"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ) - Петров Олег Георгиевич
Он, конечно, ожидал чего-то такого, но масштаб перемен его потряс, не говоря уже о перспективах. А потом, когда он сам уже собрался высказать «свежую идею», этот старый хрен Мельников сам ее предложил! И тут уже не до интриг, потому что марсианская научная лаборатория к тому времени, по факту, уже практически зародилась сама собой, став вотчиной геологов, гидрологов и даже биологов. А теперь можно все это формализовать и объединить под единым руководством!
Сам профессор Евсеев не такой уж и старый, всего шестьдесят, при современном развитии медицины не возраст. А если учесть специализированные импланты, то о здоровье можно не волноваться много лет, а лучшего кандидата не найти, особенно учитывая время на подготовку, на которую выделили всего четыре месяца. Выдали грузовые квоты, выписали бюджет на закупку оборудования и дооснащение филиала, и завертелось!
А сегодня день отлета, а точнее, уже почти ночь. Вся его группа уже в сборе, в аэропорту, сидит на чемоданах, и только Верзина не усидела и сама помчалась забирать учителя из кабинета. Хорошо хоть, что она одна, и с ней нет этой бешеной кареглазки, Альбины. Профессор давно признался себе, что эта загадка ему не по извилинам, как он сам обычно выражается. Что эта семнадцатилетняя пигалица делает такого важного, что она вертится везде и всюду, и никому и в голову не приходит ее приструнить? Наоборот, «сверху» последовало строжайшее указание везде ее пускать и по возможности игнорировать. Или ей намного больше лет, чем кажется? Странная и немного пугающая особа, загадочная до дрожи. Профессор попробовал понаблюдать за ней через систему камер, и однажды увидел, на свою голову, такое!..
Кто-то из студентов попытался подкатить к ней и Ане, выдав нечто вроде комплимента. Мол, какая цыпа, да не одна! Альбина «поклонника» не ударила и даже не оттолкнула, но парень побледнел и отскочил метра на два, как ужаленный. Карие глаза «пигалицы» вдруг стали злыми и почти черными, а выражение сменилось на угрожающе-взрослое.
- За «цыпу» петушком станешь! - тихо сказала она, но микрофон камеры уловил интонации бывалой хозяйки своих слов. Потом она повернулась к бедняге спиной, взяла ошалевшую Аню за локоток и потащила дальше по коридору, весело хохоча совсем по другому поводу.
Страшновато и непонятно, плюс перемены настроения. Иногда она кажется наивной и простой, как ребенок, а через минуту у нее такое выражение, словно она обдумывает, куда будет чей-то труп прятать. При этом с окружающими она всегда вежлива, кроме того случая с «цыпой»…
Евсеев переключил систему наблюдения в автоматический режим и поднялся с кресла. Все, теперь в этот кабинет он вернется нескоро. Главное, это придавить мерзкий шепот подсознания о том, что шанс никогда не вернуться у него тоже есть. На кого хозяйство оставляем? Ничего, случайных людей профессор не держит, справятся ребята и без него. Но если вдруг кто-то почувствует вольницу…
Евсеев натянул свою теплую куртку и взялся за ремень сумки, но Аня его опередила.
- Я донесу, - в ее руках довольно увесистый баул оказался так быстро, словно в нем всего полкило веса. Сильна девица, ох, спортсменка!
Решив не спорить с молодежью, Евсеев махнул рукой, вышел вслед за аспиранткой из кабинета и запер дверь. Ну, теперь точно все! Лестницу он словно и не заметил, такая появилась внезапная легкость в его ногах. Впрочем, у него перед командировками всегда так бывает, непонятный прилив бодрости, а ведь дойти нужно всего лишь во двор, а там извозчик куда угодно довезет!
А на улице настоящий стылый февраль, да с поземкой! Даром, что снега маловато, но пробирает по-настоящему. Шустрая Аня уже упрятала сумку в багажник и открыла перед учителем дверь, хорошо зная его привычки. Евсеев с комфортом устроился на мягком заднем сидении, оценив недешевую отделку салона, а его ученица уже заняла место впереди.
- Добрый вечер, профессор, – произнес спокойный голос с водительского места. – Быстро вы собрались.
