Василий Орехов - Миссия невыполнима
Они занимались любовью долго и страстно. Когда все закончилось, девушка припала к минералке, как верблюдица, завершившая недельный переход по пустыне. Джебедайя последовал ее примеру – не потому, что ему хотелось пить, а чтобы не вызывать подозрений.
– Это было чудесно, – проговорил он блаженным голосом.
– Это было только самое начало. Сейчас наступит второй приход.
Сименс озадаченно сдвинул брови. Интересно, сколько их вообще, этих приходов? Надолго ли его хватит без наркотической подпитки? Еще за четыре раза он в принципе мог быть уверен, но вот потом недолго было и оконфузиться.
– Где тут у вас туалет? – поинтересовался он.
– Вон там, за бархатным занавесом.
Он прошел в дальний угол клуба, толкнул качающуюся дверь. Остановился возле раковины, набрал полные ладони холодной воды и ополоснул пылающее лицо. Экстренная очистка крови от наркотика имела и свою оборотную сторону: на некоторое время поднималась температура, воспалялись глаза, начинало ломить мышцы. Следовало привести себя в порядок, чтобы новая подруга ничего не заметила.
– Эй, мистер!
За спиной скрипнула дверь туалета. Сименс повернулся и уперся взглядом в жерло портативного разрядника, который сунул ему в лицо брат Фатимы.
– «Дженерал Электрик», модель «угорь», тридцать шестого года выпуска, – проговорил американец. – Дамская модификация. Что вам угодно, сэр?
– Не лезь к моей сестре! Понял? – Щека у юного Дахаба дергалась от нервного тика, разрядник в его руках ходил ходуном. Сейчас, на таком расстоянии и при более ярком освещении, было отчетливо видно, что он моложе Фатимы на несколько лет. Вот только многочисленные признаки выдавали, что с наркотиками он познакомился гораздо раньше ее. – Уходи сейчас, и я оставлю тебя в живых. Но увижу еще рядом с ней – поджарю! – У него задергался угол рта, казалось, он вот-вот разрыдается.
– Я тебе вот что скажу, приятель… – начал Сименс и вдруг щелкнул пальцами левой руки. Молодой араб машинально бросил настороженный взгляд вниз, чтобы определить источник странного звука. Молниеносно убрав голову с линии огня, американец резко вскинул другую руку, ухватил разрядник за ствол и с необычайной силой дернул его на себя. Рискованно крутанул оружие на указательном пальце и перехватил рукоять всей пятерней. Прошла всего секунда, а ситуация зеркально поменялась – теперь разрядник был в руке у Сименса, и его жерло смотрело юному Дахабу точно между глаз.
– Уходи сейчас, и я оставлю тебя в живых, – безмятежно произнес Джебедайя. – Но увижу еще в этом притоне – поджарю!
От изумления и напряжения брат Фатимы выпучил глаза так, что они, казалось, вот-вот вывалятся из черепа. Он начал потихоньку пятиться, старчески шаркая ногами, налетел спиной на высокую урну для использованных бумажных полотенец, потом на косяк двери, наконец попал в дверной проем и исчез в зале.
Сименс посмотрел ему вслед, оторвал пару полотенец, тщательно протер рукоять и боковые поверхности разрядника, чтобы не осталось отпечатков, после чего бросил оружие в урну, укрыл использованными салфетками и, дав ревнивому противнику еще несколько секунд, чтобы убежать достаточно далеко, покинул туалет.
Во второй раз они с Фатимой любили друг друга так же сладко и долго, как и в первый. Казалось, что от раза к разу девушка распаляется все больше и больше. А когда он, немного отдохнув и напившись минералки, собирался пойти на третий заход, музыка в зале внезапно оборвалась, и ее сменили тревожные риффы из начальных титров сериала «Откройте, полиция!».
– Копы! – Фатима резко села на подушках. – Надо убираться отсюда… Черт, но как же хочется!.. – Она прильнула к Сименсу в страстном поцелуе. – Но надо убираться. – Она вскочила, приводя в порядок одежду.
Сименс едва заметно хмыкнул. Стало быть, здесь мы гарантированы и от того, и от другого, красавица? Но сейчас размышлять о столь несвоевременном появлении полицейских было некогда. К тому же, судя по отработанной реакции его спутницы, слова насчет гарантии от полиции все-таки были изрядным преувеличением.
В противоположном конце зала возникло какое-то движение, кто-то хрипло прокричал что-то по-арабски. И когда с танцпола, визжа, хлынули в разные стороны девицы в шортиках и их кавалеры, тот же голос гаркнул уже на интерлингве – видимо, специально для многочисленных зарубежных гостей наркоклуба:
– Всем стоять! Ни с места! Работает королевская полиция Аль-Сауди!..
