Наталья Косухина - Мужчина из научной фантастики
И вот, когда мой организм уже начал сдавать от подобных нагрузок, нас собрал Ремарк в той же аудитории, что и год назад, но уже на заключительную лекцию.
– Добрый день, студенты. Я поздравляю вас с окончанием первого года обучения. Начиная с завтрашнего дня, ваша группа уходит на сессию, которая, как уже сообщила старшая группы, состоит из подготовки и сдачи экзаменов и рейдов. После этого кураторами этого года будут подводиться итоги, назначаться стипендии и производиться отчисления студентов. От себя хочу добавить, что при сдаче моих дисциплин пощады не ждите.
И, оглядев нас, спросил:
– Вопросы?
Вопросов не было. Наша заморенная, полуживая группа просто угрюмо взирала на своего куратора, переваривая сказанное.
– Нет? Вот и прекрасно. На этом я с вами прощаюсь. Теперь увидимся через неделю, – сообщил нам Ремарк, ехидно ухмыляясь.
Какая прелесть. Была б моя воля, мы бы вообще не виделись. Что-то подсказывало мне, что экзамены у этого преподавателя будут не самыми легкими.
Не знаю, как для остальной группы, а для меня эта неделя оказалась очень трудной. Одногруппников за это время я, кроме Киры и Джима, не видела. В конце концов я им не нянька, чтобы у них над душой стоять и контролировать. Все, что могла, я для них сделала. Теперь дело за ними.
А сама все это время тренировалась, закрепляла свои достижения, как в области физических нагрузок и тренировок по боевым искусствам, так и в области теоретических знаний. С утра до темной ночи я учила, учила и еще раз учила… вместе со своими друзьями.
Кира мне помогала с этикой, просто проверяя мои знания, Джим – с физическими тренировками, я им – с медициной. Козеро устроил настоящий террор непрофессиональным врачам. Как рассказал мне друг, им сообщили, что за все время обучения им будут даваться лишь начальные знания в этой области, но их лектор проследит, чтобы они были усвоены на «отлично». И в этом году они изучали лишь основы основ. Поэтому моя помощь была неоценима, как и их – для меня.
Неделя уже подходила к концу, как нашу адскую гонку посетили неприятности.
Как-то вечером я возвращалась с тренировки и, входя в бокс, услышала беседу на повышенных тонах. Один из голосов принадлежал Кире, другой – какому-то незнакомому мне мужчине. Разговаривали они так, что не услышать их, находясь в помещении, было невозможно, и даже под душем были слышны их крики. Хорошо хоть с внешней стороны бокс изолирован от шума.
А спор становился все жарче.
– Ты ничего не понимаешь! – особенно громко кричала соседка.
– Я не понимаю? Это ты не хочешь помочь семье, которая тебя воспитала и поставила на ноги.
– Никто из вас меня на ноги не ставил. Все, чего я добилась в жизни, я достигла сама, не прибегая к помощи семьи и к твоей. Я вообще не понимаю, как ты можешь так поступать со мной. Ведь я твоя дочь! И не говори мне, что не знал про привязку ракшей и про генную прививку при заключении брака. Ты врал мне, говоря, что его можно расторгнуть. Врал ради чего? Ради укрепления своего финансового фундамента и усиления влияния. Своего ребенка ты готов был продать за половину планеты с полезными ископаемыми! Какой ты после этого отец? Торгаш!
– Не смей так со мной разговаривать! И что плохого в том, что муж был бы тебе верен?
– Что плохого? Я открою тебе секрет. Эта прививка обеспечивает верность, а не любовь. А я хочу жить полной жизнью. Любить и быть любимой. Понятно? Если нужно что-то получить, попробуй продать себя. Толку по-любому будет больше.
– Мы с тобой поговорим на эту тему, когда ты приедешь в увольнительную.
– А с чего ты взял, что я приеду?
– Кира, не заставляй меня идти на крайние меры.
– Крайние меры? Тебе, папочка, не стоит забывать, что теперь я принадлежу Звездной Академии и мне присвоен статус военного. За какие-либо правовые или насильственные меры в отношении меня у тебя могут возникнуть БОЛЬШИЕ проблемы. И если за эти десять лет ты хоть как-то попытаешься повлиять на сложившуюся ситуацию, я подам петицию на открепление меня от семьи и озвучу причины, вынудившие меня это сделать, в прессе.
– Не вздумай меня запугивать! Молоко на губах еще не обсохло, чтобы ты пыталась со мной тягаться.
– А тебе не стоит забывать, что я твоя дочь и все козыри в моих руках. В наше время не нужно доказательств – достаточно только обвинений. Будешь еще лезть в мои дела напрямую или косвенно, я перестану быть твоей дочерью. Пусть и чисто юридически. И на фоне этого переполощу все грязное белье семьи на людях и смешаю тебя с грязью. Благо есть с чем мешать. Ты меня услышал.
