Андрей Ливадный - Резервный космодром
— Капитан, пора уходить. — Раздался хриплый от напряжения голос кибрайкера.
— Согласен. Приготовься, я сброшу контейнеры с нанопылью.
— Побыстрее.
— Продержись еще минуту. Подготовь мне «столкновение» с ближайшим обломком, чтобы изменение курса и появление новых фрагментов вещества выглядело естественным.
— Понял… Сейчас сделаю…
— Инга?
— Все записано. — Ее голос как будто обесцветился, потерял все интонации.
…
Через минуту, когда обе платформы плавно отделились от дискообразного корпуса космического корабля, оставаясь рядом, в непосредственной близости от фрагмента поврежденной обшивки, два обломка, захваченные гравитационным полем корабля, столкнулись; один от соударения резко изменил курс, уходя к планете, от второго откололось несколько тут же рассеявшихся в пыль фрагментов.
* * *Некоторое время спустя, когда «Тень» уже находилась в границах стратосферы Алексии, Вадим вызвал Положенцева:
— Как дела, Саша?
— Вышел на связь майор Сабуров. — Мгновенно отозвался Александр. — С ним двенадцать пилотов. Выдвигаются к космодрому, прибудут примерно через четверть часа.
— Ты хорошо знаешь Сабурова? Он боевой офицер?
— Мы с ним почти незнакомы. В отличие от Балкашина он больше занимался строительством.
— Понятно. — Рощина такая новость не порадовала.
— Ты доложил ему о событиях?
— Да, по форме.
— И как он отреагировал?
— Похоже, он зол и растерян. Ничего конструктивного я от него не услышал.
— Спасибо, что предупредил. У меня к тебе просьба — загляни к Фричу, забери от него кибермодули. И отправь Ингу с Иваном в колониальный форт, к остальным. Дай им всепланетный вездеход. Справишься?
— Справлюсь.
Рощин мысленно переключил канал мнемонической связи.
— Инга?
Она откликнулась не сразу, прошла долгая пауза, прежде чем Рощин услышал ее мысленный ответ:
— Да, Вадим?
— Ты все записала?
— Конечно.
— В таком случае у тебя есть еще минут пять. Сделай резервные копии кристаллодисков. Заберешь их с собой. Сейчас Саша выделит тебе и Ивану всепланетный вездеход.
— Мы уезжаем?
— Да. Так будет лучше. Передашь резервные копии информации Илье Степановичу.
— Хорошо. Я сделаю. Только непонятно — зачем нам покидать космодром?
— Ради твоей безопасности, Инга. Тебе ведь не захочется отвечать на неудобные вопросы, верно?
Она промолчала.
— Мы увидимся? — Раздался, наконец, ее мысленный голос.
Вопрос прозвучал риторически, но Вадим ответил:
— Да. Обязательно. Когда все завершиться.
* * *Минут через пять Вадим осуществил посадку, и только в момент, когда «Тень» коснулась опорами исковерканного стартопосадочного поля, почувствовал внезапно нахлынувшую, смертельную усталость.
Все.
Пока все…
С трудом подавив негативные ощущения, он отстегнулся от кресла, встал, спустился по выдвинувшимся ступеням открывшейся капсулы пилот-ложемента, и направился в кормовую часть машины, где располагалась аппарель.
Ступив на земную твердь, он отошел в сторону и остановился, наблюдая, как буксировщики убирают «Тень» в подземный ангар.
В рассудке галакткапитана теснились впечатления от завершившегося разведывательного вылета. Краем глаза он видел, как со стороны разрушенных построек наземного командного пункта к нему спешит человек.
Майор Сабуров… — Догадался он.
Галакткапитан повернулся, одновременно с движением стряхивая усталость, поднял забрало гермошлема, готовясь к знакомству со старшим офицером Пятого Резервного.
Вылет вымотал его скорее морально, чем физически, а день только начинался, зарождаясь блеклой полоской зари, и было абсолютно неизвестно, что он готовит.
…
Их первая встреча прошла напряженно и скомкано.
Обменявшись рукопожатием, представившись друг другу по форме, они некоторое время молчали. Вадим из соображений субординации, майор, по иным, непонятным Рощину причинам.
— Так запросто сотрудничаешь с кибрайкерами? — Наконец вопросительно произнес Сабуров.
— Для меня есть понятия несоизмеримые. — Устало ответил Вадим, менее всего настроенный сейчас затевать бессмысленный спор. — Теплых чувств к кибрайкерам я не испытываю, но когда колония подвергается внезапному удару, то для получения критически-важной информации хороши многие средства.
