"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ) - Петров Олег Георгиевич
- Готово, - отчиталась Катерина. – Теперь на первом же витке сгорит, с гарантией.
- Впечатляет, – согласился командир, но тут же нахмурился. – Так что получается, это наш последний рейс?
- Точно не последний, - заверила она с усмешкой. – В следующий раз берем четыре «утюжка» и отправляем их в свободное плавание, чистить эти же самые места. Наши внезапно договорились с американцами и получили разрешение почистить кое-что из их мусора тоже. А потом вся наша активность переместится на низкие орбиты. Здесь-то особого смысла в этом нет, кроме тренировки…
Когда «Утюг» занял свое законное место в грузовом отсеке, командир снова тронул ручку управления, совершая поворот по вращению на 180 градусов. За окнами кабины повисла далекая Земля, и как назло, обе Америки прямо по центру, будь они неладны… Такую заваруху у себя устроили, что пыль столбом до сих пор стоит. Но что самое интересное, несмотря на сомнительные результаты войны, янки не собираются прекращать космическую гонку, даже оставаясь в догоняющих! Их новый многоразовый носитель вертикального взлета и посадки это нечто! И несмотря на малую, в сравнению с нашими движками, эффективность, он неплохо летает, и уже не только вверх, но и вниз! Это похоже на то, как рисовали космические корабли в 50-е годы прошлого века: огромное вертикальное веретено с мощными опорами внизу. Выглядит впечатляюще, и поднимает огромные конструкции, до ста тонн разом! И уже начали, стервецы, строить собственную кольцевую станцию, которая побольше нашей будет…
Но больше не значит лучше! Впрочем, сейчас нужно заводить в бортовую машину программу возвращения сначала на станцию, а потом в Москву, в привычный ангар в Раменском…
- О чем задумался? – мягко спросила Катерина.
- Да так, – неохотно признался командир, все еще глядя вдаль, на родную планету. – Думаю, куда податься, когда тебя заберут…
Серо-зеленые глаза Старцевой одобрительно блеснули от такого признания.
- Жениться вам нужно, барин, - подсказала она, и оба позволили себе рассмеяться. Все-таки, в смешанных экипажах есть много хорошего, особенно если пара подберется подходящая. В этом смысле в космосе все так же, как и на Земле.
- А если серьезно, я не совсем понял, - признался командир. – Что будет дальше? Если «Спирали» перестают чистить мусор, куда их перебросят? У нас уже семь бортов…
- Не перестанут, - пожала плечами Катерина. – Часть будет чистить низкие орбиты от всякой мелочи, технология отработана еще год назад.
- Помню, это еще одна тайна, - кивнул Костин. – Но я до сих пор не понял, как это делается. Развели секретность… А Федяев молчит, как партизан.
- Федяев уже год летает с этой установкой, - усмехнулась Катерина. – И ты же знаешь, кто у него в правом кресле.
- Инженер Гимаева, - усмехнулся командир, делая вид, будто поправляет на носу очки. – Очень строгая дама. Если бы у меня была в школе такая училка, я бы остался хулиганом… Короче, Сашка Федяев попал.
Катерина снова улыбнулась своей странной отстраненной улыбкой и командир, наконец, понял ее бессловесный намек.
- А ведь в самом деле, интересно вышло, - задумался он. – Мы с тобой точно сработались, Федяев с Гимаевой тоже, Терехов и…
- Оля Румянцева, тоже из нашей конторы, - кивнула Старцева. – И кто у нас остается из постоянных «мусорщиков»?
- Точно! – Хлопнул себя по лбу командир. – Совсем я заработался. Таня Сулимова, она же теперь командир «четверки»! Только она летала с Ахромеевым, который ее и учил, а теперь пересела в левое кресло. Только я не знаю, кто полетит с ней техником, у нее еще первый самостоятельный рейс через неделю…
- Техником у нее Глеб Овчаров, - подсказала Катерина. – Тоже наш парень. Ну что, понял уже? Я уже пару месяцев назад догадалась.
Вот тебе и смешанные экипажи! И даже не совсем ясно, радоваться этому или огорчаться. Видимо, лицо у командира все-таки погрустнело, потому что Катерина оптимистично ткнула его кулачком в плечо.
