Тим Леббон - Чужой: Нашествие
– Спускайтесь, – сказал Дуранте.
– Сколько их тут? – спросил Мэйнс. – Должно быть, тысячи.
– Не вижу конца, – сказала Лидер. – Невероятно…
Она стояла рядом с Мэйнсом, но вглядывалась вдаль. Стекло ее шлема слегка колебалось, увеличивая изображение.
– Спайк провел быстрый анализ, – сообщила Хари. – По его оценкам, в этом трюме около сорока тысяч коконов.
Мэйнс перевел дыхание.
– В этом трюме? – переспросил Дуранте.
– Всего их на корабле пять, – ответила Хари.
– Нужно выбираться отсюда, – предложила Лидер. – Если это инкубатор, то где те, кто за ним присматривает?
– Не оставлять же их просто так, – сказала Хари.
– А чем мы сможем помочь?
– Но нельзя же… – не унималась Хари.
– Они все равно обречены!
– Мы можем кое-что для них сделать, – сказал Дуранте таким ледяным тоном, что все сразу замолчали.
– Босс, позади нас движение, – сказал Моран. – Кто-то приближается. Шесть источников движения.
– Приготовьтесь, – предупредил Мэйнс, снимая ружье с предохранителя.
Он ожидал увидеть ксеноморфов и заранее подготовился разнести их на кусочки, предвкушая, как их кислота будет разъедать стены. Он жаждал поскорее прикончить их, как они и их хозяева, несомненно, прикончили десятки тысяч этих людей.
Еще ни один человек не остался в живых после заражения ксеноморфом.
– Сгруппироваться у двери! – скомандовал Дуранте. – Встретим их в проходе.
Мэйнс с Лидер подались чуть взад, прислонившись к одному стволу с двух сторон.
– Бекович, к нам идут, – связался Дуранте с одним из оставшихся на корабле членов экипажа. – Следите за возможными перемещениями.
– Засекли их, командир. Да, шесть объектов. Пока что. Движутся в вашу сторону.
Бойцы ждали, не сводя глаз с дверного проема и экранов своих шлемов, готовые открыть огонь в любую секунду. Мэйнс опасался, что на звуки стрельбы сбегутся другие ксеноморфы, которых на таком исполинском корабле может находиться немало. Пожалуй, найдутся и эти паршивцы-андроиды. Любопытно, какие из старинных имен выбрали для них?
– Пять ярдов, – доложил Моран.
В дверном проеме вытянулась тень.
Мэйнс дотронулся пальцем до пускового крючка. Один заряд плазмы быстро расплавит механизм дверей.
– Отставить! – крикнула Хари.
От неожиданности Мэйнс едва не выстрелил, а затем увидел в проходе женщину. Невысокую, испуганную, в рваном скафандре неизвестной конструкции, с металлическим бруском в руках. Даже гравитационные башмаки на ее ногах были ветхими и почти распавшимися. За ней появилась еще пара человек – мужчина с ожогом на одной стороне лица и головы и лысая женщина с ампутированной до локтя рукой.
Мужчина с ожогом вышел вперед и направил на морпехов лазерный пистолет. Рука его тряслась, но в глазах читалась решимость.
Затем в них отобразилось смятение.
– Кто вы? – спросил он.
– Сдается мне, это мы должны здесь задавать вопросы, а вы – отвечать на них, – строго сказал Дуранте. – Это ваш корабль?
– Конечно, – ответил мужчина. – Но… Кто же вы?
– Колониальные морпехи, – ответил Мэйнс.
Глаза мужчины расширились, и на лице отобразилось подобие улыбки.
– Вы прибыли оттуда? Из-за рубежа?
– Это корабль Файнса? – спросила Лидер.
– Что? Нет, вовсе нет.
Мужчина опустил пистолет. Женщина сделала шаг вперед и взяла его за руку. К удивлению Мэйнса, на глазах у нее выступили слезы.
– Мы Кораблерожденные, – сказала она. – Когда-то мы были Яростью.
– Так вы скажете, что это за корабль, дьявол его побери? – яростно спросил Дуранте.
– Это «Отелло», – ответила женщина. – А мы – снова Основатели.
Однорукая женщина за ее спиной заплакала.
– Быстрее. Быстрее! Они идут!
11
Лилия
Космическая станция «Ад»
2692 год н. э., ноябрь
– Я думаю, лучше тебе спрятаться, – сказала Лилия.
