Александр Плонский - Алгоритм невозможного
— Как ученого я недооценивал вас, Фан-Орт, — признал Эрро. — Ваши идеи это революция в науке. Интеллект-автоматы про-анализируют их, и можно будет…
— Все и так ясно, — перебил Корби. — Зачем заниматься пере-страховкой?
— Нет, почему же, пусть проверяют, — возразил Фан-Орт, уверенный, что отец не мог ошибиться.
Интеллект-автоматы дали экспертную оценку 0,97. Такой оценки удостаивались перспективные, но все же требующие дополнительного исследования идеи. Оценка 0,99 означала бы рекомендацию к немедленному осуществлению.
Фан-Орт был раздосадован.
— Машины осторожничали, — сказал он недовольно.
— Прекрасная идея, поздравляю! — не согласился с ним Эрро.
— Вы что, издеваетесь? Программа же остается без изменений!
— Наука не терпит спешки. Нужно провести серию экспериментов, и только тогда…
— «Наука», «наука»… — зло передразнил Фан-Орт. — Носитесь со своей наукой, а для меня важно дело. И я не могу оставаться спокойным, когда его сознательно тормозят!
— Подумаешь, не хватает двух сотых! — выкрикнул Корби. — Степень допустимого риска установили гемяне. Так ли уж объективно? Они ведь доверяли интеллект-автоматам больше, чем нам. Между тем, пионеры киберлогики не зря предупреждали, что когда-нибудь машины поработят человека. Это уже случилось! Но еще не поздно вырваться из-под их власти.
Предлагаю избрать Фан-Орта командором с правом решающего голоса, иначе интеллект-автоматы и вовсе задушат нас!
— Какая нелепость! — замахал руками Эрро.
Орене, поддавшейся общему настроению, маленький «книжный червь» показался в этот момент особенно жалким, смешным и беспомощным. Она уже не помнила, что совсем недавно восхищалась его мудростью. Но ведь не он, целиком посвятивший себя науке, а, казалось бы, не имеющий к ней отношения Фан, сделал величайшее открытие. Ее Фан, которого Орена, к своему стыду, так недооценивала…
«Зачем Эрро восстанавливает против себя всех? — подумала она с презрительной жалостью к этому неудачнику. — Неужели не понимает, что остался один?!»
— Занимайтесь своей астрофизикой, ни в чем другом вы не смы-слите! — язвительно воскликнул Корби.
— Друзья, одумайтесь, — убеждал Эрро. — Вы хотите совер-шить непоправимую ошибку! Больше того, предательство!
В ответ раздался нечленораздельный гул, сквозь который про-рывались выкрики:
— Лишить его слова!
— Сам предатель!
— Долой!
Фан-Орт был избран командором сфероида. Против голосовал один Эрро.
И первое, что сделал командор, обретя неограниченную власть, — внес ряд необходимых, по его мнению, изменений в программу интеллект-автоматов.
Теперь они могли принимать самостоятельные решения лишь при аварийных ситуациях, когда промедлен ие вело бы к гибели…
…Месяц назад на экранах светозаров расцвел цветок с закру-ченными спиралью лепестками — вращающаяся туманность. Она сжималась, и процесс сжатия подходил к концу. На их глазах рож-далась звезда, которая станет новым Яром.
В естественных условиях эта стадия продолжалась бы миллиарды лет, но благодаря «феномену Фан-Орта» — комбинированной хронокомпрессии-хроноэкспансии — она завершится неизмеримо быстрее. Нужно лишь вывести на орбиту новой Гемы ее «эмбрион», и начнется бурная конденсация протопланетного облака. Уже в ближайшие годы сформируется планета, пригодная для посадки сфероида, а спустя десятилетие и для инкубации эмбрионов.
Фан-Орт с нарастающим нетерпением ждал, когда это произойдет. В прошлом его тоже не раз обуревало нетерпение, но близкое к отчаянию, нетерпение без надежды. Сейчас же он перестал быть пассивным наблюдателем. Ничто не мешало ему приступить к осуществлению замысла, в который Фан-Орт не счел нужным посвятить никого из товарищей, даже Орену. Он не собирался выслушивать чьи-либо замечания. Наконец-то он почувствовал себя Астронавигатором с большой буквы.
При мысли, что от него зависит судьба множества людей, как уже живущих, так и еще не появившихся на свет, Фан-Орт испытывал не просто гордость, а болезненно сладкое наслаждение. Не зря он был лишен детства тираном-отцом, вытерпел такое, от чего любой на его месте лишился бы рассудка, а то и жизни. Не зря профессор Орт предпочел продлить себя в нем, вместо того, чтобы стать «призраком»!
В отсек управления вошла Орена.
— Милый, все собрались в конференц-зале. Ждут тебя. Настроение прекрасное. Даже Эрро считает, что скоро нашим мытарства закончатся! Ну, пошли. Обсудим, что предпринять дальше.
