Андрей Земляной - Честь Сарда
– Нельзя выбрасывать на помойку два поколения собственных граждан. – Министр опустил голову.
– Я и не выбрасываю. – Дракон пожал плечами и, отодвинув кресло, встал. – Я не создаю для них резерваций и не собираюсь этого делать в дальнейшем, но правила игры изменились, и в первую очередь я буду продвигать тех, для кого Лакрана родной дом, в котором нужно работать, а не лежать на диване, выискивая для себя местечко потеплее.
– Но…
– Все, господин министр. Наш разговор окончен. Если считаете, что эта ноша не по вам, что воспитание гражданина это не ваша работа, я готов принять вашу отставку, хотя мне этого очень не хочется. Все же найти замену для такого специалиста, как вы, почти невозможно.
Сатта эм Тасса – личный секретарь императора и начальник его ближней охраны, все время разговора сидевшая за угловым столом, закончила обрабатывать какой-то документ и, проводив взглядом министра, покинувшего кабинет, насмешливо прищурилась.
– Демократ. Хочет всего и для всех.
– Ага. – Гарт кивнул. – Причем разом, и пусть никто не уйдёт обиженным. Что у нас на сегодня?
– Обещал быть Сархо, и рвется на прием глава медиацентра Каросса.
– А этому чего надо? – Гарт удивленно поднял брови.
– Этой. – Ран вай улыбнулась. – Рида Торн, пятьдесят три года, выпускница Бентамской академии, по специальности управление медиабизнеса.
Имеет репутацию самой зубастой журналистки во всей империи. Видимо, желает посверкать на твоем фоне.
– Послать?
– Нельзя. – Сатта развела руками. – Если тебя не будет на экране, значит, там будут какие-то выдумки про тебя. Информационное пространство не терпит пустоты, и вакуум обязательно заполнится.
– Хром с ней. Назначь время.
– Уже. – Шеф имперского секретариата кивнула. – Ещё на сегодня визит в Первую Гвардейскую. Там выпуск сержантской школы, приём новых ребят и вручение знамени новой роте – Чёрные Крылья. Потом награждение Ламы с девочками, ну и всеобщая гулянка.
– Гулянка это хорошо. – Гарт задумчиво кивнул. – Слушай, а может, совместим? Ну, я про эту журналистку. Пригласи её на выпуск, пусть посмотрит на наших мальчиков и девочек, заодно поговорим где-нибудь?
– Хорошая мысль. – Сатта задумчиво постучала карандашом по планшету. – Хорошо. Так и сделаем.
Обычно Гарт ходил в гражданском костюме, но на выпуск, естественно, надел форму бригадного генерала, которого ему единодушно присвоил Государственный Совет. В силу того что от дипломатических наград Дракон категорически отказывался, а иных орденов и медалей он как-то не выслужил, мундир смотрелся довольно аскетично, но император твёрдо считал, что не в наградах авторитет лидера.
Охрана, в том числе и Сатта, тоже были в форме, и из вереницы правительственных транспортов на плац перед главным корпусом бригады вывалилась внушительная группа военных.
Подавляющее большинство солдат, сержантов и офицеров Первой Гвардейской Гарт знал лично, поэтому встреча была бурной и вполне дружеской. Потом, также в семейной обстановке, он вручил новенькие сержантские эмблемы сотне выпускников школы, произнёс короткую речь для трёхсот мальчишек и девчонок, которые успешно сдали экзамен и были приняты на службу в бригаду. По уже устоявшейся традиции брали подростков не младше двенадцати и не старше пятнадцати лет, поскольку с шестнадцати они уже могли поступать в военное училище, готовившее сержантов и офицеров для всей армии и флота Лакраны, а также внутреннее училища Гвардии.
Отдельным списком шли офицеры, написавшие рапорта на перевод в гвардию, и прошедшие сито отбора. Таковых набиралось немного, но человек десять в месяц принимали. В основном специалистов военно-инженерного профиля, медиков и ряда других. Несмотря на то что готовили в бригаде по всем специальностям, но вакансий было ещё больше. Гвардейская бригада постепенно расширялась до полноценной воинской части в восемь тысяч человек, а в планах было создание дивизии общей численностью до двадцати пяти тысяч.
Всю эту праздничную суету Рида Торн наблюдала, высадившись из редакционного флаера буквально перед посадкой императорского кортежа.
Снимавшие одновременно с десятка летающих камер операторы остались в флайбусе, за своими рабочими местами, а Рида бродила между веселящимися мальчишками и девчонками в форме и никак не могла понять, что же её раздражает во всём этом.
