Уолтер Уильямс - Война
– Отличная работа, Чжан, – похвалил он и отправился проверять старшего электрика Строуда.
Невысокий широкоплечий крепыш Строуд с гордостью демонстрировал свидетельства побед на любовном фронте, вытатуированные на бицепсах. Русые волосы были острижены под горшок, а затылок с висками выбриты. Роскошные усы все же смотрелись не столь впечатляюще, как у Гобьяна. Мартинес ожидал, что и в этом отделении будет царить безупречный порядок, так как предупредил о проверке. И он не ошибся.
– Как продвигается заполнение 77-12?
– Хорошо, милорд.
На одном из мониторов выплыл файл с записями. Мартинес скопировал его на свой нарукавный дисплей и отправился осматривать нижнюю палубу. Они остановились у люка, над которым Джукс изобразил ложную нишу с изящным кувшином. Капитан сверился с журналом.
– По записям, здесь должен быть главный трансформатор №8-14. Откройте, проверим.
Строуд с недовольным видом набрал код, и крышка поднялась. Палуба завибрировала. Из люка пахнуло смазкой и озоном, включилась подсветка.
– Лорд Филлипс, не могли бы вы посмотреть регистрационный номер трансформатора?
Филлипс молча спустился вниз. Едва умещаясь в узком пространстве, все же нашел номер и зачитал его.
В журнале Строуда было записано другое.
– Благодарю, лорд лейтенант. Можете выбираться, – сказал Мартинес, пристально глядя на недовольного старшину.
Филлипс поднялся, отряхивая брюки.
Люк можно закрывать, – сказал Мартинес старшине, и когда Строуд его закрыл, продолжил: – Вы получаете выговор за фальсификацию записей. Когда я буду проверять журналы 77-12, вашему уделю особое внимание.
Глаза старшины излучали угрюмую злобу.
– Милорд, я записал серийный номер… временно. У меня не было возможности уточнить.
– Надеюсь, временных записей больше не будет. Лучше не получить никаких сведений, чем получить заведомо ложные. Вы свободны. – Мартинес внес выговор в компьютер. Строуд ушел, а капитан обратился к Филлипсу: – Вам придется перепроверить все журналы, лейтенант. Или там будет сплошной обман.
– Слушаюсь, милорд, – пробормотал Филлипс.
– Пойдемте ко мне, выпьем кофе, – сказал Мартинес.
Разговор не клеился. Филлипс из клана-клиента Гомбергов был одним из протеже Флетчера и даже родился на Сандаме, а жил на Заншаа, как и сам Флетчер. Но поговорить о Флетчере не удалось. Филлипс отвечал так тихо, кратко и неохотно, что Мартинес махнул рукой и вскоре отпустил его.
После чего отправил два сообщения: первое – старшинам, подчеркнув важность журналов 77-12, и второе – лейтенантам, чтобы проконтролировали старшин.
Обед в унтер-офицерской кают-компании прошел гораздо веселее, да и стол не подкачал, благодаря мичману первого класса Туту, который заведовал продовольствием. Мичманы были специалистами: пилотами, навигаторами, операторами техники, снабженцами и интендантами – и заведовали не столь крупными отделениями, как старшины. Их журналы 77-12 были не так сложны для заполнения.
А у некоторых их не было вовсе, что подтверждалось широкой улыбкой и приподнятым настроением Туту.
Стюард как раз разливал в рюмки десерт, сладкую ягодную настойку, когда зазвонил коммуникатор Мартинеса.
– Капитан, жду вас в своем кабинете. – По голосу Миши было ясно, что опозданий она не потерпит.
– Уже иду, миледи, – ответил Мартинес, поднимаясь со стула. Остальные тоже встали.
– Сидите, – сказал он им. – Благодарю за гостеприимство. Как-нибудь повторим.
***
Доктор Цзай уже был в кабинете командующей. А Гарсиа пока не пришел.
– Расскажите ему, – тут же потребовала Миши, даже не дав Мартинесу команды "вольно".
Цзай перевел кроткие глаза на капитана.
– Просматривая ссылки по методам снятия отпечатков пальцев, я наткнулся на информацию о том, что отпечатки, оставленные на коже, можно высветить лазером. Я попросил нужное оборудование у старшины Строуда, и он мне его прислал.
Мартинес, застывший по стойке смирно, углом глаза наблюдал за Цзаем.
– На теле были отпечатки? – спросил он.
Тут на Мартинеса посмотрела и Миши, раздраженно сказав:
– Ради всего святого, не стойте столбом, сядьте.
– Слушаюсь, миледи.
Цзай вежливо дождался, пока Мартинес сядет на стул, и продолжил:
– Я нашел отпечатки – мои, Гарсиа и санитаров. И всё.
Мартинес не знал, что ответить.
