Эдвин Табб - Дераи
Человека, который перепрыгнул через что-то лежавшее на земле и помчался дальше, не замедляя хода, он заметил как раз вовремя. Вторая фигура лежала, рухнув на бок. У третьей он остановился, инстинкт прячущейся опасности обусловил его рефлекс, заставивший его упасть поодаль прямо в грязь.
Ничего. Ни крика. Ни выстрела. Не было даже мягкого топота ног или свистящего затрудненного дыхания. Только пульсация крови в голове и горящая агония в груди.
Он быстро осмотрел человека. Тот был мертв без видимой причины. Чистый затылок, никаких пятен на горле, ни одного синяка на теле. Никакого пореза, укола или ожога. Он просто умер.
Дюмарест почувствовал, как по телу пробежали мурашки, примитивное предупреждение об опасности. Он быстро подхватил девушку и бегом кинулся к воротам. Когда он приблизился к ним, число изменилось, лампочки высвечивали огромную цифру два. Тропинка перед ним протянулась в бесконечность, ворота, казалось, отодвигались по мере того, как он к ним приближался.
Наконец он достиг их, упал в проем коленями в грязь; девушка скатилась с его плеча; оскорбленные легкие заполняли его грудь болью.
Борясь с нахлынувшей тьмой, которая угрожала поглотить его, Дюмарест услышал грохот и стук опустившейся позади него двери.
Глава 13
Сначала он увидел обувь, коричневую с желтым форму, холодный взгляд опустился на его лицо.
– У вас был нож,– обвинил его стражник. Он перевел взгляд на рукоятку ножа, торчавшую из обуви.– Проносить оружие в зону запрещено.
– Я нашел его.– Дюмарест поднял голову, болезненно стал подниматься на ноги. Он допустил ошибку. Ему следовало выбросить нож, перед тем как пройти через ворота. Ошибка может оказаться серьезной.– Я нашел его,– повторил он.– Я входил без ножа. Вам известно это. Вы сами меня обыскивали.
– Это правда,– стражник стоял, размышляя.– У входных ворот отмечались беспорядки,– сказал он.– Один человек был убит. Вы договорились с ним, чтобы он вам кинул нож.
– Может, мне, а может – кому-то другому,– согласился Дюмарест. Значит, Жако мертв. Он знал, что идет на риск.
– Если это ваше бесчинство,– сказал стражник,– вы будете дисквалифицированы. Вас сожгут за нарушение правил.
– Я нашел нож,– настаивал Дюмарест. Тяжелым взглядом он смотрел на стражника в коричневом и желтом.– Нашел в зоне. Можно ли меня упрекать за то, что я воспользовался им?
Стражник колебался, он перевел взгляд на девушку.
– Есть сомнение,– согласился он.– С ножом вы могли иметь преимущество. Но считайте, что отныне вам вход на Фолгоун заказан.
Он ушел, и Дюмарест посмотрел ему вслед. Высокий, высокомерный, имеющий право карать и миловать. Он огляделся. За барьером, глядя на ворота, стояла толпа: все ждали своих участников. Из-за барьера вышла маленькая группа – те, кому повезло. Среди них Дюмарест заметил Блейна.
До его слуха донесся шум воды. Узкий ручей бежал по каменистой земле – узкая граница между Дюмарестом и растительностью. Он поднял девушку и пошел к ручью. Осторожно положив Дераи на землю, он погрузил голову, руки и плечи в ручей. По сравнению с душной атмосферой вода была холодна как лед. Он окунулся в ручей целиком, смывая грязь, кровь и болотные пятна с тела. Резкий холод объял его, заставил задохнуться, прогнал усталость. Дюмарест вернулся к девушке отнес ее к ручью, обмыл ей лицо и синяк на виске.
– Эрл.– Она пошевелилась, отдернула голову от холодного соприкосновения и открыла глаза.– Эрл!
Он почувствовал в ней страх, невысказанный страх.
– Все хорошо,– успокаивал он ее,– все кончилось. Мы победили. Мы уже вне зоны и в безопасности.
Дераи расслабилась, читая его мысли и не сомневалась, что он говорит правду. Она подняла руки, обвила ими его шею.
– Эрл,– шептала она,– дорогой мой. Я тебя так сильно люблю.
Он поддерживал ее, благоговея перед ее красотой, длинными, стройными линиями тела, серебряным чудом волос. Он почувствовал необычную умиротворенность. Здесь, в ее объятиях, было все, чего он когда-либо желал, все, чего он когда-нибудь мог пожелать.
Донеслись звуки чьих-то шагов. Перед ними остановился Блейн.
– Вы победили,– сказал он.– Я рад.– Он подождал, когда они встанут на ноги.– Все победители отправились в лес,– сказал он.– Мы остались одни.
– В лес? – Дераи нахмурилась.– Зачем?
– Там будут оглашать места. Ниже по течению есть мост,– сказал Блейн,– но я думаю, что мы легко сможем переправиться и здесь.
