Айзек Азимов - Звезды как пыль
От неожиданности Байрон отступил назад:
– И ты это сделал?!
– Да. – В голосе Джилберта звучала гордость. – Все мы погибнем, Байрон. Я не боюсь смерти, но не хочу умирать в одиночестве. Только не в одиночестве! В момент моей смерти мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь был рядом. Это не страшно: мы все умрем быстро и легко. Это не страшно. Это…
– Идиот! Сумасшедший! – заорал Байрон. – Если бы не ты, у нас еще остался бы шанс победить!
Джилберт не слышал его. В его ушах звучал лишь собственный голос. Байрон бросился к двери.
– Охрана! – кричал он. – Охрана!
Кто знает, сколько им осталось – несколько часов или несколько минут?
21. Здесь?
По коридору загрохотали сапоги солдата.
– В чем дело?
– Я должен сейчас же увидеться с Представителем Аратапом.
– И поэтому ты поднимаешь такой шум? – У солдата было не все в порядке с логикой. – После взлета я подумаю, как это сделать.
– Дело не терпит отлагательств, – настаивал Байрон. – Это важно.
– И тем не менее это подождет. Отойди от двери, или познакомишься с моим хлыстом.
– Смотри, – указал Байрон на Джилберта, – этот человек болен. Он может умереть. Это один из Хенриадов, и если он умрет на тиранийском корабле, потому что ты не дал поговорить мне с Аратапом, тебя ожидают не самые лучшие времена.
– А что с ним?
– Не знаю. И поторопись, если тебе не надоела жизнь.
Охранник пробормотал что-то себе под нос и исчез.
Байрон повернулся к Джилберту: в глазах того жил только страх. Он не узнавал юношу.
– Кто ты?
– Я – Байрон. Как ты себя чувствуешь?
Казалось, до Джилберта смысл его слов не доходит. Он переспросил:
– Байрон? – И потом, как бы придя в себя:
– Байрон! Они совершают Прыжок? Смерть близка, Байрон!
Сердиться на него было невозможно. Сознание его явно помутилось.
Почему они не дают ему поговорить с Аратапом? Почему не приходят за ним? Байрон бессильно прислонился к стене.
И вновь зазвучали шаги. Он бросился к двери, еще не видя, кто стоит перед ним. Дождался!
Это вновь был охранник. С ним – офицер.
Байрон вздрогнул. Теперь на него были направлены сразу два нейронных хлыста. Он сказал:
– Человек, пришедший с тобой – не Аратап. Я хочу поговорить с Представителем.
Офицер одернул его:
– Если Джилберт из Хенриадов болен, тебе вовсе не нужно видеть Представителя. Нужен врач.
Только сейчас Байрон разглядел на офицере погоны лейтенанта медицинской службы.
– Хорошо. Послушай меня. Этот корабль не должен совершать Прыжок. Но подобное решение может принять только Представитель, и поэтому я должен увидеться с ним. Можешь ты это понять? Ведь ты – офицер. Ты обязан доложить ему об этом.
Доктор искоса взглянул на юношу, потом обратился к солдату:
– Выведи этого человека отсюда.
Байрон шагнул вперед. Перед ним с отсутствующим взглядом стоял офицер. Офицер, отвернувшись, пытался нащупать пульс Джилберта. Времени на размышления не оставалось. Резкой подсечкой Байрон повалил солдата на пол, одновременно выхватывая из его рук хлыст. Он направил его на офицера:
– Бросай оружие! Живо!
Тот подчинился. Хлыст выпал из его руки.
Байрон выстрелил – раз, потом другой. Два тела, заливая коридор кровью, валялись у его ног. Он повернулся к Джилберту:
– Прости, но и ты тоже, Джил, – и хлыст щелкнул в третий раз.
На лице Джилберта навсегда застыло обиженно-недоумевающее выражение.
Байрон помчался по коридору. На разговоры с Арапатом времени не оставалось. Он ворвался в рубку. На него испуганно смотрел из-за пульта человек в костюме инженерной службы.
– Когда следующий Прыжок? – спросил Байрон.
– Через полчаса. Кто ты?
Байрон не ответил. Хлыст выстрелил в четвертый раз, и тело свалилось со стула. Оставалось всего полчаса.
Он услышал шум. Тогда, спрятав хлыст в карман, он быстро направился в машинное отделение.
У главного компьютера сидели двое. Один из них спросил:
– Кто ты? И что здесь делаешь? Иди на свое место, – на нем были лейтенантские погоны.
– Слушай меня. Сейчас же прекратите подготовку к Прыжку. Мы все взлетим на воздух!
– Погоди, – сказал второй. – Я уже видел этого человека. Это один из пленников. Держи его, Лэнси.
