Владислава Груэ - Время России
— Кэп, ты понимаешь, что сейчас сказал? — подал голос старшина. — Штурм арсеналов для тебя означает расстрел.
— Понимаю, — безрадостно усмехнулся офицер. — Знаешь, как лучше? Можешь занять мое место.
Старшина подумал — и четко кинул руку к пилотке:
— Есть договориться с десантурой, есть захватить арсенал.
— Ребята, на вас психушка накатила или… — недоуменно начала чернявая.
— Не придуривайся, Сашка, все ты понимаешь! — поморщилась белокурая комэск-1. — Флот на грани уничтожения, нам надо отбиваться от европейцев, и ребята делают, что могут.
— Да, я понимаю! Я понимаю, что на базе мятеж, что четыре придурка сами в него лезут и нас тащат под расстрел, а руководство, гниды, только нас лапают да меж собой грызутся, и… тебе девчонок не жалко? От всей эскадры нас сколько живых осталось?
— Нас «тринадцатый» спасет, — сказала сержант Милая и странно поглядела на старшину.
— А, ну да, ну да, на «тринадцатого» одна надежда, кроме него ж некому…
— Но спас ведь.
Чернявая амазонка шумно выдохнула. Задумалась. Скорчила озадаченную рожицу.
— Саша, не придуривайся…
— Есть не придуриваться! — вытянулась амазонка. — Есть верить в помощь «тринадцатого»! Есть дооборудовать дисколеты для новых реалий боя! Есть погибнуть всем до одной в этом сраном бунте во имя России, которой мы не нужны!
— Ребята, амазонки с вами, — серьезно сказала Милая. — Полностью и навсегда. Неофициальный лидер эскадры только что дала согласие.
Неофициальный лидер вдруг подбежала к стрелку, повисла у парня на шее и наградила звонким чмоком.
— Шалава, — тихо сказала комэск амазонок незнакомое слово, как показалось экипажу, с оттенком зависти.
Александра Механик в ответ ослепительно улыбнулась, помахала всем ладошкой, и амазонки ушли собирать личный состав.
— Это что было? — спросил побуревший стрелок.
— Укусила! — язвительно отозвался пилот. — Видел, как в старых фильмах делают? Оно и есть. Говорят, любовь от этого начинается!
— Знаете, она… такая мягкая! — пробормотал стрелок. — Везде! Я как-то даже…
— Готов штурмовать арсенал голыми руками? — проницательно спросил пилот.
— Э, нет! — опомнился стрелок. — Только с ротой десанта! Я другое хотел сказать: теперь понятно, почему наш старшина Ольгу весь полет на руках продержал! И гладил еще, я сам видел!
— Подумаешь, гладил, — лениво сказал пилот. — А я видел, как он ее целовал.
— Флуды не разводите! — неловко буркнул старшина. — Сходите лучше договоритесь с десантурой да действительно захватите арсенал. Товарищ младший лейтенант, возглавите или как? А то десантники могут трухнуть в последний момент, они только бунты давят с радостью, а против государства…
— Я в штаб! — покривился офицер. — В особый отдел.
— О! — оживился стрелок. — Ага! Все же…
— С ротой десанта пойду. Нужные сведения можно взять только в особом отделе. Значит, там и возьму. А не отдадут по-хорошему — разнесу штаб!
Шаги грохотали по полам натурального паркета. Пусть не рота, но взвод десанта точно перся по коридорам штаба, сотрясая маршем души сидящих по кабинетам. Офицер шагал впереди, бледный и решительный.
Бумс! Дверь в особый отдел оказалась со скрытым, самым лучшим в мире российским запором. Как выяснилось, российский десантный ботинок лучше.
— Ждите здесь! — буркнул офицер и боком протиснулся в проем.
Худой капитан из военных дознавателей с чуть заметной усмешкой уставился на него.
— Сам пришел, — ласково отметил капитан. — По закону зачтется на половину наказания… но не поможет. Половины расстрела не бывает, сам понимаешь.
— Капитан, я верю, что ты хороший человек, — тихо сказал офицер. — Мы не против России. Нам нужны данные по Пятому флоту.
— Любой бунт — против России, — разумно заметил капитан. — И за последние сто лет, кстати, не было ни одного успешного, у нас сильное государство и много карательных корпусов. Потом не говори, что не знал.
— Не скажу, — пообещал офицер. — Так что с данными?
— А ничего нет, — улыбнулся капитан. — Я — контрразведка. Вот компромат могу на десантуру дать, этого полно. Надо? Да, и они — лишние. Понял?
— Щас сам лишним станешь!
— Пожалуйста, — серьезно сказал офицер. — С чем-то же надо бить Штерна.
— Штерна? — задумался капитан. — Его не помешало бы, давно напрашивается, сволочь… Не, все равно нет. Это у разведки.
