Андрей Ливадный - Ксеноб-19
Вжавшись в простенок, он с трудом вдохнул, и в этот миг услышал, как дважды выстрелил АПС.
Все… Не успел…
Мысль билась в опустевшем рассудке, из глубин памяти рвались обрывочные фрагменты калейдоскопических воспоминаний, в голове гудело от недостатка кислорода, боль в груди не унималась, но все ощущения скользили где-то по периферии сознания, — он не искал в себе силы, тело само рванулось вперед, организм сейчас работал на рефлексах, мысль субъективно отставала, и потому хриплый предупреждающий возглас: «Командир!» слился в единый звук с двумя короткими автоматными очередями.
Первого андроида ударило в плечо и голову, звук пробиваемой брони и металлопластика оглушал, сервомеханизм тут же вырубился, он даже не предпринял попытки удержать равновесие, хотя повреждения едва ли были критическими. Вторая очередь, выпущенная в ту же точку, как инстинктивно предугадал Клаус, достала второго дройда, но не повалила, как первого, а лишь развернула его…
— Светлов, это не люди!
Клаус отпрянул за угол, и ответная очередь вспорола стену, лишь выбив из-под пластика облачка белесой пыли.
…
Услышав смутно узнаваемый голос, выкрикнувший знакомое и в то же время такое неуместное здесь и сейчас слово командир, Антон, не задумываясь, откуда к нему пришла неожиданная помощь, что было сил оттолкнул ногами бессознательное тело девушки, одновременно меняя обойму в АПС.
— Светлов, это не люди! — Донеслось с лестничной площадки.
Я уже догадался…
Принимать ситуацию разумом было некогда, достаточно того, что глаза видели, как падает, будто остановившаяся механическая кукла лже-спецназовец, а его напарник, получив две пули, пробившие шлем-сферу, тем не менее, не только устоял на ногах, но и резко развернулся в сторону нового противника.
Очередь, уготованная Антону, ушла в направлении лестницы.
Андроид недооценил свою жертву.
Обойма, которую Светлов вогнал в рукоять АПС, была снаряжена боевыми патронами.
— Не высовывайся! — Крикнул он своему неожиданному ангелу-хранителю, разрядив в затылок дройда половину боекомплекта.
Сервомеханизм пошатнулся, секунду он стоял, будто раздумывая падать или нет, а затем с грохотом рухнул на своего собрата, который пытался встать, резкими, неестественными для человека движениями поворачивая голову в поисках цели.
Со стороны лестничной площадки сипло ударила очередь ИПК, пресекая попытку дройда подняться на ноги, и внезапно все стихло, только со стороны лифтовых стволов слышался далекий невнятный пока скрежет.
Антон лежал на полу, напротив всего в метре от него из-под бронежилета «спецназовца» медленно капала на пол густая, вязкая гидравлическая жидкость.
Антон смотрел на тягучие капли, и чувствовал, как начинает медленно, в такт падению густых светло-синих капель «ехать крыша».
Из запоздалого состояния аффекта, наступившего после неимоверного напряжения короткой схватки, его вывел звук шагов.
Светлов уже не верил ни одному своему чувству, и потому вскинул АПС.
— Спокойно, командир. — В дверях квартиры появился Клаус. Перешагнув через андроидов, он протянул Светлову руку. — Не узнал меня, Антон?
Фриенбагер?! Быть того не может… Он ведь…
— Пеноплоть. — Клаус коснулся изуродованной щеки.
Антон встал.
— Следили за мной?
— Страховали. — Клаус осмотрел подсобку, заметил бессознательное тело девушки и удивленно приподнял не задетую старым ранением бровь. — А это кто?
— Посмотри. Напряги память. Может, узнаешь? — Светлов говорил отрывисто, он внезапно подумал: если не узнает, буду стрелять…
Что за проклятье — не верить в появление друга, подозревать, что за личиной человека может скрываться сервомеханизм, созданный и запрограммированный СКАДом.
Клаус склонился над бессознательным телом и вдруг отшатнулся, словно ему влепили пощечину. Обернувшись он потрясенно посмотрел на Светлова:
— Та девушка из спасательной капсулы?!!
— Да. Извини, Клаус, я должен был убедиться что ты — это ты.
— Понимаю. Проехали. Что она тут делает?
— Понятия не имею. Я пришел за ИПАМом.
— За квартирой следили. Думаю, СКАД нацелил сюда дистанционные датчики. Система в курсе происходящего.
— Хреново. Надо выбираться. И ее нельзя бросать.