Несмотря на то что наркодельцам жилось при Абдельмаджиде куда вольготнее, чем при дедушке Абдалле, новый монарх все же вынужден был поддерживать видимость решительной борьбы с преступностью. Для этого время от времени проводились антинаркотические рейды, приносившие куда больше суеты и шума, чем пользы, и практически не затрагивавшие серьезных деятелей черного рынка.
Фатима рванула Джебедайю за рукав:
– Сюда!
Пока основная масса публики бестолково металась по помещению, сталкиваясь друг с другом и с полицейскими, Сименс вслед за подругой скользнул в неприметную дверь в стене, которую тщательно прикрыл за собой.
– Они сейчас станут проверять все технические помещения, – хрипло проговорил он. – Дальше-то что?
Непонятно, для чего этот глухой закуток три на три метра планировался в проекте гаражного комплекса, но хозяева наркопритона не использовали его никак. Он был пуст, на полу имелось на сантиметр густой пыли.
– Подсади-ка меня, – деловито велела девушка, сбросив туфли. Когда он обхватил ее руками за талию и толкнул вверх, она застонала от вожделения, но все-таки справилась с собой и обеими ладонями ударила в потолок. Оказалось, что в центре потолка находится квадратный люк. Своротив крышку набок, госпожа Дахаб подтянулась и выбралась на крышу.
– Дать руку?
– Сам справлюсь…
Оттолкнувшись ногой от пола, мистер Сименс взлетел по стене вверх и пролез в люк.
– Отлично, – проговорила Фатима, лежа на крыше и тяжело дыша. – Теперь пожарная лестница…
– Нельзя, – качнул головой Джебедайя, лежа рядом. – Здание наверняка оцеплено.
Она посмотрела ему в глаза. Приоткрыла рот. Затем принялась энергично стаскивать с себя платье:
– Не могу больше! Возьми меня! Возьми меня прямо здесь!..
– Подожди, моя хорошая, не сейчас. – Он подполз к краю крыши, пристально вгляделся в темноту внизу.
– Я не могу ждать! Я вся горю! Я хочу тебя!
– Если ты не потерпишь пять минут, заниматься любовью нам придется в камере предварительного заключения.
– Да какая разница! Это будет чудесное пикантное приключение!
– Засохни, милая. Ты мне мешаешь.
– Я сейчас закричу, нас арестуют, и мы наконец займемся любовью.
– Тогда мне придется тебя вырубить.
– Как грубо! Мне нравятся грубые мужчины.
– Я догадывался.
Наконец Сименс прикинул приблизительную диспозицию и вытащил из кармана платок. Обычный платок на первый взгляд. Только он был несколько великоват для носового, напоминая скорее бандану, и для того, чтобы разорвать его, требовалось приложить усилие в несколько центнеров. Кроме того, платок был огнеупорным и водоотталкивающим, а также имел крайне низкую теплопроводность и почти не поддавался воздействию кислот и других агрессивных веществ. В сложившихся обстоятельствах эти дополнительные свойства чудо-платка роли не играли, однако в другой ситуации данный лоскут специальной ткани мог оказаться незаменимым.
– Как долго сможешь провисеть на руках? – озабоченно поинтересовался американец, сворачивая платок в тугой жгут.
– Понятия не имею. Ни разу не пробовала.
Сименс задумался. Уронить госпожу Дахаб с высоты пятиэтажного дома было бы не самым лучшим завершением сегодняшнего вечера.
Наконец он решился. Ступив на бордюрчик, окаймляющий крышу гаражного комплекса, американец накинул жгут из платка на толстый кабель в блестящей оплетке, уходивший с крыши куда-то вниз, в темноту, на полтора оборота намотал концы жгута на запястья, повернулся к девушке и произнес:
– Ну, что ж, милая, а вот теперь самое время заняться любовью.
Тихо взвизгнув от восторга, Фатима принялась с двойным усердием сдирать с себя платье.
– Нет-нет, – остановил ее Сименс, – я сам раздену тебя. Лучше обними меня покрепче, меня это очень возбуждает.
Она бросилась на него, едва не сбив с бортика, оплела руками и ногами, тесно прижавшись всем телом, нащупывая жадными губами его губы. Дернувшись пару раз из стороны в сторону, чтобы проверить ее хватку, Сименс убедился, что Фатима практически слилась с ним в одно целое, развернулся и коротко шагнул в пустоту.
Они плавно и быстро заскользили на платке вниз по кабелю. Госпожа Дахаб не успела даже толком испугаться, как они уже преодолели по воздуху четыре этажа, проехав прямо над головами стоящих в оцеплении полицейских. Арабские блюстители порядка были поглощены наблюдением за выходами на первом этаже, поэтому у них не нашлось времени и желания задрать голову вверх, а тихое шуршание кабеля над головой было заглушено гамом, доносящимся из гаражного комплекса: там велись повальные аресты.
