Виктор Гутеев - Посеяв ветер
Стреляя по пролому в стене, над головой прошуршали три «осы». Следом по развороченному коридору пробирались бойцы его роты вперемешку с закованными в тяжёлые скафандры пехотинцами.
— Лейтенант Вадзе, прекратить огонь, — успел приказать Алексей, прежде чем его подняли на ноги.
— Живой, командир? — узнал он голос своего взводного.
— Не дождётесь, — ответил Алексей, наблюдая, как «осы», а следом и пехотинцы, нырнули в стенной пролом. — Давай за ними.
Стимуляторы быстро привели в норму. Рука ныла, но чувствовал он себя вполне сносно, поэтому, подобрав автомат, сиганул в пролом. Совместно с подоспевшим подкреплением им удалось отбить несколько примыкающих к коридору залов и организовать оборону.
Схватка приобретала всё более ожесточённый характер. Силы людей таяли, а противник, не считаясь с потерями, постоянно усиливал натиск. Сводки из трансформаторного зала тоже не радовали, там кипело побоище, порой переходящее в рукопашную схватку. Силы вахнов на порядки превосходили людей, и с каждой минутой к ним подходили всё новые пополнения. Дивизия держалась, но все понимали — долго это продолжаться не сможет.
— Вольнов, мать твою, — рыкнул наушник явно позаимствованным у Алексея же выражением. — Вы чем там занимаетесь? — ревел командир полка. — Прошло больше часа, почему поле до сих пор не отключено?
Алексей постоянно держал связь с Пакшесом и знал, что уговорить операторов пока не удалось.
— От меня ты чего хочешь? — огрызнулся он. — Мои люди сделали всё, что требовалось. Кто виноват, что ваши договорники ни хрена не могут?
— Отправляйся туда, делай что хочешь, но поле отключи. Сделаешь — представлю к награде, нет — расстреляю, как пособника.
Возвращаясь в операционный зал, сканировал полковые частоты. В коротких донесениях, прерываемых грохотом стрельбы и взрывов, сквозило отчаяние. Люди ждали начала штурма и оттяжки хоть небольшого количества войск противника к внешним рубежам, но добрых вестей всё не было.
Второй час измотанная беспрерывными атаками дивизия билась против гарнизона станции.
Войдя в зал управления, увидел нетерпение на лицах пехотинцев да вспотевших переговорщиков, бьющихся над упёршимся вахном.
— Поймите, — услышал Алексей хриплый голос одного из них, — станция всё равно будет захвачена. Отключение поля позволит избежать лишних жертв как с нашей, так и с вашей стороны. Командование гарантирует всем сложившим оружие жизнь и неприкосновенность.
— Твою мать, — выругался Алексей. — С вами пойдут подготовленные люди, — перехватив взгляд Пакшеса, кивнул он в сторону договорников, — они обо всём позаботятся, — цитировал Алексей слова адмирала. — Вы, друзья, таким макаром не то что вахнов, оплаченную шлюху уговорить не сумеете.
Рядом загрохотало. В общий гул боя влился звук близкой перестрелки, на связь вышел командир батальона.
— Вольнов, нас теснят, удержаться не сможем. У вас остались минуты, готовьтесь отходить в трансформаторный зал.
— Вас понял, — ответил Алексей и, подозвав Пакшеса, выскочил с ним в коридор.
Как действовать, придумал по дороге к залу управления. Очень надеялся этого избежать, но атака вахнов не оставила выбора. Проинструктировав Пакшеса, Алексей вызвал в коридор одного из договорников и, забрав у него переводчик, пристроил прибор рядом с динамиком связи.
— Через двадцать секунд, — напомнил он Пакшесу и вернулся в зал.
Там бесцеремонно отодвинул второго договорника в сторону и с размаха впечатал подошву ботинка в тело старшего оператора. Издав булькающий звук, оператор согнулся и осел на пол.
— Поднять, — приказал он пехотинцам.
Приказ был исполнен. Убедившись, что оператор в сознании, Алексей подошёл к нему вплотную и, кривя губы, произнёс:
— Теперь тобой займусь я.
Прибор послушно продублировал сказанное. Поняв, что его слова поняты, Алексей сделал шаг назад. В этот момент на связь вышел стоявший в коридоре Пакшес.
— Лейтенант, — раздался в наушнике полный истерики голос. Алексей, максимально добавил громкости, с облегчением почувствовав вибрацию уловившего слова Пакшеса переводчика, — нас бросили, — рыдал он, — командный состав эвакуирован, а сюда забросят энегронную мину и ухлопают нас вместе с этой долбаной станцией. Нас предали. О господи, — надрывался Пакшес, — я не хочу так умирать.
— Молчать, — гаркнул Алексей. — Коль суждено сдохнуть, так сделай это как подобает солдату.