— Хватит обсуждений!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я уже принял решение, — отрезал Фан-Орт. — И не отвлекай меня, сейчас самый ответственный момент.
— Ответственный? Но ведь интеллект-автоматы…
— Они отключены. От них мало толку.
— Ты… не доверяешь мастерству интеллект-автоматов? А помнишь, что когда-то говорил об их надежности? Девять девяток, кажется?
— Дело не в надежности!
— В чем же тогда?
— Они отказались выполнять маневр. Им, видишь ли, не нра-вится моя стратегия! Они собирались снова вывести сфероид на орбиту ожидания.
Но я не желаю больше ждать. «Эмбрион» новой Гемы нужно запустить на расчетную траекторию как можно раньш е!
— Не рискованно ли это? — встревожилась Орена.
— Кто не рискует…
Орена с сомнением покачала головой.
— Ты хотя бы посоветовался с Эрро!
— Эрро, опять Эрро! — вспылил Фан-Орт. — Этот зануда все испортит. Пусть уж занимается своей монографией, а я как-нибудь обойдусь без его советов!
— Но ведь Эрро первоклассный астрофизик!
— Может быть, это он открыл эффект хронокомпрессии-хроноэкспансии?
— Конечно же, не он, а ты. И я горжусь тобой, милый. Но прошу тебя: продумай все еще раз. Не забывай, что мы отвечаем…
— За твои банки с икрой? Можешь о них не беспокоиться, хотя мне куда дороже наши будущие дети. Не миллионы безродных людишек, а мои собственные потомки, которым я передам эстафету, полученную из рук отца.
— Только помни свое детство и никогда…
— Могла бы не говорить. Кстати, мы уже начали маневр, а ты ничего и не почувствовала, — усмехнулся Фан-Орт покровительственно.
— Зачем вы заблокировали автоматы? — послышался за их спинами тонкий голос Эрро.
Фан-Орт вскочил в бешенстве.
— Это вас не касается!
— Это касается всех нас. Немедленно снимите блокировку!
— И не подумаю!
— Тогда я сниму сам!
— Только попробуйте!
Эрро быстрыми шажками засеменил в аппаратную, но Фан-Орт догнал его и коротким злым движением сбил с ног.
— Что ты делаешь, Фан! — закричала Орена. — Как тебе не стыдно!
Ты дикарь, а не сверхчеловек!
— Эй, вы, оба! — взревел Фан-Орт. — прочь отсюда или я вас…
Эрро вскочил с неожиданной быстротой. Его лицо напоминало гипсовую маску, по нему струилась кровь.
— Оглянитесь, — крикнул он на бегу. — Вот что вы наделали!
Случившееся показалось Орене кошмарным сном: сигнальные матрицы приборов полыхали оранжевым пламенем, ее Фан-Орт, уверенный в себе гигант, обладающий молниеносной реакцией, не ведающий страха и сомнений, тупо смотрел на них, а карлик Эрро, этот книжный червь, жалкий задохлик с разбитым лицом, не теряя ни секунды, спешил разблокировать автоматы…
Тяжесть, удушье, тьма обрушились на Орену. Перед тем, как по-терять сознание, она еще успела подумать:
«Эрро опоздал, это конец…»
— Рен, миленькая, ты жива… — донеслась сбивчивая скороговорка. — Я не виноват, поверь мне… Кто знал, что оторвется часть протопланетного облака… Словно из пращи… И прямо в сфероид!
Было нечем дышать. Она возвращалась из вязкого беспамятства, не сразу осознавая, что произошло.
— Эрро… жив?
— Это он виноват! Он! Если бы не отвлек меня в такой момент, если бы…
— Прекрати! Что с ним, что с остальными?
— Все, все погибли… Мы уцелели чудом… Не ходи туда… Тебе туда нельзя… Там такой ужас… — захлебывался словами Фан-Орт.
«Нет, это не Фан…» — подумала Орена.
Перед ней на коленях стоял незнакомый человек, жалкий, испуганный, сломленный.
Фан был не таким. Среди подростков-сверстников самый высокий, самый ловкий, самый сильный — он. Могучий юноша со скульптурным торсом — тоже он.
Отяжелевший богатырь с надменным взглядом — и это он…
Любила ли она Фан-Орта? Во всяком случае, была уверена, что любит. Хотя поначалу отчетливо видела его недостатки и пыталась с ними бороться. Потом смирилась и сама не заметила, как стала преувеличивать достоинства, дала укорениться в с ознании образу сверхчеловека, которому дозволено то, что запрещено обык-новенным людям.
И сейчас Орена с горьким недоумением пыталась понять, как могла утратить собственное «я», слепо уверовать в незадачливого «сверхчеловека», который стоит сейчас перед ней на коленях и раз-мазывает по щекам слезы?
