Денис Кащеев - Варвар
Окончательное решение его вопроса было отложено до возвращения – благо, до дома уже рукой подать. На базе соберется в полном составе Совет и вынесет свой приговор. Александр же сделал то, на что имел право, единолично: на плечах Крима темнели следы сорванных погон, с груди и рукавов исчезли знаки отличия. Капитан раз и навсегда вычеркнул его из списков своего экипажа, сразу же после посадки Шторр покинет «Викинг», и впредь никогда уже нога его не ступит на палубу крейсера.
О том, что будет потом, Крим боялся даже думать. Большего позора, чем суд по обвинению в предательстве, на глазах у всех землян, он не мог себе и представить. Какое бы наказание ни было бы избрано, Шторр готов был принять его с покорностью, но тяжче всякой кары будет непонимание, презрение друзей, разочарование Петры. Уж лучше бы кешляне убили его на Гросте, как лейтенанта Мустера. Мертвые сраму не имут…
Крим подошел к двери. Его каюта не была заперта, но Меда недвусмысленно посоветовал ему никуда не выходить. В его же интересах – слух о его аресте уже распространился по кораблю. Но что, все-таки, происходит на «Викинге»? Почему включилась сирена?
– Внимание всем! – радио под потолком внезапно ожило. – Говорит капитан. Боевая тревога! Повторяю: боевая тревога! Атака Патруля! Атака Патруля! Экипажу занять места согласно боевому расписанию!
Крим почувствовал, как форменная рубашка прилипла к его стремительно взмокшей от пота спине. Патруль? Здесь, у самой базы?! Откуда он мог тут взяться? Не могли же их проследить от самого Гроста? Или все-таки могли? Но ведь тогда кешляне поймут, что «Викинг» не случайно гасит скорость, и база… База под угрозой!
То, что под угрозой может быть сам крейсер, ему как-то даже не пришло в голову: что может случиться с этой могучей летающей крепостью?! Но база… Если ее найдут кешляне, все погибло! «Викинг» может драться, может улететь, уйти в прыжок, но база перед Патрулем беззащитна! База… Петра! Там же Петра!
Крим опустился на стул. Что случилось? Почему здесь Патруль? Что с базой? Нет хуже пытки, чем неизвестность. Шторр обхватил руками колени, попытавшись унять дрожь в ногах, и понял, что это мелко вибрирует пол. Бой. Крейсер уже ведет бой! Мэрфи, Эррера, Винальда, Ричард Лопес там, на боевом посту, готовы в любой момент сменить артиллеристов третьей вспомогательной бортовой батареи, а он, Крим, сидит здесь, в каюте, в тиши. Его место там, у орудий, рядом с товарищами!.. Там ли? Рука сама нащупала на плече шов, еще сегодня утром крепивший планку погона. Нет. Он потерял право встать рядом с ними. Хорст прогонит его. Друзья молча отвернутся. Он снова изгой.
Внезапно стул под Шторром резко накренился, на мгновение замерев на двух ножках, и лишь вцепившись в сиденье руками, Криму удалось избежать падения. Каюта вздрогнула, словно передернувшись от отвращения к своему хозяину, пустая кровать жалобно заскрипела, пачка бумаг, лист за листом, вспорхнула со стола и разлетелась по комнате. Не успел Крим приподняться, чтобы собрать их, как новый толчок все-таки выдернул из-под него сиденье. Подавшись вперед, Шторр упал на левое колено. Из коридора донесся приглушенный толщей переборок грохот.
Что это было? Попадание? Нет, защиту «Викинга» так просто не пробить. Космические корабли не несут брони в том смысле, как это понималось для их далеких предков, бороздивших моря и океаны. Энергетический вихрь, испускаемый орудиями противника, поглощается аккумулирующими экранами, размещенными по всей площади обшивки. Та его доля, что могли переварить системы крейсера, шла на питание его собственных нужд, в том числе и на зарядку артиллерийских батарей, но основная часть просто выбрасывалась обратно в космос: никакая изоляция не выдержала бы перемещения внутри корабля всей той дьявольской силы, что была способна в доли секунды превратить в облачко разреженного газа средних размеров планетоид. Из-за этого, как знал Крим со слов астронавтов, ведущий бой крейсер, даже если он сам не делает и выстрела, виден в небе, словно яркая звезда.
Тем более, бессильны против боевого корабля парализующие лучи. То, что в считанные мгновения выводило из строя красавец-лайнер, защита крейсера едва заметит: их энергия просто затеряется в общей бурлящей мощи.
