Кристин Раш - Нырнуть в крушение
- Старше. - Карл буквально навис над контрольной панелью, впитывая приборную информацию. Он всегда предпочитает данные приборов визуальному сканированию. Доверяет оборудованию больше, чем себе.
- Старше Империи? Нет, - твердо говорит Голубка. - Ничего такого старого здесь не может быть.
- Может, не может - понятия относительные, - возражает ей Карл.
Я не мешаю им препираться. Ничего не сообщаю о том, что мне удалось выяснить. Просто занимаюсь своим пилотским делом, притормаживаю скип, очень аккуратно, не оставляя следа.
- Нужно больше, чем шесть человек, чтобы обшарить всю эту тушу, - авторитетно заявляет Голубка. - А иначе нам придется торчать здесь всю оставшуюся жизнь!
- Эта туша такая древняя, - размышляет Карл, - что ее, скорее всего, уже успели пограбить… Может, и не раз.
- Мы здесь не для поживы, - вмешиваюсь я наконец, мягко напоминая им обоим, что у нас Историческая Миссия.
Угловатое лицо Карла оборачивается ко мне, подчеркнутое подсветкой приборной панели: серые глаза отливают серебром, кожа мертвенно бледная.
- Ты знаешь, что это такое?
Я не отвечаю. Не хочу никакого обмана в таком важном для меня деле и поэтому не могу сказать «нет». Но «да» я тоже не могу себе позволить, сразу же посыплются новые вопросы, а это как раз то, чего я сейчас стараюсь избежать. Мне нужно, чтобы они хорошенько поработали мозгами. Самостоятельно.
- Огромный, старый… - Голубка задумчиво качает головой. - И опасный. Ты знаешь, что там внутри?
- Ничего, насколько мне известно.
- Как, ты даже не проверила?
Многие лидеры дайверских команд ныряют в крушение сразу, лишь только оно обнаружено. Каждый спейсер, зарабатывающий на спасении имущества, хорошо знает: не стоит тратить время на то, что уже перешерстили до тебя.
- Нет, - отвечаю я односложно, выбирая место поближе к главному шлюзу древнего монстра, и останавливаю скип в удобной для работы позиции. Без следа, идущего сюда от «Заботы», никто вообще не заметит крошечную эманацию энергии от нашего парома.
- Слишком опасный? - невинно спрашивает Голубка. - Поэтому ты не нырнула?
- Понятия не имею, - отвечаю я на первый вопрос.
- Но есть же причина, раз ты притащила нас сюда! - В ее голосе звучит раздражение. - Не хочешь ли поделиться, Босс?
Я отрицательно качаю головой.
- Не сейчас. Сперва хочу посмотреть, что обнаружите вы. Голубка пронзает меня свирепым взглядом, но глаза не зубы, они не кусаются. Мои методы ей давно известны, иногда она даже одобряет их. И уж ей-то следовало бы знать: не настолько я хороша, чтобы нырять в полном одиночестве.
Она молча снимает с себя всю одежду - ни капли скромности в этой женщине! - и натягивает на голое тело свой дайверский костюм. Костюм прилипает к ней, словно вторая кожа. На бедра она навешивает пять резервных дыхалок - аварийный запас на крайний случай. Правда, общего ресурса ее дыхалок хватит лишь едва-едва, чтобы добраться от крушения к парому. Если кислородная система костюма откажет внутри крушения, толку от них почти никакого. Костюм Голубки минимален, без резерва защиты от внешней среды. Она обратится в продолговатую льдинку за считанные секунды, если первичный и вторичный модули ее костюма вдруг накроются один за другим, а такое случается.
Голубка любит рисковать.
Карл не любит.
Его костюм массивнее, не такой облегающий, и он снабжен дублирующими внешними устройствами защиты от среды. У Карла уже были серьезные неприятности с системами жизнеобеспечения, и тогда он едва выжил. Я слышала эту любимую лекцию Карла уже полдюжины раз. Голубка тоже, хотя она всегда игнорирует его советы.
Карл никогда не раздевается догола, всегда оставляет нижнее белье. Разные дайверы, разные стереотипы. Он берет с собой только две дыхалки, такие компактные, что они даже не увеличивают его габариты в бедрах. Оставшиеся свободные петли он использует для оружия, предпочитая лазеры, хотя я знаю: где-то в загашнике у него спрятан нож.
Без этого ножа Карл как без рук.
Лезвие дважды спасало ему жизнь, насколько мне известно. В первый раз от профессионального сталкера, слишком агрессивно претендующего на находки Карла. В другой раз, застряв в крушении, он сумел пробить этим своим ножом достаточно большую дыру, чтобы протиснуть руку.
Оба не надевают шлемы, пока я даю им последние инструкции. План обычный: всего один час по схеме 20/20/20. Двадцать минут на вход, двадцать минут на разведку, двадцать на возвращение. Работать только в паре, никаких исключений! Мы просто хотим получить представление, что там внутри.
