Андрей Ливадный - Наемник: Грань возможного
– Ты хотел сказать – они отличные убийцы, непревзойденные насильники, так? Ну расконсервируй хотя бы личность Кирсанова! Кто-то же должен мне помогать!
– Нет. Он опасен, – отрезал Дейвид. – И не смей снова оглашать мне список своих жалоб! То ты терпишь неудобства из-за отсутствия имплантированных сканеров, то тебе мало вычислительных мощностей, то тебя отвлекают! Хватит ныть, Остин! Не понимаешь, что встроенные системы выдадут нас при первом же появлении на населенных планетах?! Ты принципиально игнорируешь возможность использования разнообразнейших внешних устройств? Это каприз! Ты отрываешь меня от дел бесконечными претензиями! Я, по-моему, ясно спросил: что стряслось теперь?
– Произошла внеплановая активация законсервированного киборга из хранилища «Нобеля»! Аппаратура указывает на активную нейросеть! Почему меня не поставили в известность о пробуждении еще одного образца? В итоге я пропустил самое важное для исследований – процесс первичной инициализации искусственной нейросети! Вот теперь стою перед открытой камерой и не имею ни малейшего понятия, что за личность пробудилась, и вообще – по чьему приказу это произошло? Разве меня не обязаны уведомлять об инсталляции личности и пробуждении очередной копии?!
– Остин, назови мне код камеры! – в голосе Дейвида прозвучала плохо скрытая тревога.
– 390654!
Наступила секундная пауза.
– Тело, выращенное для повторного копирования моего создания, – Рейчел? – озадаченно переспросил Дейвид. – Должно быть, произошла ошибка! Я не отдавал подобных распоряжений, и вообще, в наших хранилищах больше нет матрицы ее сознания!
– Нейросеть активна, – повторил Остин, взглянув на приборы. – Я стою перед камерой. Жизненные показатели в норме. Но мой так называемый помощник не может даже отсоединить датчики – у него руки дрожат при виде обнаженной женщины! – Остин вновь принялся жаловаться: – Ты мне все-таки скажешь, что с ней делать?! Проводить обычную терапию?..
– Уничтожь ее! – голос Дейвида внезапно стал ледяным.
– В смысле? – Остин окончательно запутался.
– В прямом! Застрели! Отключи от жизнеобеспечения! Не можешь справиться сам – у тебя есть идеальный помощник! Хотя подожди! – Дейвид явно занервничал. – Необходимо сканировать ее нейросеть! Произведи операцию чтения данных немедленно! Если она решила восстать из мертвых – это необыкновенная удача!
– Что конкретно искать? О какой удаче ты говоришь? Или мне опять работать вслепую?!
– Держи ее под присмотром! Начни копирование информации из нейросетей! Я прибуду минут через пятнадцать!
– Да кто она такая?!
– Остин, с тобой невыносимо работать! Она – искусственный интеллект! «Одиночка», обретшая самосознание! Будь начеку! Если это взлом нашей сети, а в камере действительно очнулась Ника, она обладает уникальными сведениями! Их ни в коем случае нельзя повредить!
– Какая Ника? В коде камеры зашифровано имя «Рейчел»!
– Остин, фрайг тебя раздери, Рейчел – это усеченная мной версия личности боевого «ИИ» класса «Одиночка»! Не задавай лишних вопросов, работай, я уже в пути! Повторяю – она носитель бесценной информации! Есть вероятность, что ее память хранит точные координаты всех баз Внешнего Кольца Земного Альянса и коды их боевой расконсервации!
Связь отключилась.
Остин, сбитый с толку, раздраженный, недовольный, обернулся к ожидавшему его распоряжений киборгу.
– Возьми транспортер и доставь из зоны технической парковки спецкомплекс номер семнадцать! Живо!
Дрожь сотрясала тело Ники. Перебранка двух искусственных интеллектов многое расставила на свои места. Она и раньше понимала, что Дейвид опасный и жестокий противник. Но за два истекших года он стал еще и проницательным, научился мыслить интуитивно!
Времени на размышления уже не осталось. Еще в середине разговора между Дейвидом и Остином Ника мысленным приказом задействовала метаболический корректор, ускоряя обмен веществ, проводя экспресс-терапию, мобилизуя все резервы своего организма.
Помощник Остина забрал гравиплатформу и начал удаляться по узкому коридору между камерами биологической реконструкции.
Остин остался один. Боевым опытом он явно не обладал. Очевидно, его личность сформировалась в весьма специфичной эмосфере – он демонстрировал качества, присущие натурам гениальным, но требовательным, капризным и придирчивым в мелочах. Такие, как он, не служат никому и ничему, кроме идеалов науки.
Ника непростительно медлила.