Таким образом, артиллерийская дуэль в космосе двух военных кораблей, примерно одинаково вооруженных и, главное, защищенных, была в принципе бесперспективна: продолжаясь часами, она ни на йоту не приближала победу одного из противников. Единственным способом уничтожить врага оставалась старая испытанная абордажная атака, но и в ней землянам не было равных. Патруль никогда не осмелится приблизиться к «Викингу» на расстояние абордажного мостика – все знают, что случалось, когда команда лайнера пыталась оказать сопротивление.
Крейсер вновь дернулся. Ничего, это все ерунда. Непонятно, на что вообще кешляне надеялись при атаке? Или это «Викинг» напал на корабль Патруля, отвлекая его внимание от базы? Тогда они вот-вот пойдут на сближение, чтобы высадить абордажную партию. Странно, что не сделали этого до сих пор. Почему медлит Александр? Не в силах более оставаться в неведении, Крим открыл дверь и выглянул в коридор. Тот был пуст. Оно и понятно: все земляне на боевых постах. Бегло оглядевшись, Шторр выскользнул из каюты. В конце коридора, у лестницы, должен был быть экран внешнего обзора…
Панорама битвы, открывшаяся его взору, показалась Криму в первый момент столь нелепой, что он даже зажмурился, стремясь отогнать ее, как наваждение. Сознание не желало принимать увиденное за реальность, но до автоматизма вымуштрованный мозг, словно чужой, посторонний компьютер, сухо выдал его математические характеристики. Противник у землян был не один, их было даже не два и не три. В бою участвовали четыре корабля Патруля. Четыре яркие звезды вокруг невидимого на экране «Викинга», затмившие своим сиянием звезды настоящие. Положение окруженного крейсера было более чем незавидным. Батареи его били беспрерывно – свидетельством тому яркое сияние вокруг противника, но рядом с созвездием кораблей Патруля он, вероятно, должен был сейчас выглядеть просто сверхновой. Под четырехкратной перегрузкой защита «Викинга» не могла продержаться долго.
Не успел Крим осознать всю тяжесть создавшегося положения, как тишину коридора разорвал внезапный, страшный грохот. Переборки затряслись, как в лихорадке. Уши Шторра заложило, словно кто-то с размаху вогнал в них тугие пробки, взмахнув руками, он повалился на пол, но тут же сумел подняться, придерживаясь за стену. Быстрый взгляд на экран: тот померк, разорванный надвое глубокой изломанной черной трещиной. Запахло горелой изоляцией.
Пожалуй, самым разумным теперь было вернуться в каюту. Не оставляя рукой стены, Крим повернулся. Голова немного гудела, но уши, вроде бы, отпустило. Вдохнув, он занес ногу для шага…
Крим считал, что он настороже, и все же очередной толчок застал его врасплох. Пол стремительно нырнул куда-то вниз, ноги Шторра подогнулись, потеряв опору, и он почувствовал, что проваливается в страшную, бездонную пропасть. Его увлекло к лестнице, ударило о перила, легко перебросило через них и с размаху швырнуло на металл ступенек. Наверное, он на мгновение потерял сознание, а когда вновь пришел в себя, то по свинцовой тяжести, расплывшейся по всему телу, понял, что «Викинг» начал ускорение. К счастью, не слишком пока большое, чтобы сразу превратить его в лепешку.
Острая грань ступеньки впилась ему в шею аккурат между позвонками, яростно стараясь оторвать их один от другого. Крим попробовал пошевелить рукой, но та буквально вросла в металл палубы. Каждый вдох стал даваться с огромным трудом. Словно чугунный пресс, веки сдавили глазные яблоки, причиняя резкую боль. Глаза заволокла малиновая пелена. Мозг, казалось, покинул черепную коробку и сполз в крохотную, нестерпимо нарывающую точку на затылке, единственная связная мысль витала где-то помимо него: если сейчас крейсер попытается уйти в прыжок, он, Крим, погиб.
Что-то вновь загрохотало, совсем рядом, казалось, прямо вот за этой стеной – Крим не слышал звука, но уловил вибрацию, отозвавшуюся в распластанном теле новой порцией боли. Крейсер резко дернулся, и ускорение прекратилось. Мучительная тяжесть, словно по мановению волшебной палочки, исчезла, кровь ударила в голову, тугой ком, засевший до этого где-то в груди, рванулся к горлу, едва не задушив Шторра. Стало жарко.
Несколько секунд Крим продолжал лежать, с наслаждением набирая полные легкие воздуха. Наконец, собравшись с силами, он протянул руку и, цепляясь за перила, поднялся. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло, но «Викинг» больше не трясло. И тишина. С ужасом Шторр обнаружил, что не слышит ни звука: ни собственных шагов, ни прерывистого, хриплого дыхания. Он выругался и не услышал собственного голоса – только чуть заметный перезвон в ушах. Это была глухота.