- Не расстраивайся, - посоветовала она. – У тебя и так было, о чем подумать. Это я все время без движения тут сижу…
- Я не расстраиваюсь, - хмыкнул командир. – В конце концов, туповатый мужчина и очень умная женщина это почти всегда нормальная пара, с перспективой!
Катерина не выдержала, расхохоталась от души, и маска отстраненности слетела с ее лица почти без остатка. Но командир все равно не почувствовал улучшений в своем настроении.
- Что же получается, нас всех нарочно подвели друг другу? – осторожно произнес он. – Я, конечно, ни слова против не скажу…
Потому что иначе я не встретил бы тебя, сказал его взгляд, но вслух он продолжил совсем другую мысль.
- Но в самом деле, эти смешанные экипажи с самого начала были с двойным дном?
- Не без этого, - пожала плечами Катерина. – Но ты вспомни, как мы разбивались на условные пары, пилот и инженер. Разве нас кто-то заставлял? Мы сами выбрали, вместе со специализацией.
Так и было! Теперь капитан Алексей Костин, командир «Спирали» номер три, принявший эту машину из рук Сурдинского и Ахромеева, официально наградил сам себя отличительным знаком тугодума. Кто бы ни задумал этот непонятный эксперимент, в цель он попал на все сто процентов. И как бы сказать об этом вслух, да так, чтобы не выглядеть в глазах Кати еще глупее?
- Я просто очень хочу и дальше летать с тобой, - наконец, признался он. – Надеюсь, работа для нашей пары еще найдется. Нас явно к чему-то готовят…
Все-таки командир не имеет права слишком много думать о посторонних вещах, не относящихся непосредственно к полетному заданию. Вот закончится этот полет, и он поймет, наконец, то, что даже сейчас от него ускользает.
Посидит, к примеру, за кружкой кваса вместе с «Княжичем» Богдановым, поспорит о марсианском климате и способах посадки, да и поймет, что к чему. Но ведь главные слова, необходимые здесь и сейчас, он сказал, умудрившись остаться в рамках профессиональной этики. И она поняла его, поняла суть его признания. Здесь, высоко над Землей, они не могут себе позволить ничего другого. Пока не могут! Но полет скоро закончится, и можно будет поговорить совсем другими словами, или даже вовсе обойтись без слов.
Москва, май 2062 года
Нельзя сказать, что к этой войне никто не готовился и она оказалась полной неожиданностью. Вот только на любой войне больше всего страдают, как известно, мирные жители. Но как отделить мирных жителей от всех остальных, если речь о сражающихся кланах, а война идет, по сути, на уничтожение? Нет ни конвенций, ни правил, писаных или неписаных. Есть только ярость и желание выжить.
Уцелевшие в бойне кластеры и их убежища переполнены. Спрятать людей на неприспособленных для жизни планетах можно, но чревато большими издержками, не говоря об уязвимости любых временных поселений. Значит, прятаться нужно как можно дальше, в неисследованных системах, а это тоже рискованно. Беженцев необходимо снабжать, кормить и охранять, отвлекая ресурсы от главного: борьбы с врагом.
Наконец, можно прятаться и в открытом космосе, но в этом варианте еще больше ограничений. Можно представить, каково это, держать на кораблях хотя бы сто тысяч человек! Ковчеги, как специально построенные, так и переоборудованные, конечно, тоже имеются, но это капля в море. Впрочем, противнику тоже понадобится немало ресурсов, чтобы организовать за ними охоту. Слишком велико пространство, слишком много звезд и планет.
Но терпение людей не бесконечно. Вот уже год прошел, и война, идущая почти на равных, словно уперлась в стену. Как говорится, ни вашим, ни нашим. И никакого выхода из положения прежними методами уже не добиться.
Пришло время вводить в игру припрятанные козыри. Пришло время радикальных решений.
Пройдя сквозь легкую двойную дверь и ощутив волну прохладного воздуха Иван Родин и его спутница оказались в общем зале, среди основательных деревянных столиков и висящих в пространстве сгустков рассеянного освещения. Очень тихая и расслабляющая музыка не создает помех, но на душе по-прежнему неспокойно. Еще не успев переступить порог заведения, Иван Родин вдруг вспомнил неожиданную попутчицу и ощутил заслуженный укол стыда, пытаясь отыскать ее взглядом среди посетителей.