— Антон ты хорошо подумал? Мы видели ее двадцать лет назад. И за истекшие два десятилетия девочка не изменилась, разве что сильно похудела.
— Да, я подумал. Она могла провести все это время в саркофаге.
— Двадцать лет?
— Да, двадцать лет. Мы ведь не смогли тогда эвакуировать ни одной камеры поддержания жизни.
— Это я помню. А как, по-твоему, она оказалась здесь? Не повзрослевшая?
— А где ей было взрослеть? Все элементарно, Клаус. Камеры поддержания жизни обладают примерно двадцатилетним ресурсом автономии. Она пыталась связаться со мной через сеть накануне моего ареста. Все складывается. Ресурс камеры истощился, и автоматика совершила последнее возможное действие — освободила человека из-под своей опеки.
— Хочешь сказать, что она очнулась где-то там, в черном лесу?
— Да.
— И сумела добраться до города, войти в сеть, отыскать тебя?
— Не так уж и фантастично. Думаю, она искала любого, кто принимал участие в той операции. Я оказался доступен, потому что остальные погибли.
— Это просто нереально. — Клаус покосился в сторону лестничной площадки, откуда по-прежнему доносились скрежещущие звуки. — Тебя подставляют, Антон. Ладно, я недоступен, это понятно, но остается еще Фогель. Почему она не вышла на него?
— Не знаю.
— Нужно убираться отсюда. — Фриенбагер посмотрел на неподвижного андроида и сплюнул. — Мне не нравиться происходящее. СКАД слишком много на себя берет. Система открыла охоту на людей.
Светлов посмотрел на Дану и заметил:
— Она тоже человек, и этим, по-моему, все сказано.
— Ладно. Будем выбираться вместе. Не думаю, что Энтони придет в восторг, но бросать ее тут действительно нельзя.
— Хоук тоже здесь?
— Внизу в машине. — Фриенбагер тяжело взглянул в глаза Антона и спросил: — Ну, что стоим? Давай двигать, пока дройды не вылезли из лифтов.
Антон засунул АПС в подходящий карман своей куртки, и без видимых усилий поднял с пола бессознательное тело Даны.
— Будешь прикрывать. Пойдем по лестнице. Спускаемся по возможности тихо.
— Я на секунду. — Клаус первым выскользнул из квартиры, и направился к одной из шахт лифта. Когда на площадке появился Антон, он уже ставил вторую гранату: укрепив ее над сдвижными дверями выхода на этаж, Фриенбагер активировал детектор движения, сориентировав его таким образом, чтобы любой выбравшийся из шахты лифта андроид спровоцировал взрыв.
— Получал осколками в затылок. — Пробурчал он, догоняя Антона. — Командир, почему никто даже носа не высунул на стрельбу?
— А кому мешает стрельба?
— Не понял? Не все же жильцы сейчас на постах в Цитадели.
— Не все. — Согласился Светлов. — Но из «параллельности» звуков выстрелов не услышишь.
— Понял. Долбанная виртуалка. Извини, командир, я не принимаю участия в этих экспериментах системы.
— Ты как вообще оказался в «мертвом квартале»?
— Долго рассказывать. После госпиталя набил морду одному из военных чинуш.
— По причине?
— Банальная история. Не сошлись во взглядах, на проведенную нами операцию. Он пришел меня награждать от имени городских властей. А я злой тогда был. Сам понимаешь. Они ведь знали, что мы встрянем. Или не так?
— Знали или не знали, — это еще вопрос. — Ответил Светлов. — Сам до сих пор не разобрался. История темная, информации ноль, все засекречено.
— Вот и я о том. На наших же погибших ребят все списали. Мол, это мы разбудили механическую нечисть. А про раскопки — ни звука.
Ответ Светлова потонул в сдвоенном грохоте взрывов.
— Синхронно полезли…
Наверху, отвечая на злое замечание Клауса, раздались звуки тревожной пожарной сигнализации.
— Ну теперь держись. Сейчас все городские службы тут соберутся.
— Никто не приедет. — Мрачно предрек Антон.
— Это почему? Датчики ведь сработали.
— Андроиды. — Скупо пояснил Светлов. — Думаю СКАД не заинтересован чтобы по городу поползли слухи о человекоподобных механизмах.
Они уже миновали второй этаж, за поворотом лестничного марша должен был открыться сумеречный вестибюлю здания.
— Клаус, проверь.
Фриенбагер осторожно выглянул, замер, исследуя пустое помещение при помощи ручного сканера, затем обернулся со словами:
— Чисто, командир. Давай в темпе!
Они бегом спустились на первый, этаж пересекли вестибюль, и оказались на улице.
