Точка невозврата (СИ) - Вальтер Макс
В итоге я не сообразил ничего лучше, чем забраться на дерево и привязать себя к стволу. Ещё один конец верёвки я закрепил на руке и примотал к ветке прямо под собой, чтобы та не бросалась в глаза. Плюс подвесил дрон, зафиксировав его таким образом, чтобы он сканировал подход к дереву на все триста шестьдесят. Диаметр вышел небольшой, всего метров пять, но времени, чтобы плюс-минус проснуться и схватиться за оружие — достаточно. Если хоть кто-нибудь попытается сунуться в этот круг, гарнитура в ухе завизжит так, что и мёртвого поднимет. А пока противник вскарабкается на стол, пока сообразит, что я привязан, к тому же дважды, я точно успею отреагировать на угрозу.
Покончив со всем, я ещё раз всё проверил, заострив внимание на оружии. И как только убедился, что всё в порядке, попытался уснуть. И вот вроде ещё секунду назад мозг находился на грани провала в бессознательное состояние, но стоило прикрыть глаза, как он тут же активизировался, подкидывая мне кучу бесполезных мыслей. Не совсем, конечно, некоторые из них были достойны внимания. Вот только мне нужно спать!
Одна из таких довольно долго не хотела уходить, и я даже смог немного её обдумать. Может, из-за покоя и отсутствия других проблем я вдруг вспомнил о словах Беллы. Про лагерь подготовки и вообще про всё то, что творилось там, на Земле, перед самым отлётом. Почему я этого не помнил? Лишь последний разговор с начальником тюрьмы, Хазимуллиным. И ведь настолько ярко, словно это было вчера. А затем — словно отрезало. Только тряска, мигание аварийного освещения и жёсткий удар от посадки на поверхность Элпис. Помню, как открылись шлюзы и как задыхались члены экипажа. Хотя это, скорее всего, не совсем верно, ведь атмосфера этой планеты более богата кислородом. Их лёгкие попросту в ней сгорели, а удушье уже стало следствием.
Я помню, как пытался выбраться из капсулы и не мог пошевелить даже рукой. Мышцы отказывались повиноваться и если бы не внутривенные инъекции питательного раствора, мы бы наверняка сдохли, так и не научившись ходить. И да, в эти дни мы потеряли ещё часть экипажа. И всё это память хранит. А вот то, как я покидал тюрьму, где был после и к чему меня готовили — нет. Однако я умею разводить огонь при помощи трения и с завязанными глазами способен соорудить лук и стрелы. Знаю, как отличить ядовитый гриб от съедобного и каким образом построить в лесу дом, имея только топор и лопату. А ведь я всю жизнь занимался борьбой и никогда не вникал в подобные вопросы.
Выходит, все эти навыки я получил перед отлётом. Но где и кто вбивал их в мою голову? И почему об этом помнит Белла? Кстати, а что насчёт Коробкова? Он помнит хоть что-то из предполётной жизни? И почему я не поинтересовался, когда имелась возможность? Ладно, закончу работу, на которую подписался, и обязательно спрошу. И ещё кого-нибудь потрясу на данную тему.
Так, незаметно, я провалился в сон.
Надо ли рассказывать, каково спать в таком положении? Когда невозможно ни повернуться, ни хоть как-то сменить позу, тело затекает настолько, что болеть начинает всё. Да и сон нормальным не назовёшь — так, скорее полудрёма. Я окончательно перестал себя мучить, когда мир окутала предрассветная тишина. Солнце даже ещё не показалось из-за горизонта, и вокруг стояла едва просматриваемая серость. А ещё опустился туман. Сочетаясь с гробовой тишиной, он создавал эдакую мистическую атмосферу загадочности. Будто вот-вот из серой хмари на тебя бросится какое-нибудь чудовище. Впрочем, от этой планеты всего можно ожидать.
Не знаю почему, но я поддался этой тишине и старался даже дышать как можно тише, вслушиваясь в каждый шорох. А уловить хоть какой-то звук было непросто. Абсолютно безветренная погода, ночные звери уже угомонились, а другие ещё не проснулись. У меня даже голова закружилась от ощущения, будто я оглох.
И вдруг лес взорвался птичьей трелью. Да такой звонкой, словно пернатая тварь сидела на соседней ветке и орала мне в самое ухо. И снова тишина. Лишь спустя несколько минут прилетел далёкий ответ, а затем внизу что-то хрустнуло, а я едва не оглох от сирены, что завопила в наушнике гарнитуры. И хорошо, что в этот момент я был привязан к стволу, потому как дёрнулся я знатно.
