Джек Макдевит - Око Дьявола
Я подумала о Бене, о том, что он сейчас делает. Вспоминает ли он обо мне? Он всегда считал, что Алекс – психически ненормальный и мне не следует с ним работать. Сидя ночью в пустом доме и размышляя, когда до нас доберутся негодяи, я начала подозревать, что, возможно, Бен был прав.
Линейная блокировка.
Мысль о том, что я могу утратить часть себя самой и вернуться на Окраину, лишившись свободы действий, приводила меня в ярость. Я пообещала себе, что не сдамся без боя и, по крайней мере, прикончу чокнутую женщину-агента.
Я с трудом могла представить, что это такое – жить с заблокированными идеями: память остается нетронутой, но не может служить руководством к действию. Так случилось с Викки. В отчаянии она решилась на полную очистку разума, чтобы избавиться от всех своих воспоминаний. Ей пришлось заплатить страшную цену.
О чем же шла речь?
Об астероиде ULY447, экспедиции Кальенте и религиозной церемонии, которая уже не имела значения?
Рано утром меня разбудил Алекс:
– Есть работа.
– Какая? – спросила я, вспомнив надпись на снегу. – Кто-то прилетел?
– Нет. Ночью надпись занесло снегом.
– Черт…
– Ну, толку от нее, пожалуй, было немного. Здесь не слишком оживленное движение.
– И все же стоило попытаться. Так что за работа?
– Одевайся, покажу. – Он прислонился к стене и улыбнулся. – Агент Крестофф и безумный доктор могут явиться в любой момент, так что лучше подготовиться.
Через двадцать минут я спустилась в гостиную и увидела прислоненную к стене раздвижную лестницу, которую Алекс принес из сарая. На полу еще остался снежный след.
– Какие-то проблемы? – спросила я.
– Нет, а что?
– Зачем лестница?
– Я же сказал: никаких проблем.
Алекс стоял у окна. Солнце только что взошло.
– У меня тут уже голова кружится.
– Само собой. – Он показал на нависшее над краем обрыва дерево. – Взгляни.
– Угу. Словно цепляется за жизнь.
– Не наводит ни на какие мысли?
Мы снова вышли наружу, увязая в снегу.
– Не думаю, что в доме есть камеры, – сказал Алекс. – Я тщательно обыскал весь первый этаж. Может, они и слышат нас, но вряд ли что-то видят.
– Ну и ладно.
Он открыл дверь сарая и взял оттуда топор. Я рассмеялась.
– У них наверняка есть оружие, – сказала я. – Топор не очень нам поможет.
– Ты права, Чейз. Но у нас заканчиваются дрова.
– Вот оно что…
– Хочу нарубить немного.
– Неплохая мысль.
– А ты пока покрась гостиную.
– Покрасить гостиную?
– Да. Объясню потом.
– Алекс…
– Положись на меня.
– Для этого ты и принес лестницу?
– Конечно.
– Потолок тоже покрасить?
– Нет, незачем.
– Тогда ты взял не ту лестницу. – Я показала на стремянку. – Нужна вот эта.
– Могут понадобиться обе.
Я взяла одну из банок с краской:
– Замерзла.
– Оттает.
– Знаешь, с тобой порой тяжело работать.
– Ты это уже не раз говорила.
– Ладно. В какой цвет красить?
Банок было две. Судя по этикеткам, одна содержала темно-зеленую краску, а другая – золотистую.
– В золотистый, – ответил Алекс.
– Хорошо.
– Через несколько минут приду помочь.
– Ладно.
– Я еще принес немного троса. Он лежит возле камина. Его тоже нужно покрасить.
– Покрасить трос?
– Естественно.
– В зеленый цвет?
– Нет, тоже в золотистый.
Глава 22
– Ты блефуешь, Карла.
– Другого выхода все равно нет, Фэллоу. Это твой шанс вовремя вернуться домой.
Этюд в черных тонахК концу дня гостиная сверкала золотой краской, как и трос. Вечер и бо́льшая часть ночи ушли на приготовления. Однажды мы услышали, как над нами пролетает скиммер, и наши сердца ушли в пятки. Я выбежала наружу, увидела, что машина неправительственная, и замахала как сумасшедшая. Но кажется, меня вообще не заметили.
Встав рано утром, мы занялись потолком. Мне стало казаться, что у нас и в самом деле все получится. Но работа оказалась непростой. Я провела немало времени на раздвижной лестнице: вставляла крючья в купол потолка, натягивала трос, закрепляла и нагружала одеяла.
Закончив, я спустилась вниз и убрала лестницу обратно в сарай. Когда я вернулась, радуясь теплу, Алекс снова вывел меня за дверь.
– Нужно заманить их на середину гостиной, – сказал он.
– Думаю, это несложно.
Вернувшись на крыльцо, мы заглянули в открытую дверь.
– Для процедуры им потребуется стол, – еле слышно прошептал Алекс.
– Для линейной блокировки?
– Да.
В гостиной были две тумбочки, кофейный столик и обеденный стол.
