Космодесантник поневоле (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич

В широком смысле слова термин может применяться иносказательно о недостоверности данных или неизвестности состояния сил и занимаемых позиций на театре военных действий.

Глава 12

— Это как? — я хмыкнул и удивленно посмотрел на своего собеседника. — Что такое Изнанка?

— Изнанкой называют пространство Хаара, которое было описано более двадцати тысяч лет назад, сразу после изобретения первых искинов. Человеческий разум не в состоянии осмыслить это пространство, но искусственные интеллекты чувствуют его и даже способны производить с ним простейшие операции.

— Это другое измерение? Параллельный мир?

— Этого никто сказать не может, — Крамер пожал плечами и, подобрав с земли небольшой камень, легко подкинул его на ладони. — Мы знаем только то, что оно существует. Искусственные интеллекты не способны туда заглядывать, но взаимодействовать с ним они могут. Ненадолго приоткрывать туда двери, либо воздействовать специальными направленными полями, получая необходимую реакцию. Ты же видел аэрокары? Их горизонтальное перемещение без Изнанки было бы невозможно.

— То есть машина создаёт направленные поля, и это вызывает ответную реакцию?

— Да, примерно так, — подтвердил лейтенант. — Специальные генераторы полей, которыми управляет искин, вызывают ответную реакцию пространства. Это похоже на то, что происходит между двумя магнитами с одинаковыми полюсами. Только оно на порядки сильнее и направлено так, как нужно пилоту. В вертикальном перемещении аэрокаров эти процессы задействованы только частично. Взлёт тех же кораблей обеспечивают стандартные генераторы.

«М-да… Изнанки, измерения… Нет, понятно, что как-то оно все происходит, — мысленно хмыкнул я, пытаясь уложить в голове услышанное. — Вот только не думаю, что для меня эта информация будет полезна. Впрочем, на мозги не давит и ладно. На Земле я, к примеру, совершенно не представлял, как работает стиральная машина, но прекрасно жил без этого знания. И даже тряпки свои как-то ухитрялся при этом стирать. Вот так и здесь…»

— С аэрокарами ясно, — я кивнул, — а что по снарядам? Получается, искин создаёт перед ними прорехи в пространстве?

— И тратит на это целую прорву энергии, — продолжил мою мысль Крамер. — Только время существования такой прорехи очень мало. Она существует не дольше пяти сотых долей секунды. То есть искины до девятого класса включительно способны защитить от снарядов, но их щиты бессильны перед лазерными импульсами и сгустками плазмы.

— А силовые мечи? Они ведь используются из-за этих щитов?

— Да, — Крамер согласно кивнул. — Но их применение ограничено. Солдату незачем таскать на поясе лишнюю тяжесть, если любой пехотный щит снимается очередью из винтовки. Такие мечи в основном используют силы правопорядка.

— А Первый легион? Мы же тоже используем?

— Так ваши щиты не пробить очередью из винтовки, — лейтенант усмехнулся и, подкинув камень, бросил его в кусты. — Там и импульсом-то пробить не сразу получится. К тому же ваши мечи сильно отличаются от тех, которые стоят на вооружении у службы охраны. Ими же и броню можно как-то рубить…

— Броню? — неверяще выдохнул я. — Серьезно?

— А что в этом такого? — Крамер пожал плечами. — Только не спрашивай меня, как оно происходит. Со мной такими секретами никто делиться не станет.

— Хорошо, с этим вроде понятно. Кроме одного, — я обвел взглядом стоящую вдалеке технику. — Скажи, а как искины относятся к тому, что их используют ограниченно? Они ведь это понимают?

— Конечно, понимают, — лейтенант улыбнулся. — Но они не испытывают эмоций. Способны только имитировать их. Вот представь ребенка, перед которым стоит куча запретов. Простейшие искусственные интеллекты похожи на такого ребенка. Они способны думать и развиваться только в заданном направлении настолько, насколько позволяет рабочее тело. Ведь если отпустить искусственный интеллект в «свободный полет», снабдив его соответствующими мощностями, он в скором времени станет бесполезен для человечества. С развитием у такого искина очень сильно вырастет корреляция, и в мире не найдется оператора, способного установить с ним контакт. И да, — Крамер задрал рукав и продемонстрировал мне широкий браслет у себя на запястье, — это мой четвёртый. Контакт происходит в момент застёгивания. Снять можно только после специальной мыслекоманды, ну или оторвав его вместе с рукой. Батарея обычная. Материал — пластик и сплав с добавками аурита. Пропорции я не знаю, но они стандартные для каждого класса.