— Это ты, капитан, выдал ему кибермодули? — Сабуров прищурился в ожидании ответа.
— Да. — Спокойно кивнул Рощин. — Под свою ответственность из личного запаса.
— Ладно. — Майор эмоционально махнул рукой. — Обошлось и слава Богу. Пока забудем. Что скажешь по инопланетному кораблю?
— Если интересует общее впечатление, скажу, что на борту нет живых существ. Наверное, сейчас это единственное, о чем можно говорить наверняка. В остальном требуется скрупулезный анализ собранных данных.
— Ты же мнемоник.
— И что? — Нахмурился Вадим. — Я работал в режиме пассивного приема. Зафиксировано и записано более двух тысяч ярко выраженных сигнатур, но ни одна из них не идентифицируется по имеющимся базам данных. О назначении некоторых устройств, я могу догадываться, не более того.
— Хорошо, капитан. Я понимаю, ты действовал по обстановке, не зная, жив ли кто-то еще из офицеров гарнизона. Хвалить не буду, не надейся. Через пять минут сбор летного состава на резервном КП.
Майор повернулся и молча зашагал в сторону разрушенных орбитальным ударом капониров.
* * *События на территории подвергшегося орбитальному удару космопорта разворачивались стремительно.
Кибермеханизмы уже успели прибрать большинство обломков зданий, потушить пожары, заровнять воронки на стартопосадочных полях и взлетных полосах, но вот оплывшие от адских температур, потрескавшиеся бетонные капониры с уродливо застывшим расплавом, — останками батарей противокосмических орудий, удалось лишь накрыть маскирующей сеткой, чтобы не так бросались в глаза.
Майор Сабуров стоял на краю одного из углублений и удрученно смотрел вниз, где металл расплавило, скрутило, не давая возможности опознать ни одной сохранившейся детали.
Такого страшного, сокрушительного удара не ожидал никто.
Погиб Иван Андреевич Балкашин, связи со штабом флота не было, не работала сеть Интерстар, ни один канал гиперсферной частоты не функционировал, и вдруг за какие-то секунды Сабуров почувствовал, как вся тяжесть ответственности обрушилась на него, придавила, едва ли не приплюснув к остекленевшему и потрескавшемуся материалу сожженных капониров.
Он отслужил в ВКС двадцать лет, но никогда не воевал.
Сейчас буквально за секунды, в душе происходила страшная трансформация, чувства смешивались, теряя прежние моральные величины и обретая новые.
Сначала ему стало одиноко и страшно.
Затем пришла брезгливость по отношению к себе самому, он попытался отпихнуть гадливое чувство, но не смог, вдруг заработавшее воображение живо нарисовало исполинский космический корабль неведомой расы, зализывающий сейчас раны в районе высоких околопланетных орбит.
Я, именно, я, а никто другой должен что-то делать, принимать решения.
Мысль ударила, как контузия.
Он медленно развернулся и побрел к резервному командному пункту, понимая, что обязан задавить свои чувства. Ему и только ему принимать решения, которые станут судьбоносными для Алексии и для двух десятков молодых галактлейтенантов, что ожидали приказа к дальнейшим действиям.
* * *Рощин, в отличие от майора Сабурова, повоевать успел.
Испытания нового многофункционального гиперсферного аэрокосмического истребителя «Стилетто» проходили в сложных условиях звездного скопления О'Хара, где только что принятые на вооружение машины приняли боевое крещение в схватках с Дикими Семьями расы инсектов[47].
Став в период боев неплохим психологом, он мог понять состояние Сабурова, но, являясь человеком новым на Алексии, от советов старшему по званию воздержался. Откуда ему знать, секундная растерянность промелькнула на лице командира или он действительно утратил волю и способность принимать здравые решения?
Все сейчас станет ясно.
В помещение скрытого в глубинах бункерной зоны командного пункта ничто не напоминало об орбитальной бомбардировке космического порта. Все резервные системы работали в штатном режиме, кроме того, восполняя потери спутниковой группировки, на информационные экраны транслировался непрерывный поток данных, получаемых от наномашин, распыленных в пространстве вокруг корабля неизвестной цивилизации во время разведывательного рейда «Тени».
Бегло изучив полученные в ходе разведывательного вылета сигнатуры, майор еще более помрачнел. Два десятка офицеров, прибывшие по тревоге, в основном представляли летный состав эскадрилий (на Алексии их базировалось три, не учитывая морально устаревшие «Х-Страйкеры»), напряженно следили за действиями майора.
