никаких в голову не приходит, одно жидкое, кипучее возмущение.
– А далеко? – негромко спрашивает Азамат.
– Артун, – сквозь зубы бросает этот засранец.
Артун это пятнадцать – тридцать километров, в зависимости от местности. Это он предлагает Азамату пешочком прогуляться? Что-то тут не видно никакого поселения, где можно было бы взять напрокат транспорт.
– А тут нельзя поблизости хоть лошадь купить? – Алтонгирел явно мыслит в том же направлении.
– Не знаю, – пожимает плечами наш чудесный провожатый. – Можно поискать.
Алтонгирел снова разводит руками и с недовольным выражением на лице косится на Азамата.
– Пойдешь или подождешь?
– Погоди, – встреваю я, наконец обретя дар речи. – Что это за бред? Почему этот провинциальный сброд позволяет себе оскорблять моего мужа?
Выражение «провинциальный сброд» я почерпнула от дам в клубе и вот уж не думала, что воспользуюсь.
Юнец немедленно надул щеки и стал похож на морского воробья.
– Да как ты смеешь, женщина…
– Это как ты смеешь, молокосос? Отец лежит умирает, а ты тут губу задираешь, кого в машину пускать? Смотри, как бы не выяснилось, что его отравили, а то я уже знаю, кто виноватым окажется.
Юнец и Алтонгирел оба распахивают глаза вдвое шире нормы, а Азамат тихо меня уговаривает:
– Лиза, не надо. Это нормально…
– В устрицу такое нормально! – так же шепотом отвечаю я. Потом поворачиваюсь к сынку Изинтовтоя, который несколько замешкался с ответом. – В общем, так, мальчик. Меня сюда пригласили лечить твоего отца, я не напрашивалась. У меня дома дела и другие пациенты, от которых меня оторвали ради него. Если моя помощь не нужна, так мне нетрудно прямо отсюда вернуться, мне понравилось под водой кататься. А если нужна, то ты закроешь рот, откроешь дверь машины и оставишь при себе свое мнение о внешности моего мужа.
По мере того как я говорю, лицо у юноши становится все краснее. Видимо, нечасто ему дают такой отпор. Алтонгирел схватился за голову и ерошит волосы, шепча что-то про безголовых инопланетянок. Ничего, киса, и тебе достанется горяченьких. Азамат придерживает меня за плечо и шепчет, чтобы я успокоилась. Ага, десять раз. Плевать я хотела на ваши обычаи и приличия, всему есть предел.
Мой оппонент наконец разевает рот, чтобы что-то сказать, и я поглубже вдыхаю в предвкушении урагана, а то и драки. Если он сейчас продолжит в том же духе, что начал, я воспользуюсь тем, что женщин не бьют, и наваляю ему по полной морде, хоть она у него и довольно худая. От напряжения я даже прикусываю уголок губ, смотрю на него с кривой ухмылкой, нагнув голову, как Азаматов конь.
И вдруг парень бледнеет и отступает. Как заколдованный открывает заднюю дверь машины, потом садится за руль и сидит неподвижно, глядя перед собой. Алтонгирел оглядывает его, меня, потом медленно выдыхает и машет, дескать, залезайте, а сам бежит за вещами в псевдокоровник, вывозит их на тележке и сгружает в открытый багажник. Мы с Азаматом залезаем на заднее сиденье, Алтоша обходит и вскарабкивается на переднее – эта машина еще выше, чем Азаматова. Двери захлопываются, наш водитель трогается с места.