– Не смей отключаться, я с тобой еще не…
Голоса прервались, и я решила перетечь из спальни в гостиную, где и увидела скрюченную на диване Киру. Подойдя и присев перед ней на корточки, я спросила:
– Ты как?
– Плохо.
– Тебе нужно сбросить эмоции. Пошли.
– Куда?
– Увидишь.
Подняв с дивана, я потащила ее в тренажерный зал и засунула в универсальный тренажер, задав тяжелый режим тренировки. И, чтобы поддержать подругу, решила составить ей компанию.
Вот однозначно зря я это сделала. Спустя два часа мы выпали оттуда в одинаково убитом состоянии. Приоткрыв глаза, я посмотрела наверх и увидела склонившегося надо мной Джима.
– Вы что здесь делаете? – спросил друг.
– Закончили тренировку, – ответила я.
– Ты сегодня уже тренировалась. Связки хочешь себе порвать?
– Нет, мы осторожно. Кира, ты как?
– Сейчас мне хуже, чем после разговора с отцом.
– Ну, вот видишь, все уже налаживается.
– Да просто не то слово.
– Что за разговор с отцом? – вклинился Джим.
– Донеси нас до комнаты, тогда расскажем, – ответила я.
– Фиса, это вообще-то личное, – возмутилась моя соседка.
– Хочешь топать до бокса сама? – спросила я.
– Ладно, – согласилась подруга.
А Джим на это лишь закатил глаза и, забросив меня на одно плечо, а Громову на второе, потопал из зала. Мы с Кирой, висели вниз головой и, невзирая на усталость, рассматривали пятую точку своего одногруппника. А она, с какой стороны ни посмотри, просто классная! Женьке очень повезло. Несмотря на определенные трудности с обучением все-таки нельзя было не заметить, что окружают меня просто фантастические мужчины. Может, романчик завести? А что, я все-таки женщина и хочу любви.
Но беда не приходит одна.
Не успел Крофт пройти и пятидесяти метров, как неожиданно резко остановился. Мы с соседкой переглянулись и только собрались извернуться, чтобы посмотреть, что же там происходит, как раздался знакомый голос:
– Я гляжу, студенты нашей Академии прекрасно проводят время в ожидании экзаменов?
Услышав этот голос, я мысленно застонала.
– Очень эпическая картина. Что ж, будем надеяться, что на экзаменах вы поразите меня не меньше, чем сейчас. Вас троих я выслушаю с особым вниманием.
И, обойдя Джима, он остановился рядом со мной, после чего наклонился, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и добавил сладким голосом с ядовитой интонацией:
– Завтра последний день перед началом экзаменов. Надеюсь, вы это помните?
Посмотрев на куратора, я закивала головой.
– Вот и отлично. Свяжусь с вами завтра. Свободны!
После этого Джим просто рванул вперед, а мы с Кирой были готовы ударами по пятой точке подгонять его.
Более-менее мы пришли в себя уже в боксе, и то только после того, как приняли душ. А Джим все это время отлеживался в кресле.
Уложив свою соседку на диван, я отправилась делать всем кофе. После произошедшего столкновения нам всем просто необходимо было выпить. Закончив с приготовлениями и вернувшись в комнату, я заметила, что Кира уже завершила свой рассказ об общении с родственниками.
– Да, девушки, день был просто богатый на сюрпризы и неприятности, – подвел итог наш друг.
Передав им кофе и разместившись в кресле, я подытожила:
– Экзамены у Ремарка дадутся нам очень тяжело.
– Не то слово! – ответила соседка.
– Как ты с ним общаешься? – спросил Джим.
И, сделав глоток кофе, добавил:
– Когда он сегодня на меня смотрел, у него взгляд был – просто брр… Мне кажется, был бы у него пистолет, он расстрелял бы меня на месте. Я теперь точно понял, почему его называют Железным герцогом. Скажи, Фиса, а у тебя с ним точно ничего нет?
– Ты Женьку, что ли, наслушался? Нет, у меня, кроме деловых отношений, с ним ничего нет.
– Точно? А может…
– Нам пора спать, а тебе – звонить своей ненаглядной, так что давай топай отсюда.
– Ты меня выгоняешь?
– Да.
– А ты тактичная…
– Я такая…
И пока я выпроваживала Джима за дверь, Кира, лежа на диване, посмеивалась над нами. Вернувшись в гостиную, я спросила у нее:
– Ну, ты как?
– А знаешь, замечательно. Твоя терапия с физической нагрузкой убила во мне все эмоции, оставив только бесконечную усталость. А встреча с куратором и подавно доказала, что по сравнению с моими проблемами ругань с родителями – это просто мелочи. Да и чего нервы тратить? Я давно уже все поняла и, наверное, даже приняла. Просто общение с ними на этом фоне приносит мне еще то «удовольствие».
