Сергей Баталов - Второгодник
– Не понимаю! Пояснить можешь?
– Да, разумеется! Изменения, происходящие в организмах таких, как ты, или я, во время кроизаморозки настолько существенные, что после повышения температуры тела до нормальной мы становимся практически другими существами, не вполне людьми, что ли….
– А как же медикаментозная поддержка? Она – помогает?
– Да, помогает! Но…. Медикаменты полностью меняют клеточную структуру тела. Люди после такой «терапии» долго не живут. Если живут вообще.
– Ты начинаешь говорить загадками! А ведь когда-то мы доверились друг другу и вроде как договорились не лгать….
– Я не лгу! Я думаю. Как бы помягче сказать ту правду, которую, может быть, тебе и не нужно знать!
– О, как! И что это за правда такая, что её лучше не знать?
– Правда, как правда. Информация, способная убить того, для кого она предназначена.
– Становится все интереснее и интереснее….
– Не скажи! Правда в том, что до сих пор не создано проверенного, надежного средства для полного восстановления организма после криопериода!
– А ты знаешь….. Я уже начал догадываться об этом! Все ваши «отмазки» типа «хотели посмотреть» могут проканать для зеленых новобранцев. А я…. А я – калач тертый, кое-что в этой жизни кумекаю! Ну, говори, что еще во мне плохого?
– Плохого, пожалуй, ничего! А вот хорошее, что содержится в тебе, точнее – в твоей (и моей!) крови – мне кажется, это именно оно восстанавливает тебя! Если можно судить по тому, что я только что видел в небе над Магаоллой – у тебя дела обстоят намного лучше, чем мы….
– Хотели бы? – закончил за него Заречнев. Дон опустил голову, промолчал.
– Твоя судьба – вне моей юрисдикции! – уклончиво ответил бессмертный. – Но лично я рад, что ты становишься прежним! Единственное, чем я могу тебе сейчас помочь – это дать совет!
– Совет?! И это – все?!
– Да, это все! Да, там, над Кромосом, мы смогли бы договориться с тобой о чем угодно…. Но здесь….. Здесь над нами действуют совершенно иные законы и правила, изменить которые я не в силах. Да и ты, пожалуй, тоже!
– Звучит – мрачно! Так в чем твой совет?
– Избегай прима любых сильных медикаментов! Доверься своему организму! Пусть твои силы восстановятся за счет твоих внутренних ресурсов, а не благодаря каким-то химическим веществам, поступившим извне! Да, я понимаю, что это процесс – не быстрый! Но поверь моему колоссальному опыту – в твоей ситуации это единственно правильное решение – набраться терпения и ждать! Ждать, когда ты сам, без чьей-то посторонней помощи станешь прежним!
– Странно все как-то это! То ты так говоришь, то – эдак!
– Так я говорю, когда нас много, а эдак – когда мы вдвоем, с глазу на глаз! Вот и думай, когда я более искренен с тобой! Ну, все! Пора закругляться! Иди, отдыхай, а после ужина я жду тебя в центре стратегического планирования! Будем думать, как незаметно проникнуть внутрь Замка Правителя и также незаметно сделать в нем небольшую инвентаризацию! – ученый улыбнулся, пошел прочь.
Сашка обернулся, краем глаза заметил «Диту Доновну», поспешил в свою комнату….
Заречнев провалился в небытие едва ли не раньше, чем его голова коснулась подушки. Смеркалось.
Гигантская раскаленная сковорода далекого Тороса спряталась за восточным урезом плоского, как стол, плато, над головами обитателей Макроса отчетливо проявился Арг – планета-матка, он же – «хозяин» небольшого планетного скопления, из которых обитаемыми, пригодными для разумной жизни были шесть.
Макрос – столичная планета Великой Империи. Кроме Макроса вокруг газового гиганта вращалась добрых полторы дюжины планет и планетоидов; а крупных камней, которые с большой натяжкой можно было бы отнести к разряду астероидов – не менее пяти десятков.
Арг – «внутренняя» планета-гигант, занимала орбиту, более близкую к Торосу; её «внешняя» сестра, (или брат?) Эрг вращался по траектории более отдаленной. Он (или все-таки – она?) был отцом более скромного «семейства» спутников, из которых разумными обитателями были населены только четыре.
Разумеется, ничего этого Заречнев не услышал, поскольку самым бессовестным образом проспал не только ужин, но и вечернюю «установочную» лекцию своей патронессы – в отличие от других новобранцев, плотной толпой обступивших Диту под гигантской «тыквой» Арг, со всех сторон разукрашенной многочисленными и яркими звездами – система Торос находилась едва ли не в самой сердцевине крупного звездного вихря.
