Объект 11 (СИ) - Аннушкина Евгения

Наверняка я пожалею об этом. Но если не сделаю, пожалею больше.

Я прикрыла глаза и откинулась назад, прижимаясь спиной к мужской груди. Стало еще приятнее.

Это слабость… Но слабости свойственны живым людям. А мне очень хотелось быть человеком, а не идеальным, но бездушным объектом Одиннадцать.

Нейдан чуть помедлил, но обхватил меня за плечи. Стало совсем хорошо и почти не страшно. Не страшно кидаться в безумную самоубийственную авантюру – попытку переиграть Пхенг.

– Даже если найти доказательства и пригрозить опубликовать их, Пхенгу проще будет уничтожить шантажистов, чем делиться планетой, – задумчиво произнес нергит, сходу уловив главную проблему.

– Так и будет, – согласилась я, не позволяя себе отвлекаться на то, как чужое дыхание щекочет ухо. – Если не найти тех, кто нас подстрахует.

Он принял это “нас” легко и без возражений. Словно так и должно быть. Словно нет ничего естественней, чем мы – против всего мира.

Мы и еще целая Нергия, но это такие мелочи, не стоящие внимания!

Кажется, в художественной литературе, с которой мы знакомились, чтобы не выделяться среди обычных жителей Содружества, это странное состояние называлось влюбленностью. Очень неудобная штука для агента, который должен сохранять голову холодной в любой ситуации.

Но настолько приятная, что избавляться от нее не хотелось совершенно.

– И у тебя, судя по всему, уже есть план.

Я не видела его улыбки, но чувствовала ее, и улыбнулась тоже.

– Конечно. Не думаешь же ты, что я столько времени потратила исключительно на ваши поиски? Это было самое простое.

А вот вычислить тех, кто согласится ввязаться в противостояние с Империей – уже куда сложнее. Я не Трия, не умею читать чужие мысли.

Но именно с нее я и начала. Кто, как не телепат, знает, что на душе у остальных?

Пришлось вернуться на Шинаду в надежде, что ее задание еще не закончено, и что меня не прогонят прочь. Я рисковала, но слишком хорошо помнила ее глаза после первой встречи с Воспитателями живьем, лицом к лицу. Тогда нас впервые выпустили с Ц189. Мы видели настоящих живых людей, не андроидов, и трепетали перед ними. А Трия не только видела, но и слышала их мысли. Отличная ученица, она ничем не выдала своих чувств, и только ночью, поставив глушилку, сбивчиво шептала:

– Они нас боятся! Как диких животных, как опасных хищников! И не считают людьми. Мы для них имущество, ценные вещи…

Тогда вбитое с младенчества чувство преклонения перед Империей победило. Но ее больные, лихорадочно блестящие глаза я помнила до сих пор. И рискнула.

– У меня большая… семья, – моя улыбка стала шире. Открываться другим было страшно и больно, но принесло совершенно неожиданные результаты. – Они готовы помочь.

40

– У меня большая… семья, – моя улыбка стала шире. Открываться другим было страшно и больно, но принесло совершенно неожиданные результаты. – Они готовы помочь.

Форкса посоветовала уже Трия. Добраться до него было сложно, он безвылазно сидел на Эврике, радуя Белое крыло своими способностями. Практически не покидал своего жилого модуля, предпочитая людям общение с техникой. Белое крыло это устраивало.

Меня, как ни странно, тоже. Потому что общение по галасети не требовало лично являться на Эврику, где меня очень ждали и наверняка подготовили уютный укрепленный бокс в лаборатории.

Я еще помнила пароль от старого аккаунта закрытого форума, который Форкс давным-давно создал только для своих. Я не заглядывала туда с тех пор, как сбежала. И сейчас никто не ждет, что я попытаюсь связаться с кем-то из бывших друзей. Это не соответствовало моему психофайлу, а Пхенг свято верил выводам своих ученых и специалистов.

Форкс ответил. Прочитал мое предложение, подумал, и сказал, что моя идея технически невыполнима.

И конечно он за нее возьмется!

– И что мы будем должны твоим… родственникам? – напрягся Нейдан. Я успокаивающе провела по его предплечьям руками.

