Шервуд Смит - Властитель Вселенной
Марим и Локри смотрели на него: женщина с любопытством, мужчина просто выжидающе. Стараясь не выдать захлестнувшие его страх и злость, он повернулся к Эренарху. Тот встал и шагнул к нему.
– Их враги – и твои враги, Осри, и мои тоже. Хотя бы во исполнение клятвы, данной тобой моему отцу, сделай так, как она просит.
Это был приказ – такой же прямой, как капитанский, и, в отличие от того, этому приказу нельзя было не подчиниться, не нарушив присяги.
Осри неохотно уселся в штурманское кресло. Вчитавшись в столбцы цифр на экране, он ощутил новый приступ страха.
Места на ошибку почти не осталось – запас горючего близок к нулю.
Он углубился в работу. Гравитационные поля, плотность радиации, гиперпространственные аномалии и прочие факторы, способные оказать воздействие на тот или иной курс... Привычное занятие захватило его, и очень скоро он поймал себя на том, что даже начинает получать удовольствие от решения сложной задачи.
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем до него снова начало доходить окружающее. Возможно, это было самым суровым испытанием его штурманских способностей. Он ввел в компьютер последнюю команду и повернулся к капитану.
Остальные, оказалось, все это время не шевелились. Некоторое время Вийя изучала курс.
– Что ж, воображения больше, чем я ожидала.
Странное дело, но эти слова были ему по-настоящему приятны. Как бы мало он ни знал Вийю, из ее уст это можно было считать все равно что похвалой.
Она снова повернулась к своему пульту. Изображение на экране ушло вбок и вовсе померкло, когда корабль вошел в скачок.
– Четыре с половиной дня хода до Бабули Чанг. – Она посмотрела на Осри; лицо ее оставалось убийственно спокойным, черные глаза, казалось, совсем не мигали. – Можешь идти, Омилов.
Осри поднялся из кресла и пошел с мостика, но мертвая тишина за спиной заставила его задержаться у люка. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вийя встает из-за своего пульта и направляется к Локри.
Марим сидела напрягшись, словно готовая сорваться и бежать. Рядом с ней наблюдал за происходящим по обыкновению непроницаемый Эренарх.
– Друг, – произнесла Вийя негромко, но голос ее зазвенел.
Локри встал и попятился на шаг-другой, раздвинув губы в беззвучной усмешке. Он вытянул руки к Вийе ладонями вверх, растопырив пальцы.
Может, весь корабль сошел с ума? На глазах Осри Вийя приперла Локри спиной к переборке.
– Друг, – повторила она. – Сольем наши огни вместе!
Она схватила Локри рукой за плечо, и тот поморщился.
Другая рука ее резким движением провела по его лицу, вспоров ногтем мизинца кожу от виска к подбородку. По лицу его поползла струйка крови, но он не пошевелился; казалось, он даже перестал дышать, не сводя глаз с ее лица.
Рука ее скользнула с его плеча вниз, к запястью, и сомкнулась на нем. Локри пошатнулся и сделал шаг к люку, в котором стоял Осри.
Осри не стал дожидаться продолжения. Укрывшись на камбузе, он устало сел и принялся смотреть, как Люцифер расхаживает, подергивая ухом, взад и вперед, взад и вперед.
Можешь идти, Омилов.
В первый раз за все это время она назвала его по имени.
* * *Гром медных литавр выдернул Иварда из темноты.
Тело его молило об отдыхе: спина горела огнем, в глазах плавали лиловые пятна, в ноздрях стоял противный запах мятой зелени. Он сделал попытку встать, но руки словно окаменели, и он почти не чувствовал их, если не считать холодного пульсирования в больном запястье.
Он еще раз попытался открыть глаза, но веки раздвинулись только на крошечную щель, сквозь которую он увидел мерцание свечей, а между ними – высокую фигуру в капюшоне.
Та подняла руки; блеснуло что-то золотое – БАНГ!
– Услышь меня, та, к которой стремится моя душа, – произнес знакомый голос.
Жаим.
То, что он узнал фигуру, почему-то успокоило Иварда, и он с облегчением откинулся в койку.
«Это Жаим, и он совершает какой-то религиозный обряд».
Жаим совершал обряды почти каждый день, хотя при свечах – очень редко, а в капюшоне Ивард его и вовсе не видел еще ни разу. Да и капюшон ли это вообще?
Ивард попробовал приглядеться, но с глазами творилось что-то неладное. При попытке открыть их пошире они отозвались острой болью, так что он покорился и оставил все как есть. Впрочем, его это почему-то не тревожило.
В третий раз ударили литавры – веселый звук этот нравился Иварду. Он с наслаждением слушал, пока последний отзвук не смолк окончательно.
– Увидь меня, та, к которой стремится моя душа! – что-то блеснуло перед веками Иварда, и в ноздри ударил резкий запах благовоний.
