Василий Головачев - Реквием машине времени
– Уфф! – сказал Иван с облегчением, когда они выскочили в коридор. – Чистилище! Здесь хоть дышится нормально. Искупаться бы, как в прошлый раз.
Тая согласно кивнула. Одежда их так пропиталась грязью, что, высохнув, стала походить на жестяные доспехи.
Отдохнули в зале с трубой лифта. Этот горизонт здания был пустынен и тих, как покинутый пакгауз. Видимо, даже пауки посещали его редко. Можно было попробовать подняться по лестнице вверх, но лестничная клетка не светилась, а спичек в коробке осталось совсем мало, поэтому Иван решил еще раз попытать счастья с лифтом.
Они вызвали кабину и помчались «вниз»: кнопки-окошки верхних этажей здания не включали механизм лифта. Сначала они вышли в силуре.
Взору предстала плоская равнина, усеянная бесчисленными лужами, озерами и лагунами солоноватой воды, отгороженными друг от друга полосами серо-зеленой тины, песчаными валами и цепочкой ржавых плоских камней. Растения здесь напоминали невысокие ветвящиеся трубки без листвы с закрученными спиралью верхушками.
Иван решил проверить глубину работы лифта, и во второй раз они вышли уже в царстве кембрия: та же равнина, но покрытая темной коркой такыра, широкие и мелкие водоемы, по берегам – приземистые растения. Животных видно не было, воды лагун были прозрачны и мертвы, отражая текучий желтый пламень горящего столба на горизонте. Низкий гул растекался по равнине, дрожала земля, по лужам бежала рябь. Дышалось в этом краю тяжело, хотя жары не ощущалось.
Путешественники побродили по берегу одной из лагун, по молчаливому согласию искупались по очереди в теплой и прозрачной до самого дна воде. Пока Тая занималась стиркой, Иван искал хоть что-нибудь съедобное. На пробу он выдернул одно из хилых растеньиц и обнаружил нежную белую луковицу. Попробовал на зуб: водянисто, кисловато. Съел, прислушался к ощущениям. Когда Тая позвала его, Иван притащил целую связку луковиц, и они наелись первым из растений, почти безвкусным, но зато и безвредным.
К концу «дня», отмеренного часами Ивана, решили еще раз поискать выход из здания или хотя бы встретиться с пауками. В голове эксперта засела мысль попросить паука отвести их к людям или вывести из здания на другую сторону. На худой случай, можно было просто попросить еды – принес же паук флягу с водой.
Горизонт здания, выходящий на сушу кембрийского периода палеозойской эры, был чист, светел и полон механической жизни. Коридоры в нем были не коридорами, а металлическими тоннелями разного сечения. Стены в них представляли собой то гладкие плоскости с рядами круглых вмятин, то невообразимые решетки, озаренные всполохами цветных огней из глубин здания. Воздух был напоен ароматами нагретого металла и пластика, озона и смолы, краски и каких-то неизвестных горьковатых или, наоборот, кислых и сладких испарений. Отовсюду гудело, позванивало и посвистывало, хрипело и дышало, пело на разные голоса и шелестело, словно кто-то невидимый перелистывал страницы сразу двух десятков книг.
Иван и Тая неторопливо шли тоннелем, поминутно ожидая сюрпризов, но, кроме обильного звукоизвержения, невидимая жизнь здания ничем себя не выдавала. Только однажды по стене мимо них пронесся паук, и снова лишь звуковая каша выливалась из-за стен, то сплошных, то дырявых, то прозрачных, то непрозрачных…
– Шумновато, но безопасно, – решил Иван, весь травянисто-зеленый от спрятанных в толще стен светильников. – Автоматика у них полностью самостоятельная и не должна причинять вреда живым существам, в том числе и нам. Помнишь три азимовских закона робототехники?
– Помню. Но все же здесь мрачновато. У меня такое впечатление, будто эти тоннели не предназначены для людей. Давай вернемся.
Иван задумчиво замедлил шаги.
– Наверное, ты права. Но и я тоже прав: если уж пауки не причинили нам никакого вреда, то и остальные киберы не причинят. Я все-таки хочу попытаться выйти на другую сторону здания. Странно, что мы все время выходим только во «двор».
Через несколько сот шагов тоннель разделился на два, вернее, от него ответвился узкий ход. Иван, не задумываясь, свернул в этот ход, так как вел он, по расчетам, именно к внешней стороне здания.
В коридорчике, настолько узком, что два человека с трудом могли разойтись в нем, было довольно жарко, стены тряслись мелкой горячечной дрожью. Коридорчик оказался коротким, около полусотни метров, и вывел в самый широкий из всех коридоров, которыми когда-либо проходили путники. Ширина его достигала двадцати метров – Иван специально измерил шагами, высота – около семи-восьми, и стены его от пола до потолка были забраны шестигранными выпуклыми щитами, похожими на панцири черепах. Пол коридора был коричневым и упругим, словно покрытым толстой каучуковой дорожкой, потолок казался стеклянным.