Бывшими хозяевами склонившегося над ней андроида наверняка являлись поколения ученых. Неизвестно, чем одурачил его Дейвид, но Остин, скорее всего, заблуждался относительно конечных целей производимых им исследований.
Его руки быстро и аккуратно отсоединяли датчики от тела Ники.
Он мне не враг.
Ника открыла глаза. Ее тело напряглось, но силовой вариант применять не хотелось, несмотря на отчаянное положение.
Их взгляды неожиданно встретились.
Руки Остина застыли, Ника молниеносным движением схватила его за запястья и тихо, но внятно произнесла:
– Молчи. Ни звука.
Тот потрясенно кивнул, даже не попытавшись вырваться.
– Хорошо. Ты мне не враг, – вслух повторила она промелькнувшую секундой раньше мысль. – Чем привлек тебя Дейвид?
В глазах Остина читалась растерянность.
– Ну?
– Бессмертие… – выдавил он, сделав над собой явное усилие. – Бессмертие для людей гениальных, отвечающих определенным критериям…
– Он лжет. Запомни мои слова. А теперь отвечай быстро и внятно, где мы находимся?
– На борту колониального транспорта «Нобель».
– Это я знаю. – Ника не ослабила хватки. – Конкретнее!
– Первая палуба… Бывший ангар планетарной техники.
Она мгновенно сориентировалась, воспроизведя в памяти типовую схему компоновки колониальных транспортов.
– Отсюда есть еще какой-то выход, кроме штатных коммуникаций?
Остин ответил с секундной задержкой:
– Под нами… обломок другого транспорта. Он разбился при посадке на планету.
– Дальше? Как туда попасть?
– В конце зала. Переоборудованная грузовая платформа. Она сейчас работает как межпалубный лифт.
– Оружие?
– Я его не ношу.
– Раздевайся! Закричишь или промедлишь – убью.
Остин смотрел на нее, как на привидение. Ника отпустила его правую руку, обожгла, подстегнула взглядом, и он начал поспешно расстегивать магнитные липучки стерильного белоснежного лабораторного костюма.
– Быстрее! – Ника отпустила вторую руку, встала и вдруг нанесла резкий и точный оглушающий удар.
Остин обмяк, медленно осел на пол.
Не теряя ни секунды, она облачилась в его одежду и, не оглядываясь, бегом кинулась в указанном направлении, как вдруг ей вслед хлестнула автоматная очередь.
«Сегодня никто не умрет…» – пронзительная мысль помимо воли билась в рассудке, звучала тонкой стрункой отчаянной надежды на благополучный исход поистине безрассудной, авантюрной попытки вернуться в мир живых, обрести биологическое тело, без тени сомнения обменяв гарантированное бессмертие на возможность прожить… сколько отпущено судьбой, впитать запах травы, вкус ночного воздуха – миллионы ощущений жизни, которые человек обычно не замечает.
Впитать и отдать горячим, обжигающим, эмоциональным сопереживанием окружающему.
Ника преодолела бездну пространства не для того, чтобы бездумно убивать. По меньшей мере странное поведение для боевого искусственного интеллекта, но каждое мыслящее существо прежде всего дорожит неведомым, непознанным, непрожитым, тем, что таится глубоко внутри, отнесено в разряд сокровенного, а значит, самого дорогого, желанного и неоспоримого.
Да, по факту происхождения разум Ники относился к категории боевых «ИИ». Она умела сеять смерть, как никто другой. Даже ограниченные возможности слабого, еще почти беспомощного тела могли быть использованы ею с холодным профессионализмом, гарантирующим смертельные проблемы боевикам Дейвида, рискнувшим встать на ее пути.
Автоматная очередь резанула по приборам, рассыпала крошево стекла, пробила емкость с жидким биологическим реагентом, перерубила несколько кабелей.
Ника уклонилась. Ее реакция опережала скорость полета пули, метаболический ускоритель отработал, форсировав обмен веществ до критического максимума.
Я вырвусь.
Немыслимый для человека боевой опыт, аккумулированный в искусственном сознании, пропущенный через призму юной, но стремительно взрослеющей женской души, сотни смертей, которым она сопереживала, являясь ядром системы «Фалангера», – все это прошло трансформацию, стало ее личным жизненным опытом и теперь диктовало собственную линию поведения, не согласующуюся с набором боевых программных модулей.
Мысли, спрессованные в нескольких секундах невероятного напряжения сил, промелькнувшие, пока она преодолевала полсотни шагов, отделявших ее от платформы грузового лифта, промелькнули и исчезли – их отсекла дрожь, скользнувшая вдоль спины, безошибочное ощущение пристального взгляда, холодно сопровождающего ее через прицел. Ника вновь уклонилась, резко отпрянула в узкое пространство между двумя криогенными установками, и вторая автоматная очередь, сухо ударившая вслед, вспорола каплевидную крышку криокамеры, прыснув по пластику паутиной трещин.
