Александра Турлякова - Возвращение домой
Академия и сама Ниобата со своей столичной, вечно торопливой жизнью теперь остались только в памяти. Яркие эпизоды, когда весёлые, когда интересные, сами собой всплывали из памяти, как солнечные пятна, согревая душу, скрашивая оди-ночество. Тренировки в учебном классе, экзамены каждые четыре месяца, первый полёт в открытый космос, первая встреча с Его Величеством, полёт на Фрейю…
За всем этим стояли воспоминания, пережитые эмоции, новые впечатления, новые люди. Это сейчас всё складывается в одни лишь ничего не значащие слова, мало кому понятные и интересные, даже если захочется рассказать, поделиться.
Внезапно Джейк понял: он никогда больше не попадёт в Академию, не встретится больше ни с Рафтером, ни с Никодимом, ни с другими ребятами. Вся та жизнь оста-лась где-то там, далеко, в светлой полосе. И сам Джейк смотрел теперь на окру-жающий его мир совсем другими глазами. Глазами разом повзрослевшего человека, человека, увидевшего вдруг всю правоту реального мира. Эти два дня армейской службы оказались для него, как холодный отрезвляющий душ. Вот она — реаль-ность! Это не Академия, где их пестовали с детских лет, видели в них не только солдат, не только боевую силу, но и людей с живой душой, с сердцем и мозгами. С ними работали психологи, воспитатели, опытные учителя.
Там, в Академии, было сложно, они занимались многим: военная подготовка, занятия по школьной программе, инженерная и пилотская готовность. Они были не просто солдатами, не просто пилотами Императорского корабля или машины, не просто телохранителями! Знание истории до мельчайших подробностей, знание Императорской династии, этикет и правила хорошего тона, знание и владение язы-ками — обязательным было всё! Его Величество часто бывал на презентациях, фур-шетах, в гостях у именитых граждан, и везде Его сопровождали гвардейцы. Они обязаны были вести себя достойно по меркам любого общества, уметь поддержать любую беседу, иметь толк во всём, но и при этом выполнять роль накопителя дан-ных для самого Императора: всё видеть, всё знать, всё помнить. Его Величество должен быть готов ко всему, знать обо всём, быть в курсе любой беседы. А здесь же?!! "Налево!" "Направо!" "Кругом!"
Весь день одно и то же! О чём ты думаешь? Что ты можешь? И кто ты такой во-обще? Это никому не интересно! Главное — уложиться в нормативы. И быть таким же, как все… Не думай, не спрашивай, не болтай… Этого и хочет, наверное, от меня Барклиф? Быть, как все остальные в бригаде!..
— А смогу ли я быть, как все? — в который раз уже спрашивал у себя Джейк. — Это нужно заново учиться смотреть на мир и смотреть совершенно другими глазами. Если нет возможности выбраться, нужно приспосабливаться к этим условиям. Стать одним из тридцати в бригаде Љ 3. Правда, один вопрос при этом возникает: а примут ли они меня?! Я же для них гриффит! Даже думать об этом смешно! — Джейк улыбнулся. — Чушь какая-то! Хоть бы кто-нибудь объяснил, как может у ниобиан-родителей быть сын — гриффит? Моему разуму это не поддаётся…
…Тяжёлая дверь откатилась в сторону со страшным скрипом, со скрежетом, от-дающимся болью в зубах. Джейк чуть приподнялся, привалился спиной к стене, подтянув к груди правую ногу, и только потом медленно перевёл взгляд на дверь. В глаза неприятно, до боли, до рези, до слёз ударила волна света. Джейк смог разли-чить тёмный силуэт в дверном проёме. Барклиф! Джейк узнал лейтенанта по знако-мому уже развороту плеч, по гордо вскинутой голове.
— Встать, арестованный!
Джейк медленно и нехотя поднялся, держась рукой за спинку кровати. "Смирно" не встану, как ни ори! И только попробуй ударить! Мрачно и зло подумал Джейк, исподлобья глядя на Барклифа. Но тот отступил в сторону, пропуская ещё кого-то. Джейк и сообразить ничего не успел, не понял, что к чему, как руки матери обхва-тили его, еле доставая до плеч. Уткнулась мокрым от слёз лицом в комбинезон на груди.
— Мама, — прошептал Джейк растерянно, встретил взгляд Барклифа. Тот отвернул-ся, шагнул за порог со словами:
— Помните, леди, у вас десять минут!
— Сыночек, сыночек миленький! — бормотала Глория чуть слышно. Её руки намерт-во вцепились в жёсткую ткань. — Я никуда тебя больше не отпущу… Никуда, слы-шишь!? Никуда…
— Мам, как… ты здесь? — спросил Джейк, обхватив Глорию правой рукой, левой — осторожно поглаживая её по плечу, будто пытаясь успокоить, унять её слёзы.
— Как ты мог так со мной? — она кулаком, небольно, но с отчаянием ударила его в плечо, один раз, другой. — Что ты наделал? Ведь ты же убиваешь меня!! Убиваешь!
