Сандра Маршак - Треугольник
И тут она услышала шум над головой и, мельком глянув вверх, увидела Кирка, который, стоя на ветке, пытался пустить в ход фазер. Но фазер не работал, и Сола крикнула:
– Оставайся на дереве!
Спок, краем глаза приметивший своего капитана, поддержал:
– Стой там!
Как бы не так! Схватив обеими руками свою корявую дубину, Кирк спрыгнул в саму гущу схватки, прикрывая собой Солу от нападавшего на нее получеловека-полуживотного.
Самый страшный удар дубиной или по голове, до которой Кирк не мог дотянуться, или по груди не причинил бы ощутимой боли нападавшему недочеловеку. Но он был самцом и серебристо-черная шерсть не прикрывала самое уязвимое место. Не раздумывая, Кирк сделал обманное движение и ткнул колючей корягой в промежность самца. Тот дико взвыл от боли и, зажимая обеими пальцами свою «драгоценность», крутанулся на месте и медленно осел.
А Сола с удивлением заметила, что орудует своим энергетическим оружием с небывалой доселе точностью и ловкостью. Казалось, на нее нашло вдохновение и вселило новые силы. То же вдохновение как бы ограждало ее избранника, создавая невидимую защитную сеть вокруг слишком уж уязвимого, хоть и безрассудно смелого Кирка. Да, вероятно, и Спока защищает та же самая сеть.
Сола явственно ощутила, что между нею и вулканцем снова возникло взаимопритяжение.
Нападавшие полулюди-полуживотные тоже ощутили непонятную, вселявшую в них ужас, связь между тремя странными созданиями, такими слабыми на вид и такими грозными на деле.
Один их этих странных существ, самец, был особенно страшен тем, что был слабее двух других и в то же время одним своим появлением придал им новые силы. Да и дрался как-то странно; не с яростью, а со смехом тыча своей дубиной в наиболее уязвимые места. А самка своей яростью и одержимостью стоила двух самцов, вместе взятых.
И вся недобитая стая обратилась в бегство, волоча за собой раненых и убитых.
На опустевшей поляне три неподвижные молчаливые фигуры прислушивались к шуму отступления. Когда он затих, Сола и Спок повернулись к Кирку и обрушились на него с упреками:
– Я же приказала тебе остаться в дупле! – выкрикнула Сола.
– А я, – добавил Спок, – не влезать в драку.
Кирк тяжело вздохнул. Кажется, эта битва отняла у него последние силы. Но он не раскаивался и не мог сдержать улыбки от одного вида Спока живого и невредимого. Разведя руки, Кирк с видом обреченной невинности проговорил:
– Ну, так давайте, устраивайте надо мной самосуд!
Соле показалось, что Спок принял к сведению это предложение и отложил на потом. И усмехнулась: будь Кирк один, уж она сумела бы устроить такой самосуд, что небу стало бы жарко! А вслух сказала:
– Ты же не раз мог погибнуть, пока добирался сюда. Так этому хоть есть оправдание – ты принес фазер. Но когда он отказался работать, зачем ты ввязался в драку со своим прутиком? Ты только мешал нам! Любой антропоид мог запросто вырвать его из твоих рук. И что бы ты тогда делал?
Кажется, Кирк и сам, наконец, понял, какой опасности подвергал себя и друзей. Он посмотрел на Солу серьезными глазами и согласился:
– Конечно, ты права… по-своему. А поставь себя на мое место, иначе поступила бы? И смогла бы жить потом? То-то же! – он улыбнулся. – И разве ты не заметила, с каким ожесточением дрались вы со Споком, защищая меня? Вы не могли не победить.
Сола промолчала. Да, она заметила это. Как заметила и то, что нелогичность и непоследовательность Кирка должны были бы подталкивать ее к Споку. И подталкивали. Но какой-то женский инстинкт, какая-то часть ее естества любила в Кирке именно это качество, каким бы опасным и непредсказуемым оно ни было. Ничего удивительного: из века в век мужчина вставал грудью на защиту своей избранницы, своего будущего потомства, а избранница отвечала ему своей любовью – тоже непредсказуемой и нелогичной.
Глава 24
Спок почувствовал: между Солой и Кирком появилось что-то новое, необычное, резко изменившее характер их отношений. Но истинную причину этой перемены он пока еще не мог понять, Ни одно его предположение не вязалось с тем болезненным напряжением, которое он ощущал в Соле.
Оставалось только предположить, что он помешал им, попав в беду, и прервал их уединение: забыв о себе, Сола поспешила ему на помощь.
– Мне кажется, нам надо как можно скорее покинуть эту поляну, высказал Спок еще одно предположение.