– Обеденный стол не подойдет, – сказал он. – Стоит в неудачном месте. Когда вернемся, свалим на него посуду. Стаканы, тостер, грязное белье – все, что попадется под руку.
– Хорошо.
Алекс обвел взглядом гостиную:
– Оставим им кофейный столик.
– Он тоже стоит не в самом удачном месте.
– Знаю. Ты права. – Он немного подумал. – Ладно. Его тоже завалим. Остается одна из тумбочек.
– Не проще ли вытащить ее на середину комнаты?
– Принеси шахматы, – сказал Алекс.
Сняв с тумбочки лампу, он передвинул ее в нужное место, затем поставил на тумбочку шахматы и расположил фигуры так, чтобы создать впечатление брошенной на середине партии. Из нескольких стульев, стоявших у обеденного стола, мы взяли два и поставили их по сторонам тумбочки.
Когда мы закончили, Алекс снова осмотрел комнату. Он ничего не сказал, но вид у него был довольный. Мы снова вышли наружу.
– Что-нибудь еще, Алекс? – спросила я.
Он внимательно оглядел меня и пожевал губу:
– Ты не могла бы покороче подстричь волосы, чтобы напоминать Крестофф?
Для этого требовалась не только короткая стрижка. Прическа Крестофф, сделанная по местной моде, была неподвластна любым ветрам.
– Конечно, – ответила я.
– Тогда так и сделай. – Он вздохнул. – Жаль, что у нас нет краски для волос.
– Чтобы сделать из меня блондинку?
– Да.
– У меня не слишком подходящий цвет лица.
– В темноте никто не заметит.
Дальше оставалось лишь ждать. Именно в эти минуты человек начинает волноваться.
– Послушай, – сказала я, – может, они просто хотят бросить нас здесь? Или рассчитывают, что мы попытаемся спуститься с обрыва и убьемся?
– Нет, – ответил Алекс. – Если бы они этого хотели, то сами столкнули бы нас вниз. Вряд ли их обрадует необходимость объяснять, каким образом мы погибли или пропали без вести. К тому же им неизвестно, знают ли другие о цели нашего прилета. – Он сбросил ботинки и положил ноги на табурет. – Меньше всего им нужно, чтобы с нами что-нибудь случилось.
Мы ожидали, что Крестофф вернется через день или два. Но шли дни, а небо оставалось пустым. После того первого и единственного раза, когда у нас был реальный шанс подать сигнал бедствия, мы видели несколько летательных аппаратов: все – слишком далеко или слишком высоко.
Возникла еще одна проблема. Мы не могли идти на риск и допустить, что они, скажем, явятся посреди ночи или незаметно проскользнут в дом, пока мы будем смотреть головизор. Если бы они застали нас врасплох, наш план был бы обречен. И мы разработали систему суточных дежурств: один из нас постоянно был настороже.
Мы переставили мебель и постарались расслабиться. Кто-нибудь один неизменно располагался у окна или входной двери.
Как убивать время, зная, что кто-то намерен разобрать на части твой мозг? Что касается меня, то я предпочитала передачи, которые можно было смотреть без особого внимания, – комедии, где герои все время падали, и триллеры, в основном сводившиеся к погоням. И еще легкое чтиво, не требовавшее большого эмоционального напряжения. Эмоций у меня уже не осталось.
Мы вместе завтракали, обедали и ужинали, а вечерами усаживались в гостиной, наполовину притушив свет. Алекс читал «Их звездный час», положив книгу на кофейный столик и осторожно переворачивая каждую страницу. Иногда он останавливался и зачитывал мне ту или иную фразу. У него было несколько любимых цитат из Черчилля. «Никогда прежде в истории человеческих конфликтов…» И еще: «Победа любой ценой, победа, несмотря на все ужасы; победа, независимо от того, насколько долог и тернист может оказаться к ней путь…»
– Жаль, что его здесь нет, – сказал он.
– На чьей он был стороне?
Алекс закатил глаза:
– На стороне цивилизации. – Он задумался. – Жаль, что тогда не было аватаров. Слишком далекие времена.
На девятый день разразилась чудовищная буря, и нас завалило снегом. Когда метель закончилась, нам пришлось карабкаться через сугробы, чтобы выбраться наружу.
Я надеялась, что Пейфер обнаружит наше исчезновение и начнет искать нас. Но эта надежда ни на чем не основывалась. Когда я поведала об этом Алексу, он поинтересовался, как Пейфер может проследить наш путь до этого уединенного форпоста.
Шла предвыборная кампания, и мы насмотрелись выступлений разнообразных кандидатов: те рассказывали, как они собираются улучшить жизнь обитателей планеты. Все подчеркивали необходимость противостоять «немым» – естественно, расходясь в деталях. Некоторые хотели привлечь Конфедерацию, но та не пользовалась особой популярностью на Салуде Дальнем: ее считали далекой державой, которая охотно поживилась бы ресурсами планеты. У меня возникло впечатление, что у политиков на Салуде Дальнем вошло в привычку выступать против Конфедерации, расписывая угрозы, которые исходят от нее.