Остатки сна улетучились мгновенно. Адреналин ворвался в кровь. Я подхватил автомат и принялся осматривать мир сквозь прицел, периодически меняя режимы обзора. А добравшись до инфракрасного, наконец-то увидел виновников торжества, крадущихся сквозь плотное молоко тумана. Сердце застучало быстрее, а в руках образовалась мелкая дрожь. Элпийцы были настолько близко, что я мог дотянуться до них рукой, если бы перевалился через ветку. Туман скрывал не только их от меня, но и наоборот.
Я судорожно прикидывал ситуацию, размышляя как лучше поступить. Сейчас у меня есть преимущество, и если открыть огонь, я без проблем уложу бо́льшую часть отряда. Но мне нужен язык… И вообще: куда это они чешут⁈
Переключив обзор на забрало шлема, я перевёл камеру дрона в режим тепловизора и принялся считать неприятелей. Их оказалось семеро, и последний вот-вот минует моё убежище. Это явно не тянет на тактическое отступление, скорее наоборот, очень похоже на диверсионный отряд, заброшенный в тыл врага. И если прикинуть направление, то двигаются они как раз в сторону нашего поселения. Вопрос: зачем? Что им там делать? Следить за нами? Так для этого у них есть твари-сенсоры, которых, к слову, я в этих краях ещё не встречал. Или они что-то забыли там, где ещё совсем недавно жили под высокими кронами исполинских деревьев? Чёрт, что же делать, как поступить?
Аккуратно, стараясь не производить никаких звуков, я распустил узел верёвки, что удерживала меня на ветке, не забыв предварительно освободить руку. Сматывать её и убирать в рюкзак не было ни времени, ни возможности. Да я его даже забирать не стал, так и оставил висеть на сучке. Сейчас лёгкость и манёвренность куда как важнее. Осталось лишь бесшумно спуститься и попытаться выдернуть замыкающего урода из отряда.
Но как это сделать, когда тело словно срослось с деревом, постепенно приобретя его свойства? И если руки ещё хоть как-то двигались, то ног я практически не чувствовал. Стоило немного сменить позу, как их тут же пронзило миллиардом крохотных иголок. А отряд с каждой секундой удалялся.
Превозмогая боль в конечностях, я всё же решился на спуск и, закинув автомат за спину, обнял ствол в попытке бесшумно соскользнуть по нему на землю. Вроде получилось, хотя немного шороха я всё же навёл. Оказавшись в мокрой от росы траве, я вновь припал к прицелу и убедился, что до сих пор остался незамеченным. Отправив дрон в спящий режим, я скинул шлем, чтобы тот не мешался, и, осторожно ступая, двинулся вслед за диверсионным отрядом, не забывая фиксировать каждое их движение в прицеле.
По ушам вновь ударила птичья трель, которой вскоре ответили издалека. Но теперь-то я знал, что к пернатым это не имеет никакого отношения. Выходит, этот отряд не один и где-то ползёт аналогичный. Вот бы ещё понять, что они задумали, но это вряд ли возможно. Будь на их месте люди, я бы обязательно проводил их до точки сбора, но эти твари слишком чувствительны, а передвигаться столь же бесшумно я не умею. Сейчас звуки скрадывает туман, как и мой силуэт, но его скоро развеет. Уже чувствуется лёгкий ветерок, а местами плотность белой пелены падает. Ветви деревьев уже не выныривают перед самым носом, заставляя резко от них уворачиваться. И если что-то предпринимать, то, пожалуй, именно сейчас.
Я снова припал к оружию и убедился, что без проблем смогу положить весь отряд, а затем перевёл красную точку на ногу замыкающего и потянул спуск. Несмотря на то, что оружие использовало магнитный импульс, чтобы отправить пулю в полёт, звук выстрела всё равно показался мне очень громким. Впрочем, на это уже было плевать.
Раненый рухнул в траву и взревел на всю округу, а основной отряд мгновенно рассыпался, разбегаясь в стороны. Церемониться с ними я не стал и принялся убирать всех, кого удалось поймать в прицел. Двоих удалось уложить с ходу, но остальные успели укрыться за деревьями, и я потерял их из вида. К сожалению, только в кино тепловизор способен засечь сигнатуру сквозь ствол или стену. На деле же это совсем не так.