Но она не была бы профессионалом, если бы позволила чувствам вмешаться в рабочий процесс. Десятки летучих интервью она перемежала информацией о тех или иных событиях, с вкраплениями видеороликов, историческими экскурсами и всем тем, что составляет тело хорошего репортажа, а что репортаж будет хорошим, Рида не сомневалась.
– Госпожа Торн?
Стоявшая за спиной девушка уже была известна империи как Сатта эм Тасса, личный секретарь и телохранитель императора, а также одна из его любовниц. Девушка была настоящей красавицей, и её фотографии, снятые тайком на одном из пляжей в санатории Кил Гилоу, уже разошлись по сети, множа толпы страждущих.
Спокойная, как и все ран вай, она терпеливо ждала, пока журналистка закончит говорить в камеру и отвернётся.
– Вас ждут.
Сатта качнула головой и пошла вперёд, ничуть не заботясь о том, идёт ли гостья за ней следом.
– Оператор, ещё две камеры на меня. – Рида поспешила вслед за ран вай, лихорадочно вспоминая список вопросов, составленный накануне.
– Плюс две камеры, – отозвался старший оператор, и три летающих дрона, блестя крупными линзами объективов и едва шелестя моторчиками, повисли в метре от её головы.
Император Гарт действительно ждал её в своём кабинете, но не за рабочим столом, а в углу, где стояли удобные кресла, и уже был сервирован столик.
– Прошу вас. – Гарт встал, встречая журналистку, и подал ей руку, помогая сесть в глубокое кресло. – Как вам понравился праздник?
– Замечательно. – Рида широко улыбнулась. – И праздник, и концерт… но, знаете, я бы с большим удовольствием увидела этих ребятишек в обычной одежде и занимающихся каким-нибудь мирным делом.
– Я тоже. – Гарт кивнул. – Но, к моему сожалению, альтернатива такова. Или мы защищаем свою землю, или здесь будут совсем другие порядки.
– Но ведь простым людям всё равно! Они точно так же будут растить детей и собирать машины…
– Нет, не всё равно. – Гарт покачал головой. – Я тоже так думал некоторое время назад, но теперь убедился, что был не прав. Для захватчиков мы просто мясо. Ресурс, которым можно пренебречь. Ну, вот как, например, застрявшая в болоте машина. Мы посчитаем, что выгоднее, вытаскивать её или оставить гнить в болоте, и в случае чего примем решение, исходя из экономической выгоды. Кроме того, население всех покорённых планет будет бесправным скотом, мнение которого не спросят, даже если такая оказия и случится. Никто не будет развивать здесь высокотехнологичные производства или растить грамотных специалистов. Все вакансии руководителей займет колониальная администрация и в лучшем случае те, кто полностью ей лоялен. Мы превратимся в вечную периферию. Помойку для центральных миров метрополии. И люди это прекрасно понимают.
– Но дети!
– И дети тоже. Когда мы воевали с Имперским Советом, шли в бой все способные держать оружие. И подростки, и даже дети. Сейчас такой необходимости нет, но они занимаются учёбой. И не только военным профессиям. Каждый получает мирную специальность, плюс всё то, что необходимо знать молодому человеку для нормальной жизни. Ну и конечно, общеобразовательные предметы, плюс клубы по интересам. Кроме того, часть из них занимается по особой программе подготовки управленческих кадров. Через пять-семь лет, когда их обкатают по различным ситуациям и в разных средах, будут отличные специалисты.
– Расставляете своих людей? – Рида Торн зло прищурилась.
– А вам бы, конечно, хотелось, чтобы я расставлял ваших? – Гарт от души рассмеялся. – Так они уже науправлялись по самое не могу. Я напомню, Рида, что из ваших сокурсников по университету пять занимали высшие должности в администрации Совета, а кое-кто даже входил в Совет. Детские тюрьмы, пятиминутные суды… это всё ваш Совет. И если вы вдруг забыли, тотальная цензура и пропадающие без вести журналисты это тоже ваш Совет. Сейчас вы говорите что хотите и где хотите. Ограничения наложены лишь на разглашение государственной и военной тайны, а также на пропаганду насилия, наркотиков и алкоголя. Весь взлёт так называемой свободной прессы был оплачен, с одной стороны, деньгами Боруса и Эттарго, а с другой – кровью наших мальчишек и девчонок. И вся ваша так называемая честность и правдолюбие лишь тонкая прослойка между кровью и деньгами, но обратите внимание. Никто вас не обижает и за ноздри в безопасность не тащит, но вот денег государственных вы, конечно, не увидите.
– А кто увидит? – Журналистка хорошо держала удар, даже не изменилась в лице.