Зеленый запах заполнил легкие Иварда, послав по всему телу язычки голубого огня.
Приятно было лежать вот так – куда лучше, чем в лазарете. Там он был взаперти, и это надоедало, зато здесь он находился словно в течении, которое несло его куда-то.
– Где ты теперь, та, к которой стремится моя душа, где ты в сиянии рая? – Голос Жаима, казалось, исходит отовсюду.
Рай... что это такое? Полно планет с таким названием.
«Рифтхавен, – сонно подумал Ивард, медленно всплывая на поверхность. – Там можно купить что угодно. Вот это и есть рай».
Неожиданный шепот где-то у самой головы, за затылком, привлек его внимание. Это что, тоже Жаим?
Нет, Жаима он тоже слышал: «Очищающий огонь дал я тебе, но слышу еще твой голос, чувствую еще твой взгляд...»
Шепот за спиной становился настойчивее. Что же такое творится с кораблем?
Только тут до него дошло, что он видит теперь весь корабль – вплоть до белого жара двигателей, бесшумно мчащих их сквозь пустоту. Он мог заглядывать и внутрь корабля, только это было не как если смотреть видео, а ощущение огня. Разных огней: тусклых, ярких...
Те, кто шептались, смотрели на два самых ярких огня.
Когда Ивард тоже посмотрел в ту сторону, он вдруг понял, что мысли его странным образом разделились натрое. И все трое невольно смотрели на сияние.
Хаос.
Теперь он слышал уже два шепота. Ивард уловил неясный образ, повторявшийся снова и снова. Напрягшись, он всмотрелся в него, и на мгновение увидел капитанскую каюту с разбитыми или разбросанными вещами, с забрызганными чем-то красным стенами и палубой.
Видение исчезло, и Ивард услышал резкое дыхание, биение двух сердец, гонящих кровь по сцепившимся в костедробительном объятии тел.
Яростъ-без-фи...
Это был вопрос, но он не мог ответить – слишком мешали гудение крови в ушах и жар, разливавшийся по телу, словно от попадания тарканского бластера.
Ивард снова увидел мерцающий образ двух фигур, отпрянувших друг от друга. Одна из них стояла, привалившись к почти невидимой переборке.
«Локри... Это же Локри!»
Связист медленно распрямился. Намокшие от пота волосы свисали на серебристые глаза, в руке был кинжал.
«Он опасается за свою жизнь», – подумал Ивард. Его собственное сердце колотилось так же часто.
Локри отвел руку назад и сделал выпад. Почти неуловимым движением капитан перехватила руку с ножом. Послышался треск, отдавшийся в мозгу Иварда ударом молнии.
Локри задохнулся от боли, выронив нож и стиснув сломанную кисть. Вийя подняла нож с палубы и стремительным движением полоснула им по телу Локри. Ивард смотрел на это в бессильном ужасе – но Локри вовсе не умер. Свободной рукой капитан сорвала разрезанную рубаху с исцарапанного тела Локри.
Локри запрокинул голову и сделал попытку высвободиться, но дождался только оплеухи от Вийи, отшвырнувшей его обратно на переборку.
– «Ибо любовь сильнее смерти и обжигает больнее пламени», – продолжал голос Жаима где-то за спиной у Иварда. Снова ударили литавры.
Капитан ударила Локри наотмашь по лицу, и он, раскинув руки, рухнул на палубу. Она вонзила нож в стену и навалилась на него сверху.
Ивард пытался бежать, вернуться к Жаиму и его свечам, но невидимые наблюдатели заставили его остаться. Эти шепчущие голоса слали ему мерцающие образы, безмолвные трое слали звуки и то, что было глубже звуков – ощущения прикосновений столь резких и жутких, что собственный рассудок Иварда словно парализовало.
Ивард ощущал прикосновения плоти к плоти, соленое жало раскаленного языка – капитан медленно, мучительно медленно облизывала царапину на горле у Локри, посылая Иварду вкус крови и пота.
Кожа ее была смуглой, мускулы – как у хищной кошки, а спина под вуалью черных шелковистых волос покрыта шрамами. Ногти ее впились в его раскинутые руки. Его руки одеревенели, кулаки бессильно стиснули воздух, когда ее ищущий рот скользнул, блеснув зубами, вниз по его груди. Кровь пела в ушах, смывая страх Иварда, на место которого пришла чужая яростная страсть.
– «Ибо любовь сильнее смерти и обжигает больнее пламени. Воды конца бытия не в силах смыть ее, и пустота не может поглотить ее», – нараспев говорил Жаим где-то на заднем плане.
Запахи страха и страсти смешивались с горячим медным вкусом крови. Вийя впилась зубами в его живот. Локри зажмурился; боль и желание пронзали наблюдателей бластерными разрядами.