– Потом я достал из холодильника тело лейтенанта Козинича и с помощью сенсорной сетки сделал трехмерную схему повреждений. Он умер от одного удара по голове, и это прекрасно подходит к версии несчастного случая.
"Одним убийством меньше, неплохо", – подумал Мартинес.
– А потом я лазером поискал отпечатки. Нашел свои, санитаров и еще один – отпечаток большого пальца под челюстью с правой стороны, – доктор дотронулся до нужной точки. – Прямо там, где должен был оказаться палец нападавшего, если бы кто-то схватил Козинича за голову и размозжил ее о косяк. – Цзай слегка улыбнулся. – С распознаванием пришлось повозиться. Просто так не снимешь, но, пока отпечаток светился, я сделал несколько фотографий, перевел их в формат…
– Без подробностей, – сказала Миши.
То, что его лишают шанса блеснуть интеллектом, расстроило Цзая. Он облизал губы и продолжил:
– Отпечаток принадлежал инженеру Туку.
У Мартинеса отвисла челюсть.
– Будь я проклят!
Мускулистый гигант Тук с легкостью раскроил бы Козиничу череп с первого удара.
– Значит, Тук убил Козинича. – Мартинес посмотрел на Миши. – А Флетчер об этом узнал и казнил Тука.
– Похоже на то, – кивнула она.
– Он сказал, что убил Тука, защищая честь корабля. Флетчер всегда был щепетилен в этом отношении и мог решить, что официальное расследование с оглаской ударит по его репутации, когда выяснится, что принятый им на корабль старшина убил офицера, – предположил Мартинес. – Поэтому лично казнил виновного.
– Продолжайте, – опять кивнула Миши.
– Но если это так, то кто же тогда убил Флетчера?
Миши одарила его пристальным взглядом.
– А кому это выгодно?
– Если вы ждете, что я расколюсь и признаюсь, то разочарую вас, – с досадой ответил Мартинес.
– Выгодно было не только вам, – заметила Миши. – Например, кое-кто знал, что с Флетчером она карьеры не сделает, а вот с вами возможно.
Мартинес подозревал, что местоимение «она» было выбрано не случайно.
– Возможно, у Тука был сообщник, который опасался, что он следующий в списке Флетчера, – сказал он.
– Вы знаете, что в Дорийской академии лейтенант Прасад великолепно освоила торминельскую борьбу? – спросила Миши.
– Нет. Пока не было времени прочитать ее файл.
Хотя в этом виде единоборства удары в голову были запрещены, борьба была агрессивной, со всевозможными удушающими и болевыми приемами. Он мог представить, как Чандра, применив какой-нибудь болезненный захват, подтаскивает Флетчера к столу и бьет виском об острый угол, оставляя отпечатки пальцев под столешницей.
– Еще мне известно, – продолжила Миши, – что несколько лет назад вы вместе учились на офицеров связи.
– Это так. Но, насколько я знаю, в то время она никого не убивала.
Командующая угрюмо улыбнулась.
– Я учту эту хвалебную характеристику. Вы видели, что Флетчер очень ядовито отозвался о Прасад в ее личном деле?
– Да, но не уверен, что она тоже видела это.
– Возможно, она хотела помешать Флетчеру сделать запись, но опоздала. – Миши побарабанила по столу. – Расспросите ее как можно деликатнее о том, чем она занималась во время убийства.
– Разве можно расспрашивать о таком деликатно? К тому же Гарсиа уже предоставлял отчет о передвижениях каждого.
– Гарсиа не офицер и поэтому не мог нажать на старших по званию. А вот вы можете.
Мартинес решил, что попытается. Он сам не знал, зачем защищает Чандру.
– Ну, так или иначе, я хотел поговорить с каждым из лейтенантов. Расспрошу о той ночи, но вряд ли узнаю что-то новое.
– Я ем в кают-компании и мог бы тоже поспрашивать, – предложил Цзай.
– Мы должны найти какой-нибудь ответ, – сказала Миши.
По пути к себе Мартинес размышлял, почему Миши сказала "какой-нибудь".
Неужели ей все равно и она готова принять любое подходящее объяснение? Какое-нибудь, лишь бы покончить с сомнениями и вопросами на корабле, помочь экипажу принять нового капитана и переключить внимание и "Прославленного", и всей эскадры с происшествия на их истинную цель – борьбу с наксидами.
Миши готова пожертвовать офицером, но не любым, а чужаком, пэром из захолустного клана, не принятой остальными и не выбранной собственной рукой Флетчера. Офицера, которого все недолюбливают.
Офицера, так похожего на Мартинеса, каким он был еще год назад.
Решение Миши не понравилось капитану и поэтому, и по ряду других причин. Смертей было три, но командующая слишком быстро посчитала первые две разгаданными. Мартинес чувствовал, что все они связаны, только не знал как.
