Лоис МакМастер Буджолд - Джентльмен Джоул и Красная Королева (ЛП)
Он помотал головой – правда, она бы не сказала наверняка, соглашаясь с ее словами или не в силах им поверить.
— И то, что в конечном итоге тебе остается, не представляет никакого интереса, недоступно и неаппетитно. Я имею в виду, если рассматривать, например, нынешних генералов из Генштаба, членов Совета Графов или Кабинета Министров. Не говоря уже об их драконоподобных матронах… — Она скривилась, припомнив наиболее отвратительные экземпляры в этой выборке.
Он зажмурился в притворном ужасе, очевидно, представив себе те же самые выдающиеся персоны.
— Ужас какой! Тут я с вами согласен.
Она воздела вверх указательный палец, все больше убеждаясь в своей догадке и довольная внезапным озарением. Не растеряла еще нюх.
— Ничего страшного с тобой не происходит, Оливер. Ты просто оказался в ситуации, когда рядом с тобой мало целей, вот и все.
— И все же список настолько короткий…
— Что?
Он решительно поставил свою чашку на дощатую столешницу. Затем встал, подошел к Корделии, взял ее за подбородок, притянул ее лицо к себе, наклонился и поцеловал.
— Ммммф?.. – только и смогла выговорить она, распахнув глаза.
На таком расстоянии его лицо расплывалось и двоилось, и все равно его голубые глаза закрылись, когда поцелуй стал глубже. Она почувствовала, что отвечает ему, смежив веки, приоткрыв губы. У него был вкус солнца, дождя и чая. И Оливера. Такой прекрасный вкус…
Когда через минуту… две… три… они прервались, чтобы отдышаться, он прошептал:
— Значит, вот как Эйрел прерывал эти затянувшиеся бетанские разговорчики?
— Не могу сказать, что ты ошибся, — прошептала она в ответ на его улыбку.
Несколько минут они искали положение поудобнее, и в результате она оказалась у него на коленях. Расшатанный стул угрожающе заскрипел под двойной нагрузкой. Зато так представлялся нужный угол для изысканий, при котором он не рисковал повредить спину.
Еще пару минут… несколько… и по прошествии скольких-то там минут ее взгляд словно магнитом притянула аккуратно застеленная постель всего лишь в паре метров от них. Оливер посмотрел туда же.
— Здесь есть кровать, как я вижу, — заметила Корделия.
— И я ее вижу. Заметил сразу, едва мы вошли. Потому что офицеру Империи положено быть неизменно наблюдательным.
— Возможно, она окажется удобнее стула, — предположила Корделия. — Он уже издает странные звуки. – Как и она сама. — Хотя кровать и не слишком широкая.
— Но шире днища лодки.
— Чего?
— Да нет, ничего…
Перемещение с одной базы на другую под командованием Оливера прошло отлично, как Корделия и ожидала. Старая койка тоже заскрипела, когда они присели на край, но хотя бы не шаталась так опасно.
Когда они снова прервались, чтобы отдышаться, Оливер признался в замешательстве:
— Боже мой, я растерял все привычки. Может быть, не стоило торопиться, а устроить, скажем, три свидания или что-то в этом роде? Чтобы соблюсти приличия. Так было раньше, по крайней мере. Хотя правила постоянно меняются. Проклятая молодежь.
Корделия неопределенно моргнула.
— Сначала была встреча у стыковочного шлюза. Потом прием в саду. Потом обед в офицерской столовой. Ну, и прогулка на яхте уже четвертое. Так что всё с нами хорошо. Даже более чем.
— Да. Верно.
Приободрившись, он придвинулся ближе.
— И помимо этого, мои дуэньи из СБ сейчас в Каринбурге, в сотне километров от нас. Часто ли такое бывает?
— Никогда не упускай тактическую возможность, — подначил Оливер и провел губами по ее шее.
— В точку.
Но перед тем, как перейти из вертикального в более выгодное горизонтальное положение, Корделия протянула руку и набрала что-то на своем комме. Оливер обеспокоенно посмотрел на нее, но она покачала головой.
— Рыков? Это Форкосиган. Я перенаправляю все входящие вызовы на твой комм. — Она ввела код на небольшом голографическом дисплее. — Слышишь?
— Да, миледи, — удивленно ответил Рыков.
— Если вызовет кто-то ниже уровня Вулканов, скажи, что у меня совещание с адмиралом Джоулом на неопределенное время, и я просила нам не мешать.
— Да, миледи. Вас понял.
Ну, еще бы он не понял. Рыков был наблюдателен, как и все оруженосцы, некогда присягнувшие Эйрелу, но и сдержан, как были все его сослуживцы. С ним предстоит долгий разговор, но позже. Намного позже.
— Форкосиган, конец связи, — выдохнула Корделия, когда Оливер заставил ее почувствовать что-то невероятное, просто дотронувшись необыкновенно умелыми губами до ее уха. Последовавший за этим поцелуй был великолепен.