В зарослях кто-то или что-то шевелилось, оттуда все еще доносился неясный шум, шорохи, движения. Да и рядом с ними лежали не только убитые, но и временно парализованные полулюди. И никто не мог знать, когда они очнутся от энергетического шока.
Согласен с вами, мистер Спок, – ответил Кирк и с сомнением посмотрел на деревья. Пожалуй, ему в его теперешнем состоянии не забраться туда, где подвижный Спок и натренированная заранка чувствуют себя как дома.
Спок подумал о том же, он видел, что Кирк хромает, и путь по ветвям деревьев будет для него и трудным, и опасным.
Сола с озабоченным видом оглядела окрестность и объявила:
– Продвижение по земле исключается. Мы так сражались, что хищники всей планеты учуют наши разгоряченные тела и сбегутся сюда. К тому же скоро стемнеет. А с наступлением полной темноты нечего и думать о каком-либо передвижении. Тогда придется ждать восхода луны. Поэтому нам надо как можно скорее найти безопасное место и переждать в нем.
– Но где искать? – спросил Кирк.
– А хотя бы там, где мы с тобой были, – ответила Сола.
Спок увидел на лице капитана такое удивление, что и сам удивился.
– Та-ам? – только и спросил Кирк.
– Древесный змей на Заране никогда не возвращается в гнездо, из которого его выгнали. А другие хищники, как правило, не осмеливаются и приблизиться к его логову. Древесный змей – огнедышащий, и вполне сойдет за реального, а не мифического дракона. Ну, а всякий, поразивший дракона, вселяет и ужас, и уважение.
Спок без всякой иронии, с уважением взглянул на новоявленного «Георгия-Победоносца», – слегка оборванного, слегка грязного и потрепанного. Он попытался представить себе исторический поединок безоружного человека с огнедышащим драконом.
Кирк отрицательно покачал головой.
– Не туда смотришь, Спок. Это не я, это она – гроза и ужас всех лесных тварей в этом питомнике хищников.
Спок вспомнил убитое существо кошачье-медвежьей породы и спросил:
– А копье из голубого бамбука – тоже не твоих рук дело?
– Нужда всему научит, мистер Спок… Пошли.
Кирк подставил было колено вулканцу, чтобы помочь ему взобраться на дерево, но тот легко подпрыгнул с места, ухватился за ветку и вмиг оказался наверху. Потом низко пригнулся, протянул руку Кирку и подтянул его к себе. Сола осталась на земле, прикрывала их. Затем тоже легко подпрыгнула, ухватилась за руку Спока и встала рядом с ним на ветку.
Глаза их на короткое мгновение встретились, и вулканец удивился тому, что между ним и Солой не стало больше глухой стены отчуждения, которая еще совсем недавно так явственно ощущалось. Неужели у них с Кирком не было слияния? Тогда Споку надо опасаться за ее жизнь.
Он заставил себя не думать об этом, как только они тронулись в путь.
Сола шла впереди, провожатой, выбирая наиболее безопасную дорогу, наиболее надежные опоры для ног, чтобы Кирку с его хромотой легче было идти. Спок подстраховывал капитана сзади, готовый в любой миг подхватить его, если он оступится или не устоит на больной ноге.
Кирк, сжав зубы, молча пробирался вперед вслед за Солой.
Тропическая ночь застала их в пути, хотя и недалеко от цели. Стало темным-темно, темней, сем на безлунном Вулкане, где звездный свет вносил хоть какие-то проблески в непроглядную черноту. Здесь же густые заросли джунглей закрыли все звезды. Кирку почудилось, что он оказался в комнате без окон, и тогда Сола, способная видеть в любой темноте, взяла его за руку и осторожно, шаг за шагом, повела, как ребенка, едва научившегося ходить. Спок сам справлялся с темнотой.
Наконец Сола остановилась и впервые за весь долгий путь рискнула использовать пучок энергии своего оружия, чтобы высветить место, куда они добрались. Яркая вспышка света на короткое мгновение выхватила из темноты массивный ствол буйно разросшегося дерева, огромное дупло в нем, а чуть повыше дупла и чуть в стороне – просторное гнездо из туго переплетенных ветвей. И в гнезде, и в дупле никого не было.
Когда они входили в дупло, снизу послышалось злобное шипение. Спок пригляделся и недалеко от дерева, среди густой травы, увидел дракона, о котором слышал от Солы и от Кирка. Животное было огромно. Драконы Беренгарии не шли с ним ни в какое сравнение. Один лишь толстенный хвост этого чудовища мог по своим размерам сойти за земную анаконду: не меньше двадцати пяти футов в длину. Таких же размеров была и шея, отделенная от хвоста бочкообразным туловищем. При желании дракон мог запросто дотянуться до них.