Он прыжком попытался отрезать Байрону дорогу. Байрон стукнул кулаком по пульту, перевернув его.
– Верно, – сказал он. – Я один из пленников. Я Байрон с Вайдемоса. Но то, что я сказал – правда. Исследуйте компьютер, если не верите мне.
Лейтенант не сводил глаз с нейронного хлыста. Он кротко возразил:
– Это невозможно, сэр, без приказа дежурного офицера или Представителя. Потребуются часы, чтобы изменить программу.
– Тогда зовите его. Зовите Представителя!
– Можно воспользоваться рацией?
– Быстрее!
Внезапно рубка наполнилась людьми. Казалось, вся охрана корабля примчалась сюда, привлеченная производимым ими шумом. Сопротивление было бессмысленно. Байрон отбросил в сторону хлыст.
– Не стреляйте! Я безоружен! Я пришел предостеречь вас! Где-то здесь спрятано взрывное устройство. Прыжок означает гибель для всех нас. Прошу вас только заглушить двигатели. Не теряйте время. Ведь если я прав, вы спасете свои жизни.
На лицах солдат была написана нерешительность. Они явно не знали, что им предпринять. Внезапно раздался неестественно громкий голос:
– По местам! Приготовиться к Прыжку!
Это был Аратап, обращающийся через радиотранслятор. Затем последовал следующий приказ:
– Молодого человека доставьте ко мне. – Байрона схватили. С обеих сторон были два солдата, крепко державшие его под руки. Он попытался вырваться, но они оказались сильнее.
Аратап устало смотрел на Байрона. Юноша вдруг заметил, что его собеседник носит контактные линзы.
– Ты наделал много глупостей, Фаррилл.
– Просто я должен был спасти корабль. Отошлите охрану. Я больше не представляю опасности.
– Охрана останется здесь. Во всяком случае, пока я не услышу рапорт из компьютерного отсека.
Они молча ждали, и каждая минута казалась Байрону вечностью. Внезапно на стене зажглось табло с надписью «Компьютерный отсек».
Аратап включил рацию:
– Докладывайте!
– Представитель, юноша не солгал!
Помолчав мгновение, Аратап сказал:
– Пересчитайте время Прыжка на шесть часов позже.
Он повернулся к Байрону и холодно отметил:
– Ты был прав.
Жестом он отослал охрану. Они остались одни.
– Пожалуйста, теперь детали.
– Это сделал Джилберт из Хенриадов, когда сумел бежать из вашей каюты. Он же включил сигнал общей тревоги.
Аратап кивнул.
– С годами он не поумнел. Но ты – ты ведь на самом деле испугался не смерти?
– Дело не в моей смерти, – ответил Байрон. – Мятежного мира не существует, как я уже говорил вам, и вновь могу повторить. Центр сопротивления – Лингана. Я хотел только отомстить за смерть моего отца, а так же избавить леди Артемиду от ненавистного ей замужества. Ну, а Джилберт – он просто сумасшедший.
– Но Автарх верил в существование этой таинственной планеты. Ведь он дал мне какие-то координаты!
– Его уверенность базировалась на мечтах сумасшедшего. Джилберт придумал все это двенадцать лет назад. Автарх вычислил по его рассказам двадцать возможных планет. Но все это чепуха!
– И все же кое-что тревожит меня, – заметил Аратап.
– Что?
– Ты слишком старательно отговариваешь меня. Конечно, я благодарен тебе за то, что ты удержал нас от Прыжка. Теперь ты можешь рассчитывать на благосклонность Хана. Ты спас также и свою жизнь. И все же я не верю, что ты откровенен со мной. В тебе живет юношеский романтизм. В твоем возрасте все хотят стать героями. Именно поэтому мы все же совершим Прыжок.
– Не вижу причин.
– Ты глуп, – Аратап нахмурил брови. – И все же жаль, что ты не на нашей стороне. – Это прозвучало как комплимент. И тут же продолжил:
– Сейчас ты вновь будешь посажен под замок. Это простая предосторожность.
Байрон кивнул.
Это были тяжелые часы для Байрона. Аратап решил устроить останкам Джилберта космические похороны и пригласил Байрона принять в них участие. Здесь же присутствовали Артемида и Хенрик. Поймут ли они? Поймет ли она, что он должен был сделать то, что сделал?
Еще его беспокоило то, что корабль вскоре должен совершить Прыжок. Тогда наступят совсем плохие времена.
Он вновь и вновь пытался проанализировать, прав ли он. А что, если он ошибся? Что, если они сейчас совсем близко от мятежного мира? Тогда информация уйдет на Тиранию, и сюда немедленно будет послана целая армада. А сам он умрет, зная, что мог спасти этот мир, но вместо этого способствовал его гибели.
Уже стемнело, а он все еще думал о документе, который не успел разыскать.