Да, а вот этого профессор не учел, а ведь должна была быть мыслишка! Уж больно Аня живая и веселая сегодня, да еще и в такой поздний час. И вот, темно-карие, почти черные глаза Альбины в зеркале заднего вида, и в них выражение абсолютного спокойствия и контроля, словно заслонка на печи, скрывающая неистовый жар и искры, готовые разлететься и обжечь. Это одно из ее «взрослых» воплощений, от которых слегка не по себе. Она, оказывается, и машину водит!
- И вам добрый вечер, - обреченно вздохнул профессор, смиряясь со своей промашкой. – Дела сделаны, пора в дорогу. Если без меня кто-то баловать начнет, то уже не сегодня.
На эту тему говорилось не раз! Он потратил значительную часть жизни на то, чтобы факультет и лаборатория работали как часы, и после собственного «отплытия», пусть даже с повышением, терять контроль совершенно не хочется.
- Не беда, - вдруг выдала Альбина тоном бывалого руководителя. – Если что, быстро привезем вас сюда на недельку. Совместим торжества и казни, как положено.
- Сурова, ты, подружка, - полностью выразив мысль учителя, поразилась Аня. – Настоящий диктатор!
Непробиваемое спокойствие. Сильная и уверенная рука привычно скользнула поверх переключателя режимов, трогая машину с места.
- Я не диктатор, - Образ Альбины вдруг стал грозным и надменным. - Просто у меня такое выражение лица. (эту фразу приписывают Пиночету – прим.авт.)
Между Землёй и Марсом, март 2063 года
Кто-то из пишущей братии обозвал трех посланцев с Земли космическими каравеллами и посетовал на убогую фантазию тех, кто придумал имена. Мол, «Атлантис», «Дискавери» и «Эндевор» мы уже видели, зачем повторяться? Что, других имен нет? Вот что значит спешка, даже провести открытый и почти честный, как водится, конкурс времени не хватило!
Кто-то пришел в ярость, кто-то задумался и полез читать про то, «как оно было раньше», но нашлась одна тесная группа людей, которая не просто восприняла слова борзописца близко к сердцу, но и даже взяла идею на вооружение. Речь идет об экипажах этих самых «каравелл», чей полет благодаря небесной механике должен был продлиться почти вдвое дольше, чем потребовалось Колумбу на первый переход до Нового Света. Именно поэтому астронавты охотно приняли эту игру, чем немало озадачили Землю.
- Здесь «Санта», - донеслось по межкорабельному УКВ. – Начинаем поиск.
Это очень в духе американцев, сокращать любые слова длиннее двух слогов. Так что, «Санта-Клара», как и в 15-м веке, стала «Ниньей», а «Санта-Мария» сократилась до просто «Санты», потому что у американских партнеров от длинных слов язык ломается. Третий, корабль, доставшийся европейским товарищам, стали звать «Пинтой», отложив на будущее вопрос о том, какими именами назваться перед инопланетниками после прибытия на Марс.
- «Пинта» приняла.
- «Нинья» приняла.
– Это «Санта», видите что-нибудь?
- Пусто! – раздраженно ответили в эфире, даже не представившись.
Сейчас корабли очень быстро приближаются к Марсу, выстроившись вдоль траектории в длинную цепь с интервалом в пять-шесть тысяч километров. Лететь еще почти пять дней, но сейчас их догоняет еще один корабль. Тот самый, черный, один из двух существующих новейших прототипов. Видимо, русские тоже недолго раздумывали над названиями. Правда, имя «Регина» больше подходит для яхты какого-нибудь миллионера, а не для стремительного «пожирателя пространства». Разумеется, нечего и думать о том, чтобы увидеть «попутчика» в оптику, но радары и существуют для того, чтобы решать подобные проблемы.
- Что ты об этом думаешь? - тихо спросил пилот, не активируя голосовой канал. Благо, рядом больше никого и ничего нет, кроме стеклянных панелей купола и черноты за ними.
- Сомневаюсь я, Скотти, что наша «Санта» их увидит, - покачал головой капитан Боумен. - Разве что, в упор.
- Это да, - согласился пилот. - Как думаешь, Дэйв, маскировку им тоже «друзья» подарили, как утверждает наш док?
- Недоказуемо, - кратко ответил командир, не отрывая от звездной черноты расфокусированный взгляд. - Кто знает, что это за покрытие на их кораблях? Может, и сами придумали. Хоть внешне похоже на шкуру ковчегов... Вряд ли мы первыми их увидим, наша «Санта» не такая глазастая. Вот «Пинта», это другое дело.