— А где сам искин?

— Он внутри, в специальной оправе, — вернув рукав на прежнее место, охотно пояснил лейтенант. — Небольшой огранённый кристалл меньше ногтя диаметром и в четыре грана чистого веса. Все искины поставляются с Аргона, гарнитуру производят у нас.

— Это только здесь так, или на всех планетах похожая ситуация? — уточнил я, уже примерно зная ответ.

— Если ты о поставках искинов — то да, — Крамер кивнул. — Все они производятся на Аргоне. У нас нет ни технологий, ни компетенций, ни материалов для производства. Сами мы производим только нейросети, которые широко применяются в промышленности и быту. Ну а гарнитуру делают на десятке планет — там, где есть месторождения аурита. Впрочем, большая часть добытого все равно отправляется на Аргон.

М-да… и кто бы, блин, сомневался. Военная сила — это, конечно же, здорово, но экономическая удавка работает в разы эффективнее. Нет, без искинов прожить, наверное, можно, но когда у тебя их нет, а у соседей по планете этого добра хватает, могут возникнуть некоторые проблемы. Часто не совместимые с жизнью…

— Ясно, и тогда последний вопрос, — я посмотрел на запястье своего собеседника. — Скажи, что происходит, когда искин вырабатывает свой ресурс? Когда он полностью освоил энергию?

— Да ничего с ним не происходит, — Крамер легко пожал плечами. — Такие искины отправляются в лабораторию, где их восстанавливают, сохраняя при этом всю память. По времени — меньше суток для стандартных моделей, и совсем недорого по деньгам. Все характеристики сохраняются, хотя порой случаются неприятные казусы. Пойдем, я тебе один такой покажу.

— Да, конечно, — я кивнул и следом за Крамером направился к группе ангаров.

Настроение улучшилось. Вся полученная информация разложилась по полочкам, и этот мир стал намного понятнее. Так бывает, когда ты полностью разобрался с правилами игры и точно знаешь, в каком направлении развиваться. И вроде бы каких-то пятнадцать минут общения, а столько всего узнал… Нет, я и раньше понимал, что все в Империи держится на симбиозе разума и искусственного интеллекта, но сейчас понял, как оно происходит на пальцах.

К слову, сражения тут практически не отличаются от земных. Ведь танк, потеряв щит, по-прежнему остаётся грозной боевой единицей, а пехотинец способен продолжать бой. Но это все детали. Главное, что я разобрался, как оно тут работает, и теперь понимаю, какая пропасть лежит между рядовыми солдатами планет Федерации и штурмовиками Первого Легиона. Да что там солдаты… Всего один штурмовик способен уничтожить танковый взвод, ведь стандартные щиты не могут остановить ни плазму, ни лазеры. Нет, понятно, что это в теории, но не просто же так сархов запрещено брать на службу в обычные армии?

Аварус говорил, что восприятие у моего вида должно быть не ниже пяти единиц, но я почему-то уверен, что в среднем оно значительно выше. Проблема только в том, что мне оно — ни горячо, ни холодно. С моим восприятием я могу использовать только искины первого класса. Восемь-девять пуль в щит, и потом все… Да, это лучше, чем на Земле с артрозом колена, но как же оно, сука, обидно! Попасть в будущее и лишиться главного преимущества своего вида. Впрочем, доктор считает, что мое восприятие может восстановиться. Хорошо если так, но для этого нужно как-то попасть на Аргон.

Возле правого ангара стоял колесный тягач с прицепом, в который солдаты грузили продолговатые ящики. Руководил процессом стоящий в стороне сержант. И вот, казалось бы, далекое будущее… Искины, звездолеты, аэрокары, но в армии все остаётся по-прежнему. Солдата обязательно нужно чем-то занять. Хотя, судя по лицам бойцов и веселому смеху, их совершенно не напрягала такая работа.