Иван вышел на середину коридора, осмотрелся: источниками желтоватого неяркого света служили некоторые из щитов на стенах у потолка.
– Больше метро, – прошептала Тая и вдруг зажала рот ладонью, показывая вперед.
Иван машинально заслонил девушку, вглядываясь в сумеречную даль коридора, и увидел вдалеке… человека! Незнакомец сидел на полу, прислонясь к стене, и не двигался.
Иван встретил взгляд Таи, полный тревоги и надежды. «Неужели это он – один из строителей или хозяев здания?!» – говорил этот взгляд.
– Эй! – шепотом позвал Иван.
Никакой реакции.
– Эй! – позвал он громче.
Человек не двигался, издали было невозможно рассмотреть его лицо, определить, жив он или нет.
Не сговариваясь, они бросились к незнакомцу.
Иван подбежал первым и тронул его за плечо. Человек пошевелился и открыл глаза. Он был бледен до прозрачности, но могуч телом, широк в плечах. Лицо вытянутое, сдавленный у висков лоб, волосы курчавые, черные, глаза тоже бледные – не голубые и не серые, рот безвольный и даже капризный – довольно странное явление для мужчины с такой внешностью. На вид ему было около сорока лет. Одет в синюю куртку необычного покроя и ярко-желтые брюки, на вид блестящие, словно из цветной металлической фольги.
– Что с вами? – спросил Иван. – Вам плохо?
Человек оглядел их равнодушно, задержавшись взглядом на Тае, и снова откинул голову к стене, закрыл глаза.
Иван и Тая переглянулись недоумевающе.
– Вам плохо? – повторил вопрос Иван. – Вы меня слышите? Кто вы?
– Мне хорошо, – неожиданно проговорил незнакомец звучным голосом с каким-то неуловимым акцентом. – Я Лаэнтир Валетов, двадцать первый. А вы – девятнадцатый? – Он приоткрыл глаза и снова посмотрел на Таю.
– Почему девятнадцатый? – не понял Иван.
Незнакомец продолжал смотреть на Таю, и она невольно спряталась за спину товарища, краснея и поправляя одежду.
– Девятнадцатый век, – без всякого выражения сказал Валетов. – Я из двадцать первого, вы…
– Из двадцатого, девяностый год. Значит, вы тоже не отсюда?
– Вопрос некорректен логически. Я спал в лесу, проснулся здесь… – Речь незнакомца была медленной, словно он говорил нехотя, через силу, акцент в ней ощущался отчетливо, но какой-то необычный акцент – не грузинский или англоязычный, а другой.
– И долго вы здесь бродите? – вырвалось у Таи.
– Не знаю… месяц… может, два… – Лаэнтир Валетов потерял интерес к разговору и замолчал, глядя в стену перед собой ничего не выражающим взглядом.
Иван снова переглянулся с Таей.
– Значит, вы не знаете, как выйти из здания?
– Здания? Это не здание… и выйти отсюда невозможно, я пытался…
– Так давайте попробуем еще раз, вместе!
Глаза Валетова открылись, тусклые, равнодушные и отрешенные.
– Бессмысленно. Я сделал много попыток, убедился… Идите одни, обреченные.
Иван разочарованно разогнулся.
– Но, может, вы больны? – спросила Тая робко. – Мы вам поможем…
– Чем? – Глаза Валетова остановились на рваной штормовке Таи. – Я в вашей помощи не нуждаюсь. – Гость из двадцать первого века расслабленно двинул рукой и сделал вид, что уснул.
Иван с Таей потоптались рядом, отошли в сторону.
– Что делать? – шепотом спросил Иван.
– Странный какой-то… Его нельзя оставлять в таком депрессивном состоянии. По-моему, он болен.
– Так что же, тащить его силой? Куда? Он же сказал, что не знает выхода. Вот не думал, что наши потомки будут такими… такими, – Иван поискал слово, – рыхлыми, вялыми.
– Ну, не все же они такие. А ты веришь, что он из двадцать первого?
– А ты?
– Не знаю. Я уже настолько привыкла ко всему, что не удивлюсь, если он действительно оттуда. И все же оставлять его нельзя, ты только посмотри на него – он явно подавлен и пропадет один.
Иван подумал, кивнул, сделал шаг к сидящему, но тот вдруг молча вскочил и быстро пошел прочь, в глубину коридора.
– Ален… Лаэнтир! – окликнула Тая. Незнакомец уходил, не отвечая, и вскоре пропал вдали, так и не обернувшись ни разу.
– Черт с ним! – хмуро сказал Иван. – Не драться же с ним.