– Ничего невыполнимого. Кто-то обижен на Пхенг и ищет способ отомстить. Кому-то нужны деньги, и думаю, Нергия не разорится, наняв такого специалиста.

А кто-то – Твина, до сих пор страдающая из-за невозможности иметь детей. Услышав еще о двух десятках “объектов”, она взвилась и едва не сожгла стол, за которым мы разговаривали.

Ее пришлось еще и сдерживать – пиромант стремилась немедленно лететь на Ц189 уничтожать лаборатории.

– Кто-то будет ждать в условленном месте – нам же еще нужно добыть доказательства. Кто-то обеспечит удаленную поддержку.

С Евой, Девятой, единственной, кто взял себе имя, никак не связанное с числительным, мы связались после долгого колебания. Самая сильная из нас, она забралась выше всех. Мы здорово рисковали, обращаясь к ней. Но ее поддержка обеспечивала гарантированную победу.

Ответа она так и не дала, и теперь у меня был повод для волнения. В лучшем случае Ева нас просто проигнорирует, и тогда можно будет на что-то надеяться. Если же решит сдать… То у Ц189 нас будет ждать неприятный сюрприз.

Нейдан внимательно слушал меня, но я чувствовала его напряжение, возникшее, когда я заговорила про эксперименты. Он отпустил мои плечи, разворачивая к себе лицом.

– А ведь на самом деле ты знаешь… Какого рода эксперименты проводятся в тех лабораториях?

Дошло таки.

– Как я уже говорила, Пхенг очень интересуется… Необычными способностями. Пытается вывести идеального человека, попутно готовя для себя преданных универсальных солдат.

Шиндари спал с лица и сделал шаг назад.

– Ты правильно все понимаешь. С точки зрения Белого крыла, нергиты – те самые идеальные люди. Более сильные, выносливые, приспособляемые, да еще и со свехспособностями. У вас только один недостаток – вы преданы своей родине, а не Пхенгу.

Он был бледен, растерян и нервно перебирал пальцами. Раньше была хоть какая-то надежда, что я ошиблась. Что его соотечественников схватили не чернокрылые, или они, но просто для своих политических игр. Видеть обычно непробиваемо самоуверенного нергита было… странно. Неправильно. Хотелось сделать что-то, что превратит его обратно в моего язвительного пленника, но я слишком хорошо понимала его сейчас.

И знала, что правда не утешит, а врать я не буду.

– И те, кого забрали с рудодобывающей станции…

Я кивнула.

– Ну… Они же, как минимум, будут живы, верно? Что толку им от мертвых подопытных?..

Я вспомнила лабораторию Седьмого, крыс, и его готовность занести в результаты абсолютно любой исход. Если бы опыт показал, что скорость регенерации недостаточна для избавления от подобных ран, он бы, не моргнув глазом, отправился на поиски новых подопытных.

Я не нашла в себе сил что-то ответить Нейдану. Но он, кажется, не заметил этого.

– Главное, чтобы они выжили… Остальное можно поправить, – уговаривал он сам себя.

Я посмотрела на левую руку. Гладкая кожа, ровные ногти… Словно и не было той обглоданной почти до костей кисти. Даже шрамов не осталось. Если их женщины обладают такой же регенерацией, то, конечно, все можно поправить.

А с тотальным недоверием к людям вполне можно жить.

Проверено.

Взял себя в руки он быстро. Выдохнул и снова смотрел на меня прямо и твердо.

– Рассказывай, что нужно делать, и куда лететь.

41

Авторитет Шиндари Нейдана на корабле оказался непререкаем, и команда без вопросов сменила курс по его приказу.

Я же бессовестно сливала всю информацию, которой владела. Защиту Ц189, расположение зданий, особенности атмосферы. Все, что составляло главную тайну, которую нам, надежным механизмам Пхенга, надлежало хранить пуще собственной жизни. И ни разу ничто даже отдаленно похожее на совесть, внутри не шевельнулось.

Всегда знала, что этого рудимента у меня нет.

Шиндари связался с Нергией. Похоже, он больше не персона нон-грата, раз сумел получить предварительное одобрение на операцию.