Он перепрыгнул через ручей и подождал, пока они присоединятся к нему. Вместе они посмотрели, что находится впереди.
Там во множестве росли, как и говорил Нотто, чахлые деревья и кусты; огромные стручки лежали почти на самой земле, некоторые вскрылись, некоторые оставались закрытыми. Дюмарест пошел, волоча ноги и взрыхляя грязь носками обуви, потом нагнулся, зачерпнул ее ладонью и пропустил сквозь пальцы. Почва была жирная, черная, богатая перегноем. Сбалансированная плодородная почва. Он посмотрел назад, на стену операционной зоны; логика всей системы стала ему понятна. Соревнующиеся не просто вкладывали деньги – умирая они обеспечивали плодородие почвы.
Он посмотрел вверх, на крышу, выгнутую аркой высоко над головой, на отблески далеких огней, затем опять на растения. В воздухе стоял запах джунглей, тропическое буйство частью приятных и частью горьковатых запахов. Стоявшая рядом с ним Дераи взяла его за руку.
– Я слышу их,– прошептала она.– Но они мыслят так быстро! Ужасно быстро.
Дюмарест сцепил свои руки с ее руками.
– Растения?
– Нет, люди. Но они мыслят так быстро. Очень быстро,– пожаловалась она.– Я не могу уяснить себе все детали. Это как бесконечный шум.
Субъективная галлюцинация, припомнил он. Год, спрессованный в день. В закрытых стручках находятся люди, пожилые, иссохшие, умирающие. Они связаны симбиозом с растением, в которое внедрены; они отдают минеральные и органические вещества в обмен на тысячи лет бесконечного сна. Эти стручки – вожделенное место на Фолгоуне.
– Я не знаю, правильно ли мы поступаем,– сказал Блейн с сомнением.– Я не знаю, надо ли было вообще сюда прилетать. Местом мы воспользоваться не сумеем,– пояснил он.– Наш прадед умер.
– Я знаю,– просто сказала Дераи.– Я слышала, как он умирал.
– Эмиль тоже умер.– Блейн нахмурился, когда они подошли к растениям.– С ним все было в порядке, когда я в первый раз оставил его одного. Потом зачем-то вернулся. И увидел, что он лежит мертвый. Я не знаю, отчего и кто его убил.
Дюмарест резко спросил:
– Ты оставил его одного?
– С ним был Регор. А в чем дело?
– Где теперь Регор?
– Здесь,– отозвался кибер.– Я здесь.
Он стоял – алый на фоне желтых и коричневых растений, очень высокий, с узким лицом, зловещий в своем откинутом капюшоне. Его руки прятались где-то внутри рукавов одеяния. Печать Киклана на его груди двигалась в такт его движениям.
Дюмарест выпустил руку Дераи и сделал три быстрых шага к алой фигуре.
– Этого достаточно.– Регор посмотрел на девушку.– Вы плохо выглядите,– сказал он ровным голосом.– Почему бы нам не присесть?
Она покачала головой и продвинулась немного вбок и вперед, поравнявшись с Дюмарестом. Блейн смотрел на кибера с расстояния в двадцать футов.
– Вы убили Эмиля,– бросил он Регору.– Больше некому. Вы будете отрицать?
– Нет.
– Почему вы убили его?
– Ему изменил разум,– грубо вмешался Дюмарест.– Он и его отродье действуют в иной логической системе, нежели нормальные люди. Может быть, ему было приказано убить Эмиля. Может, он это делает так же, как ты убиваешь муху. Зачем вы пришли сюда? – спросил он.– Что вам надо?
– Девушку.
– Я так и думал,– Дюмарест вспомнил мертвого человека, которого он нашел в зоне.– Вы защищали нас,– сказал он.– Почему?
– У Киклана есть друзья и на этой планете,– ровным голосом сказал Регор.– Я отдал приказ спасти девушку любой ценой. Вам повезло,– сказал он.– Случай вас спас. Если бы вы не несли девушку, вы бы тоже погибли.
– Дераи? – Блейн был изумлен.– Но почему вы пошли через все эти несчастья? Что такое в ней необыкновенное?
– Она – телепат,– сказал Дюмарест. Он не отрывал взора от кибера.– Она нужна ему и их племени.
– И даже больше.– Регор, казалось, стал выше ростом.– Как вы можете сознавать ее потенциальные возможности? Вы создания зараженного разума, рабы эмоций, живущие мгновения вместо веков. Эта девушка – телепат. Телепат имеет власть – большую, чем вы могли бы догадываться, большую, чем она сама когда-либо мечтала. Знать мысли, спрятанные за словами, знать мотивы стоящие за мыслями, возбуждать ненависть и страх, жадность и волю. Успокаивать и лгать, иметь способность сказать человеку то, что он хочет услышать. Знать человека так хорошо, что у него не остается иного выбора, кроме как поступать согласно вашей воле. Телепат все это может. Телепат может знать человека, лучше, чем тот сам знает себя. Такое знание – это власть.