— А разведка где?
— А там. Взвода десанта точно не хватит. Это к бедному военному дознавателю можно врываться, как к официантке в жилую соту, я-то свой, а у разведчиков укрепленный сектор. И отдельное руководство. Понял?
Капитан со странной улыбкой смотрел на офицера. А он вдруг вспомнил, кого напоминает ему манера добавлять в речь грубовато-простецкое «понял». Очень непростого начальника службы собственной безопасности академии майора Хрипатого, умницу, оригинала и просто очень хорошего человека! Даже интонации те же!
— Кажется, да, — признался офицер. — Спасибо, товарищ капитан.
В глазах особиста мелькнуло ответное понимание.
— Капитан Михеев, — легко коснулся он пилотки. — Служу России.
Десантники в коридоре встретили его хмурыми взглядами и предложениями разнести штаб.
— Заманчиво, но… я уже договорился о сотрудничестве, — вздохнул офицер. — Знаете что? Вы идите вперед, я тут… подумаю.
— Ох непростой ты младший лейтенант, — заметил старшина десантников. — Вправду, что ли, из сынов Даждь-бога?
И пристально уставился в глаза, как будто надеялся получить подтверждение.
— А вы простые? — неловко отшутился офицер. — Тоже наверняка в подписках по самые тепловизоры.
— А то! — хохотнул старшина. — Ладно, подождем на выходе.
Она догнала его в безлюдном коридоре. Блеснули на гордо приподнятых плечиках лейтенантские погоны. Узкая ладонь быстро передала таблетку информносителя.
— Здесь только матка Штерна! — тихо предупредила девушка. — Вся техническая документация. Это лично мое. Больше ничем помочь не можем. Иди, офицер. Удачи. Останься живым.
— Живи, лейтенант, — прошептал офицер традиционное пожелание.
Лючия Овехуна — или кто на самом деле? — легко и быстро уходила по коридору, а он смотрел ей вслед, и почему-то резко щипало глаза, словно попал в шлейф дыма от горения пластмасс. В детстве ему пришлось угодить в пожар, и по воспоминаниям глаза тогда жгло именно так.
Десантники ждали его у выхода. Чины военной полиции торчали неподалеку с угрюмым видом, но вмешиваться не решались. Офицер сердито глянул на них, но тоже удержался от высказываний. Кому-то надо и за порядком следить, так почему не военной полиции?
— Я достал информацию, — сообщил он. — Спасибо за помощь. А теперь главный вопрос: как вы относитесь к тому, чтоб вломить Штерну?
— Как это поможет снести к черту администрацию? — поинтересовался старшина десантников.
— Никак, — честно сказал офицер. — Просто это наша работа. За нас не сделают.
— Есть вломить Штерну, товарищ младший лейтенант! — серьезно сказал десантник.
— Ну и как мы вломим Штерну? — брюзгливо осведомился пилот.
Расходник сиренево мигнул в его руках. Пилот выдернул его из зажимов тестера, промаркировал и аккуратно положил слева в транспортировочную обойму. Справа из такой же обоймы достал очередной немаркированный, и операция повторилась. И еще раз.
— Все же решил форсануть двигатели? — полюбопытствовал стрелок с диска. — А не взорвутся?
— Не взорвутся, — неохотно сказал пилот. — Амазонки смогли меня удивить. Они… как бы объяснить, чтоб понятно… короче, не взорвутся. Оказывается, там проще можно. На восьми хордах — можно. А я проглядел эту возможность, потому что могу и на двадцати четырех без напряга… Слушайте, кто-нибудь понимает, чего делает кэп, или я один тупой?
Экипаж проводил взглядами своего бывшего второго стрелка, а нынче непонятно кого, который в сопровождении охраны быстро шел куда-то к складам вооружений, и призадумался.
— Ну, он же из особой службы, — неуверенно высказался стрелок. — Специально обученный. Наверно, как-то спасает ситуацию. Разруливает, вот.
— Как? Как можно разрулить бунт на флоте во время войны?! Через пару смен подойдет Штерн, а у нас в эскадре брожение, к бою одни амазонки готовы да мы! Семью единицами европейцев бить будем? А если директор базы карателей вызвал, то как? Своих крошить будем — теми же семью единицами? Нет, я ничего не понимаю! Брешет товарищ младший лейтенант, никакой он не особая служба!
— Ага, и «тринадцатого» не существует! — радостно поддакнул стрелок, и пилот не нашел, что ответить.
— Брешет он или нет, ясно одно: кэп пашет за всех, а мы сидим, — буркнул старшина. — Может, он действительно знает, что делать… Серж, готовь расходники, не отвлекайся. Кому заняться вооружением, намекнуть или так поймет?