Шестьдесят минут - время вполне достаточное, причем риск остаться без воздуха минимален. К тому же за час они не успеют настолько увлечься, чтобы совсем позабыть о времени. Все мои дайверы обязаны строго укладываться в расписание.
Вообще-то, эти двое вымуштрованы. Они уже работали по такой схеме, во всяком случае, со мной. Не знаю, какие порядки заведены на кораблях других лидеров команд и как они управляют своими дай-верами. Что до меня, то я строго регламентировала все, что возможно. И от моих дайверов я ожидаю соответствующего поведения.
Шлемы надеты. У Голубки он тонкий, туго обтягивает лицо, и теперь она очень похожа на кибернетического андроида. У Карла, конечно, полная защита: шлем в семь слоев (каждый из них с особой функцией), с мощным ноктовизором (два диапазона), микрокамерами (со всех сторон) и компьютеризованными мониторами (на внешней оболочке).
Карл вручает мне наладонный экранчик, который записывает все, что он «видит» посредством своего снаряжения. Эта штучка не настолько хороша, как записи камер, с которыми они вернутся из дай-винга. Но зато я, по крайней мере, могу в любой момент удостовериться, что моя рабочая команда все еще жива.
Не то чтобы я могла чем-нибудь помочь, если дайверы вдруг вляпаются в беду. Моя работа - сидеть на скипе и наблюдать. Их работа - вернуться из крушения, желательно целыми и невредимыми.
Они входят в воздушный шлюз - Голубка вприпрыжку, как обычно, Карл с непременной осторожностью - и терпеливо ждут предписанные две минуты. Костюмы приспосабливаются к вакууму. Тогда Голубка открывает наружный люк, а Карл выстреливает тросиком с магнитной присоской в древний корабль.
Мы не привязываемся в буквальном смысле слова, но всегда протягиваем направляющую линию от одной точки входа к другой. Разумная предосторожность. Довольно многих во время дайвинга внезапно поражает травматическая слепота (нажал не ту кнопку, взглянул прямо на лазер и прочее, включая также и дисфункции дайверских костюмов, о которых я не желаю и вспоминать). Все эти люди нуждаются в тактическом поводке, чтобы иметь возможность вернуться.
Сама я не занимаюсь срочной реабилитацией ослепших, наша Ку-десница прекрасно с этим справляется. Она разбирается в офтальмологии и может заменить линзу всего за пятнадцать минут, даже меньше. Она сохранила зрение многим дайверам из моих команд. За ее первой операцией (тогда Кудесница и заработала нынешнее прозвище) я наблюдала чрезвычайно внимательно… Но больше никогда, никогда не смотрю.
Голубка устремляется вперед, Карл за ней. Там, снаружи, они выглядят очень хрупкими - маленькие фигурки на фоне черноты. Они скользят вдоль направляющей, одной рукой придерживаясь за тросик, разгоняются, ускоряют свой полет к крушению.
Это легкая часть нашей работы. Если дайвер вдруг упустит поводок и промахнется на несколько метров, то воспользуется крошечными воздушными чипами в перчатках и подошвах, чтобы подтолкнуть себя в нужную сторону. Есть и другие чипы - с газообразным горючим, они распределены по всему костюму. Это пропелланты, которые используют в тех случаях, когда дайвер оказался слишком далеко от цели.
Ни на входе, ни на выходе я не потеряла никого. Внутри крушения - совсем другое дело.
Пока все нормально, но мои ладони уже вспотели, и я едва не выронила экранчик. Правда, сейчас существенной информации все равно нет. Я слышу эхо равномерного дыхания Карла, разбиваемое периодически, словно пунктуацией, возгласами «черт!», когда он упускает поводок или на что-нибудь натыкается. На изображение я даже не смотрю. И так понятно: тросик и рука в перчатке на переднем плане, на среднем плане черная пустота, на заднем - фрагменты крушения.
Возвращаюсь в пилотскую кабину, сажусь в кресло и врубаю все свои мониторы. Теперь у меня видео с камер обоих дайверов, на отдельном экране их жизненные показатели - частота дыхания и пульс. Наладонник я тоже подключаю к экрану, но все равно не смотрю, покуда Карл не добирается до крушения.
Теперь я вижу створки главного шлюза, все они исцарапаны, измяты. С одной стороны шлюза еще сохранились… это заклепки, самые настоящие, просто с ума сойти! Я никогда еще не сталкивалась с такой стариной. Прежде я видела подобные штучки только в музеях да в исторических книгах. Я глазею, словно зачарованная, на нечеткое изображение, которое посылает мне Карл. Как могли эти крошечные кусочки металла пережить века и тысячелетия?! У меня вдруг вспыхивает острое желание в тот же миг оказаться возле корабля. Медленно провести перчаткой по его металлической поверхности…