Закончив «краткий курс» молодого астронома, бессмертная вопросительно глянула в сторону своего отца, нетерпеливо переминающегося с ноги на ноги в двух десятках шагов от курсантов и их шефини.
Дон отрицательно покрутил головой, недоуменно пожал плечами. Дита что-то прокрутила в своей голове, после чего так же жестами «озвучила» свое решение, небрежно махнув кистью руки сверху вниз.
Жесть элойки был понятен и без «перевода» – пусть спит; не трогайте и не будите его! Остается только добавить, что весь этот обмен невербальными сигналами относился к Сашке, беззаботно дрыхнущему в своей кровати. Утро, точнее – сумерки, предшествующие рассвету, выдались «стандартными».
Заречнева, равно как и остальных членов отделения Рипли разбудил негромкий, но требовательный голос Юлии Чемерской.
Сашка, отлично выспавшийся за семнадцать или даже восемнадцать часов беспрерывного сна, бодро соскочил со своей кровати, быстро ополоснул лицо и практически первым оказался рядом с командиром своего отделения, одетой так, что сомнений не оставалось – им предстоит бегать долго и тяжело.
Первый час кросса Заречнев держался в «головке» группы. Он энергично работал руками, «помогая» тем самым себе на тяжелых затяжных подъемах, звонко хлопал ботинками по грунту, сдерживая скорость на блинных пологих спусках….
Но в начале второго часа Сашка почувствовал, что выдыхается. Он начал терять ощущение движения, ноги, руки, грудь и спина превратились в «дерево», малочувствительное к внешним воздействиям. Александр опустил голову, скосил глаза на сослуживцев. Судя по их лицам, землянам приходилось отнюдь не легче, чем ему.
«А ведь терпят, черти»! – с восхищением подумал Сашка. – «Терпят, и молчат»!
От осознания того, что кому-то рядом с ним может быть даже более тяжело, чем ему, однако при этом и девчата, и парни ничем не выдают своего состояния, ему неожиданно стало легче.
Как-то незаметно, сама собой выпрямилась спина, перестали шлепать ступни, энергичнее заработали руки….
– Что, Запрягаев, пришло второе дыхание? – перемены, произошедшие с ним, не остались без внимания командира отделения.
– Да, есть такое! – отдыхиваясь через каждый слог, ответил «отмороженный». – А что, командир, привала у нас сегодня не предвидится?
– Ну отчего же! – улыбнулась Юля. Насколько можно было судить по её лицу, она едва-едва «вошла во вкус» многочасового кросс-похода. – Предвидится! Через часик, примерно!
– А сколько нам сегодня всего бегать, сержант? – это вопрос задал уже Виктор.
– Что, устал уже? – тон Рипли стал настороженным. Виктор это заметил тоже.
– Да я так, просто спросил! – скороговоркой ответил он, инстинктивно стремясь занять такую позицию, чтобы между ним и Рипли бык кто-то из курсантов. На сей раз им оказался Заречнев.
– Да я уже поняла, что – просто! – рассмеялась Чемерская, заметив его неуклюжие манипуляции. – Я, конечно, могу вам сказать, что сегодняшний кросс продлиться столько-то или столько-то!
Привал! – шумно выдохнула она, останавливаясь между двух небольших зарослей кустарника, мгновенно меняя тему разговора. – Мальчики – налево, девочки – направо! На все дела у вас пять, максимум – десять минут! Сашка шагнул в кусты, быстро «сделал дела», поспешил обратно. Возле Рипли был только Виктор.
– Так вот, – сказала Юля, попеременно гладя на часы и на курсантов, возвращающихся к месту привала с разных сторон, – отвечаю на твой вопрос, курсант!
Я могла бы сказать вам, сколько именно километров нам придется пробежать сегодня! Могла бы, но делать этого не стану! Причина? А представьте, что вы убегаете от преследования, или наоборот – кого-то догоняете! Начиная погоню, разве вы заранее можете знать, сколько времени вам предстоит убегать, или преследовать, и как долго продляться ваши «догонялки»? Разумеется, нет! Значит, и тренироваться вы должны так, чтобы быть готовы бежать столько, сколько это потребуется!
Нужно бежать час – бежите; нужно в десять раз больше – вас это тоже не должно расстраивать. Или выбивать из колеи.
Задача сегодняшней тренировки – воспитать в вас готовность к любым, самым изнурительным физическим нагрузкам!
Поверьте – когда человек знает, что ему нужно добежать до такого-то места, он вывернется, но добежит! Людей ломает другое – неопределенность!
![Дэн Симмонс - Лютая зима [Отмороженный]](/uploads/posts/books/248354/248354.jpg)