— О, Оливер, — прошептала она чуть позже, переведя дыхание, — Мое тело считает, что это лучшая идея на свете. Разум… не так в этом уверен.
Он провел губами по ее шее и спустился ниже.
— Бетанское голосование? Мое тело отдает голос «за» вместе с вашим. Разум… ох, давайте назовем это «двое против одного и один воздержался».
— Просишь вето вице-королевы?
— Вся власть в ваших руках, ваше превосходительство.
Он замялся, затем перекатился на локте и посмотрел ей в глаза, улыбнувшись уголками губ, но взгляд его остался серьезным.
— Впрочем, если дело зайдет еще хоть капельку дальше, мне придется выйти наружу и постоять там с минуту или две.
— Там темно, холодно и дождь идет.
— В том и суть.
— И одиноко.
— И это тоже.
— Я сама себя уговариваю, не так ли?
— Ммм…
— Что «ммм»?
— Это я вас не перебиваю.
Она снова заставила себя улыбнуться и сказала:
— Я — взрослый человек. Мы оба — взрослые люди. Мы можем это сделать.
— Да, насколько я помню.
Она замерла, потом прижала палец к его теплым губам.
— Нет. Никаких воспоминаний. Начинаем сначала.
Он задумался на секунду, кивнул, набрал воздуху в грудь и произнес прямо и недвусмысленно:
— Здравствуй, Корделия. Меня зовут Оливер. Я бы очень хотел заняться с тобой любовью в первый раз прямо сейчас.
Уголки ее губ поднялись вверх. Черт, ну кто же знал? Она думала о его скулах, об изгибе носа, невероятных глубоких синих глазах, глядящих на нее с необъяснимым любопытством, о том, что это был именно Оливер, здесь, сейчас, в его возрасте, в этом самом месте, где они оба раньше не бывали.
— Да, — выдохнула она, — Да…
Физиология была неловка и нелепа, как всегда, но прикосновения… как же она соскучилась по прикосновениям, и почему только…
— Да… сделай еще вот так…
— Есть, мэм, — неразборчиво произнес он, втягивая губами ее удивительно чувствительную грудь.
«И почему только…
… занимаемся ли мы этими странными вещами только затем, чтобы обменяться ДНК? Или это ДНК подначивает нас? Хитрая молекула. А мы взломали программу. Биологические пираты».
Его рот нашел пристанище ниже. Она издала звук, в котором, кажется, не оставалось ни капли достоинства. «Достоинству здесь места нет, так что давай, убирайся…»
— Эй, там, на корабле!..
Он поднял голову и пристально посмотрел на нее.
— Корделия, твои мысли снова не о том.
— Не могу сдержаться, — она тяжело дышала. — Ты сделал всё, чтобы мои нейроны сошли с ума.
Его улыбка снова скрылась из поля зрения.
— Отлично, — сказал он с долей самодовольства. — Иногда мне очень нужно этого самого «не того».
— Могу предоставить.
— О да….
Солнце, вынырнувшее под разошедшимися облаками, коснулось горизонта прежде, чем им снова понадобились слова.
Глава 7
Наутро Джоул проснулся рано, в старой кровати, с Корделией под мышкой, расслабленной до самой последней косточки; он чувствовал ее спокойное дыхание, слишком нежное для того, чтобы назвать его храпом. Он вдохнул теплый запах ее волос, ощутил гладкость ее кожи рядом со своим лицом на подушке. Восторг, решил Оливер — так называется эта эмоция, включающая в себя возбуждение и немного страха. Он был во всех смыслах счастлив, что уже не подросток, но было отрадно ощутить в себе под всеми прожитыми годами и опытом того мальчишку с дикого запада.
Только без юношеской неуверенности. Он порадовался, что эта часть потерялась. Вчера было хорошо. Гораздо лучше, чем его прежние и, как выяснилось теперь, совершенно непрактичные грешные мечтания о сексе в лодке. Зачастую реальность разочаровывает в сравнении с воображением, но только не в этот раз. Все было правильно. Или, по крайней мере… пока правильно. Он поцеловал проснувшуюся Корделию и принялся ей доказывать, что вчерашнее не было случайностью. Она вся была — тихое сонное кошачье мурлыканье и раскрытые объятия, с теми необыкновенными и практичными уловками, что составляли самую ее суть.
Прошло довольно прилично времени, прежде чем она скатилась с него и, громко шлёпнувшись на постель, пробурчала: «Есть хочу». А он хотел бы задержаться в этой Хижине номер Один… ну, может, на всю оставшуюся часть года? Но запас еды в сумке-холодильнике у них был только на день; никакого продолжения не планировалось. Так что, положение вынудило их пасть до грабежа проживающего вблизи гражданского населения, точно армию в период Изоляции. Матушка Пенни, как выяснилось, была полностью готова к их вторжению, и в итоге они устроили на ее крыльце пикник с вареными яйцами, бутербродами, сухофруктами, домашними кофейными кексами и крепким, так кстати пришедшимся чаем со сливками.