— Ну ладно, мам! — Джейк поймал её руку, прижал к губам. Мама! Его мама! Хо-лодные пальцы дрожали мелкой нервной дрожью. Она сдала, совсем сдала. Ведь раньше слова выше, чем на полтона не услышишь, а тут… Слёзы в три ручья. Она больше не скрывала того, что творилось на душе. Вот она вся! Слабая, беспомощ-ная женщина, полная отчаяния… Такой Джейк видел её всего один, — нет! — два раза: когда подал заявление в Академию, и… когда выиграл конкурс, поступил…
— Как ты мог?
— Я выберусь отсюда, мам, — Джейк улыбнулся, стараясь держаться как можно уве-реннее. — Обязательно выберусь… Ты только не волнуйся… Это просто недоразуме-ние какое-то, они напутали там что-то в полиции… Разберутся и отпустят… Вот увидишь!.. Ты только не волнуйся так сильно!..
— Нет! — она его перебила, вскинула голову, глядя огромными наполненными сле-зами глазами. — Что они с тобой сделали, родненький? — аккуратно, как к чему-то хрупкому, прикоснулась к щеке Джейка подушечками пальцев. — Зарос, похудел, а постригли-то как! Ужас! Всесильный свет!
— Мам! — Джейк чуть отстранился. — Я сам виноват, и выбираться буду сам. Я справ-люсь, мам!
— Ты что?!! — Глория схватила его за воротник комбинезона, заставила наклонить голову. — Я тебя никуда не отпущу! Никуда! — обняла, касаясь губами подбородка, нижней челюсти, шеи: выше дотянуться она не могла. — Война со дня на день… А ты здесь… Джейк, сыночек мой!
— Мама! — Джейк отстранился, уклонился, выпрямился. Он никак не мог отделаться от ощущения, будто рядом присутствует ещё кто-то. Словно смотрит на них кто. И тут в памяти всплыли насмешливые слова, брошенные Барклифом: "Маменькин сыночек!" Почувствовав эту отчуждённость, Глория вспыхнула, схватила его за рукав, потянула к себе.
— Злишься на меня! Злишься, да?! Но я ничего не могу сделать! Меня не слуша-ют!.. Я уже пыталась вытащить тебя, но никто, кроме лейтенанта Барклифа, меня не слушает. Он добился разрешения на эту встречу…
— О чём ты, мам? Я же сказал: сам справлюсь! — Джейк чуть повысил голос. "И Барклиф тут замешан! Куда уж без него?!! "Спасибо" всё равно не дождётся…"- подумал вдруг Джейк мстительно.
— Справлюсь-справлюсь! — Глория улыбнулась, вытирая ладонью слёзы. — Мальчик ты мой… Я не хочу, чтобы тебя убили!!! — выкрикнула она неожиданно громко и гневно сверкнула глазами. — Я потому и согласилась на Гвардию, что там вероят-ность погибнуть меньше. Только не армия! Только не война! Как мне теперь быть? Как быть? Неужели ты сам не понимаешь, как это опасно всё?! Если с тобой что-нибудь случится, я умру, слышишь?!
— Мама! — прошептал Джейк с виноватой и усталой улыбкой. — Не говори так. Не надо… Мне от этих слов не легче… Ты только отцу ничего пока не сообщай, не говори ничего, ладно, мам?
— От него ни весточки вот уже месяц, — Глория вздохнула. — Счастливый!.. А я чуть с ума не сошла, как узнала, что ты здесь, Джейк… — она снова расплакалась, прижа-лась к нему всем телом, словно не могла до сих пор поверить, что он здесь, рядом с ней. — Береги себя! Береги! Хотя бы для меня…
— Мама, меня ещё никуда не отправляют! И не нужно так убиваться… А война? Её не будет! Его Величество войны не допустит, да и сионийцы не решатся…
— Нас последних из лаборатории завтра отправляют. Остальные, кто мог, уже уе-хали. Война — решённый факт! Всех теперь одно интересует — когда?!
— Да не будет её! Не будет! — Джейк улыбнулся так, словно доказывал что-то оче-видное непонятливому человеку. — Этот бардак пройдёт, всё уляжется… Конечно, будет лучше, если ты уедешь, переждёшь всё это на Ниобе…
— Нет! Я отсюда без тебя не уеду… — Глория всхлипывала, вздрагивая плечами, прижимаясь щекой к груди сына. — Я не оставлю тебя одного… Пойду по всем, кого знаю… До бургомистра дойду… Ведь ты же гвардеец, тебе нельзя здесь, в части… Это незаконно, а они всё тянут, не хотят связываться с Ниобатой… Я буду жало-ваться на этот беспредел… Они права человека нарушают!..
— Мам, ты, когда приедешь на Ниобу, свяжись с Дарлингом, — отъезд матери был для Джейка уже решённым вопросом. — Он подписывал мой увольнительный лист. Он в курсе всего. Объясни ему ситуацию, расскажи, что я застрял тут не по своей прихоти… Я не хочу, чтоб меня считали дезертиром… Только обязательно! Меня уже, наверное, потеряли…
![Сергей Минцлов - Приключения студентов [Том I]](/uploads/posts/books/22840/22840.jpg)
