Сергей Баталов - Око смерти
Спустя минуту далеко в небе появился светлый инверсионный след. Он быстро приближался; скоро стала заметна крохотная серебристая капля на его конце. Женщина закричала что-то, показывая рукой на каплю. Мужчина толкнул женщину на полусобранную палатку, уперся руками, разгоняя тряпичные «сани» под уклон….
– Они – живы! – сказал Заречнев подошедшему Тимофееву, открывая глаза.
– Это уже не имеет значения. Демьян будет здесь через три минуты. А ты что это замер, как столб? Кричу тебе, кричу – никакой реакции. Заболел, что ли?
– Ага. Заболел…. – не стал спорить Сашка. – Они скрылись во-он в том направлении. – Он махнул рукой в сторону глубокой расщелины на краю долины.
– Ну и что? Мы улетаем через пять минут.
– Это вы улетаете. А я – остаюсь! Приказ какой был? Найти! Мы можем их найти, если спустимся в ту щель.
– Это невозможно! – с нажимом на последнем слове, повторил Евгений. – Через несколько минут начнется такая метель, что мы не увидим друг друга, находясь в двух метрах. Буран может длиться несколько дней. Ты погибнешь!
– Мне понятна твоя позиция! Улетайте! Мне оставьте палатку и все припасы.
Тимофеев раздраженно махнул рукой, что-то сказал подошедшему Юрию. Они о чем-то коротко посовещались.
– Ну ладно! – примирительно сказал Женька, возвращаясь к Сашке. – Уговорил. Не можем же мы тебя здесь одного оставить! Сам знаешь – русские на войне своих не бросают! Будем искать вместе твоих гипотетических туристов. Куда идти?
Оранжевая палатка обнаружилась почти сразу, как только трио курсантов спустилось на дно расщелины. Альпинисты, не мудрствуя лукаво, развернули её там, куда она скатилась, спасаясь от разрыва летящей ракеты.
Самочернов дважды обошел вокруг маленького оранжевого пятна, торчащего из-под снега, осторожно постучал по нему.
– Э-эй! Есть кто-нибудь? – Громко спросил он, наклоняясь к убежищу туристов-экстрималов.
– Слышь, Юр, а ты уверен, что они по-русски – того, понимают? – зачем-то спросил у верзилы Александр, пытаясь визуально определить, где может быть вход в палатку.
– Эй, а вы – где? – вместо ответа донесся из коммуникатора голос первого пилота. – Судя по следам – вы в расщелине. Я – прав?
– Да. Мы здесь! – ответил Евгений, неожиданно вспомнив, что он – командир группы.
– Срочно поднимайтесь наверх. Тут такая заваруха начинается…. Не успеете в корабль к началу метели, можете меня не найти!
– Дим, тут такое дело. Мы палатку нашли. Может, альпинисты – внутри. Надо бы проверить. Ты мог бы перелететь к нам поближе?
– Я-то могу. Но «тарелка» тяжелая. Боюсь, снег обрушится, если я на край перелечу.
– Слушай, Демьян! – неожиданно встрял в разговор Заречнев. – Шатл сможет взлететь, если метель начнется?
– Конечно! Что ж ему сделается-то? Он же из металла!
– А веревка у тебя с собой есть?
– Нет, нет у меня веревки. А зачем она тебе?
– Если протянуть трос между нами и челноком, мы сможем найти корабль даже в полной темноте.
– Ну, в принципе…. Да. Я могу еще и фонари включить. Но веревки все равно нет. Бросайте палатку, возвращайтесь на корабль.
– Жалко, блин. А вдруг в ней кто-то выжил. А знаешь, что? Я знаю, где есть веревка!
– Где?
– А у них! – Сашка ткнул пальцем в сторону оранжевого пятна. Они ж альпинисты. В палате должны быть канаты, и много.
– Тогда что мы стоим? Быстро за дело! – скомандовал Тимофеев, первым упал на колени и энергично заработал руками, отгребая снежное крошево от матерчатой стены. Юрий и Александр присоединились к нему уже через секунду.
В палатке было двое. Оба – без сознания, но живые. Мужчина обхватил женщину, видимо, старясь передать ей часть своего тепла. Женька, как самый маленький и самый ловкий, шустро залез в палатку, вытащил пару смотанных в кольца канатов, один конец бросил Юрию.
– Привяжи вот сюда! – он постучал пальцем по отверстию в дне оранжевого домика, не оборачиваясь, полез наверх.
Заречнев задрал голову, прикидывая, сколько времени осталось до прихода снежного заряда.
– Успеет! – уверенно сказал он, оборачиваясь к Самочернову.
– Какие есть мнения на счет транспортировки? – поинтересовался Юрий, вслед за Сашкой забираясь внутрь в палатку.
– Таскать их по одному? Долго…. А давай их перевезем к «тарелке» прямо в палатке?