Краем глаза следил за поведением чужаков, судя по едва заметным движениям, смысл сказанного до них дошёл. Алексей надеялся, что технический персонал станции, как и у людей, состоит либо из гражданского, либо полувоенного персонала. Спектакль, направленный на психологическое давление, начался гладко, но самая страшная его часть была впереди.
Алексей несколько секунд переводил свирепый взгляд с одного вахна на другого.
— Значит, сдохнем вместе, — заключил он, продолжая буравить вахнов взглядом. — Только вам я устрою весёлую кончину.
Стволом автомата указал на одного из пленников:
— К стене.
Дождавшись, когда пехотинцы отойдут от жертвы, он поднял автомат и короткой очередью отстрелил бедняге конечность. Пачкая густой вязкой жидкостью покрытие пола, чужак закатался по залу. Переводчик исправно сработал, и по ушам ударил дикий вопль.
— Что, ублюдок, больно? — взревел Алексей и, подскочив к корчащемуся от боли существу, принялся избивать его прикладом. Затем отстрелил вторую конечность и, понаблюдав за мучениями жертвы, добил короткой очередью.
От дикости происходящего Алексея мутило, желудок свело судорогой. Даже дома, имея все основания ненавидеть боевиков, он никогда не опускался до издевательств над пленными. Сейчас же, просто делая вид, что это ему по душе, он чувствовал себя законченным мясником. Хотелось проснуться, но грохот приближающегося боя взывал к действию.
— Теперь этого.
Удар прикладом в шишкообразные наросты отправил пленника на пол. Алексей вытащил пехотный резак и, сдерживая рвотные позывы, принялся кромсать дико визжащего оператора. Когда тот затих, запачканный с ног до головы вязкой кровью вахна Алексей медленно выпрямился и хрипло произнёс:
— Следующий.
Решив, что мучений достаточно, он вытащил пистолет и, страшно осклабившись, одним выстрелом убил выбранного пленника.
— Его, — указал он рукой на следующую жертву.
Настал момент истины. При захвате зала обратил внимание, как старший оператор пытался вступиться за поставленного против Алексея вахна. Он не знал, связывают ли их какие-либо узы, но очень надеялся, что не ошибся. Затаив дыхание, поднял пистолет.
— Вы обещали жизнь и неприкосновенность, — озвучил переводчик слова старшего оператора.
«Есть», — возликовал Алексей.
— Что ты сказал?
— Вы обещали жизнь и…
— Только в том случае, — перебил Алексей, — если ты, животное, отключишь защитное поле. Только сейчас это ничего не изменит. Поздно.
— Звёзды даруют нам последние мгновения. Я отключу поле, а ты отпусти Алагу, — чужак вытянул конечность в сторону намеченной жертвы. — Ты сам говоришь, что поздно, так какая разница, умрём мы сейчас или в ближайшем потоке.
Упрятанный в бронированную перчатку кулак Алексея с силой врезался в тело жертвы.
Дорогое оператору вахнов существо, издав сдавленный вопль, отшатнулось к стене. Алексей был уже рядом и с силой поддал вахну ногой.
Затем медленно обернулся к старшему оператору и нехотя заговорил.
— Я перестану его убивать после того, как ты отключишь поле. Выбирай сам: либо ты торопишься и продлеваешь ему жизнь, либо стоишь и смотришь, как он умирает.
Договорив, Алексей вновь обнажил заляпанный слизью тесак.
Оператор взгромоздился в кресло и погрузил гибкие конечности в одну из панелей. Проделал какие-то манипуляции, и через несколько секунд панели над всеми креслами поменяли цветовую окраску.
— Я исполнил взятое, — произнёс вахн, выбравшись из кресла.
Алексей не знал, как определить, отключено поле или нет, пришлось верить на слово, тем более бой громыхал уже в коридоре.
— Минируем зал и уходим, — скомандовал он.
— С вахнами что делать?
— Берём с собой, — после недолгого раздумья приказал Алексей. — Пускай отцы-командиры решают, что с ними делать.
Как только первая из уже сотен выпущенных по станции ракет не рассыпалась от удара о корпус, а расцвела рвущим металл бутоном взрыва, флот Республики ожил. Соединения, взявшие станцию в плотное кольцо, скинули маскировочные поля и открыли огонь. Пространство расчертили тысячи ракет и снарядов.
Вахнов подвела излишняя уверенность в неприступности своего творения. Жиденькие зенитные батареи открыли огонь и даже что-то сбили, но основная масса зарядов достигла цели. Поверхность станции вскипела. Пламя разрывов, сжигая и корёжа бронелисты, осветило пространство на многие километры, а к повреждённому колоссу одна за другой рвались всё новые и новые волны зарядов.