– А что? Это – идея! – согласился верзила. – Только её откопать нужно как следует, со всех сторон. Курсанты полезли обратно. Наверху уже завывало.
Острый западный ветер сорвал снежный покров долины, закрутил его в бешеном танце. Стало быстро темнеть.
– Ну, что, у тебя все готово? – Самочернов возник рядом с бывшим гладиатором, словно демон из преисподней.
– Да! Можно тащить!
– Угу! Женька придет, и начнем.
Через несколько минут из серых снежных вихрей проявился Тимофеев. Он полз на коленях, правой рукой держась за веревку.
– Ты трос как следует привязал? – не очень приветливо поинтересовался он у верзилы. Тот кивнул.
– Щас проверю. Женька потянул за веревку, стал отрывать её от палатки. Трос и узел не поддались. Зато вырвался кусок материи.
Тимофеев ничего не сказал. Он достал нож, вырезал отверстие в полу палатки, продел через него канат, завязал. Снова подергал. Все части соединения осталось целыми.
– Давай, вытягивай понемногу! – сказал он в рацию.
Канат натянулся, потянул за собой палатку с находившимися в нем альпинистами. Юрий подскочил, руками, а кое-где – и всем телом – примял оранжевый купол.
Курсанты с разных сторон ухватились за дно, дружно потащили последние прибежище альпинистов в сторону корабля, ориентируясь по натянутому тросу. Метель крепчала. Ветер валил с ног, снежная крупа больно обжигала лицо.
– Все целы? – время от времени кричал Тимофеев в серую мглу; получал утвердительные ответы, снова впрягался в тяжелое полотно. Наконец показалось светлое пятно.
– Ура, корабль! – выдавил из себя Заречнев, рукой нащупывая металлическую грань трапа.
Из ледяной карусели появилась толстая рука, уверенно нащупала краешек материи, потянула его….
– Ну, вот, и все! – облегченно сказал Евгений, выпрямляясь и вытирая запястьем ладони лоб. Налетел шквал.
Он начал валить Тимофеева, закрутил на нем одежду, уронил-таки маленького человека, покатил его во тьму.
– Стой! – не своим голосом закричал Самочернов, бросая вслед за ним. Сашка поймал могучего курсанта за торс, едва удержал.
– Погоди! – крикнул он Юрию. – Надо сначала веревками привязаться. Вместо ответа верзила развернулся и… влепил кулаком в лицо Заречневу.
– Сука! – запричитал он. – Из-за тебя друга потерял!
Сашка проглотил соленый ком, вместе с кровью выплюнул выбитые передние зубы, зацепил ладошкой снег, прижал ко рту.
– Не хнычь. Будь мужиком! Женьку мы найдем. Прямо сейчас! – прошепелявил он, с трудом разлепив губы.
– Как? Где?
– Привяжи меня за пояс веревкой, и понемногу отпускай, когда скажу. Александр натянул на голову капюшон, подставил ветру спину.
«Женьку не могло унести далеко». – думал он, осторожно ступая на снег. – Двадцать метров, тридцать. Максимум – пятьдесят. Как же ему дать о себе знать? Покричать? Вьюга ревет так, что я сам своего голоса не слышу. Свет тоже этот снег не пробьет. Хотя…. Смотря какой свет!
Он достал из кобуры бластер, выстрелил из него по ветру, параллельно поверхности. Потом – еще. И еще….
Где-то после двадцатого выстрела ему почудилось, что справа от него что-то сверкнуло. Землянин направил ствол лучемета в эту сторону, нажал на спуск.
Навстречу, едва не задев его плечо, метнулся такой же сгусток тепла и света.
– Женька, это – я! – что было мочи закричал он, делая несколько шагов в сторону, откуда прилетел заряд.
– Чё орешь? – неожиданно раздался спокойный голос Тимофеева… из-под ног. Чуть мне все руки не оттоптал! Женька встал, ухватился за пояс товарища.
– Всё, Юрик, мы вместе! – сообщил он по рации. – Можешь тянуть нас к себе!
Альпинисты уже очнулись. Женщина недоуменно перевода взгляд с одного курсанта на другого, что-то произнесла на непонятом языке.
– Нихт ферштейн! – прошлепал толстыми губами Заречнев, для наглядности помахав руками, разведенными в стороны.
– Это ты нихт ферштейн! – неожиданно отозвался Паршин, занятый управлением челнока. – Это один из языков Города Богов. Родной язык нашего командира, между прочим. Так что, если что, поосторожнее с ними. Не ровен час, окажутся какими-нибудь её знакомыми, или – родственниками. Доставим на корабль, пусть Дита сама с ними разбирается.
– Что с тобой? – спросила Дита у Сашки, быстро глянув, заметив перемены в лице молодого рекрута.
– Так! – ответил Заречнев, пряча глаза. – Шел, упал, очнулся – гипс. Закрытый перелом.