Произносить звуки на языке яутжа было непривычно, и для этого требовались сознательные усилия. Интересно, как скоро ее органы речи снова адаптируются к стандартному языку? Хашори не выказывала ни малейшего желания общаться на каком-то другом языке, кроме своего.
– Яутжа не прячутся, – сказала она. – Прячутся слабые. Прячутся преступники и трусы. Я воин, и я…
– Ну хотя бы ненадолго! – взмолилась Лилия. – Ты что, серьезно хочешь снова убивать всех подряд?
– Я этого не планировала, – сказала Хашори.
– Ну а получится так. Смотри, они уже здесь.
Лилия кивнула на обзорный экран, выросший из панели управления и показывавший все, что происходило вокруг них на 360 градусов. Они пришвартовались в одном из самых дальних доков станции, но по ангару к ним уже бежали солдаты, окружая корабль со всех сторон и наводя на него свое оружие. Кроме ручных винтовок на чужака нацелились и лазерные пушки, прикрепленные к полу, стенам и потолку.
– Если они откроют огонь, мой корабль…
– Прошу тебя, Хашори. Постарайся подумать об этом не как об очередном бое, а о возможности заключить перемирие.
– Они, похоже, собираются сражаться, – заметила яутжа.
– Нет. Они просто предпринимают меры предосторожности. Возможно, они опознали корабль яутжа, и что это тебе говорит?
– То, что они уважают наш боевой дух.
Лилия вздохнула и закрыла глаза.
«Я прошла через все испытания и залетела так далеко, не для того чтобы меня разнесли на куски прямо сейчас».
– Пожалуйста, позволь мне выйти первой, – сказала она.
– Я не буду прятаться, – повторила Хашори.
Лилия попыталась посмотреть на ситуацию ее глазами. Яутжа, будучи гордым существом, до сих пор укоряла себя за то, что покинула «Зиир За», хотя участь того корабля была предопределена. Они сбежали от Александра с его армией, вместо того чтобы честно сражаться и, возможно, погибнуть в бою.
Яутжа не сбегают с поля боя и, как верно заметила Хашори, уж точно не прячутся.
– Я тебя прекрасно понимаю, – сказала Лилия. – Но если ты выйдешь первой, они не станут задавать вопросов. Сейчас же, благодаря мне, существует шанс вообще прекратить эту войну.
Хашори некоторое время подумала, и Лилия почти физически ощущала ее внутреннюю борьбу с собой. Представителей ее расы уничтожают тысячами, и Ярость захватывает их корабли, поселения и даже целые планеты. Она рвется в бой, но иногда к хорошему бою необходимо как следует подготовиться.
– Ты можешь выйти из корабля первой, – наконец произнесла Хашори.
– Спасибо.
Лилия почувствовала себя смертельно уставшей, но одновременно с этим обрадовалась, что можно покинуть тесное пространство, которое она так долго разделяла с Хашори. Она сбежала от Ярости, была захвачена в плен яутжа, а потом сбежала от них, на этот раз с Хашори. Им было о чем вспомнить, но перенесенные испытания ложились тяжелым грузом на нервы.
Иногда ей приходилось напоминать себе о том, что она андроид, и это помогало, но она прожила столько лет и была такой древней, что казалась себе даже более человеком, чем многие последователи Ярости. В них возраст заглушил любое сочувствие и оставил лишь одну концентрированную жажду мести по отношению к человечеству, которое якобы выгнало их. Она же, наоборот, с каждым годом все лучше понимала, что такое сострадание и человечность, на что раньше даже не надеялась. Грустная ирония заключалась в том, что по этой причине она как раз и решила покинуть их.
– Ты объяснишь, почему мы тут вместе? – спросила Хашори.
«Потому что я пришла помочь вам, – подумала Лилия. – Потому что ты пытала меня, держа так долго на грани жизни и смерти». Но это осталось в прошлом, а Хашори вовсе не была обязана спасать ей жизнь. Лилия умела различать в плохом хорошее и понимала, что не выжила бы без этой гордой и жестокой яутжа.
– Да, объясню. А потом ты тоже сможешь выйти из корабля.
По крайней мере, Лилия на это надеялась. Пока Хашори устраивала целое представление, убирая корабельные орудия снаружи, андроид стояла возле шлюза, пытаясь собраться и подготовиться к выходу. Надевать скафандр смысла не было – ворота ангара закрылись за ними, словно дверца ловушки, и сенсоры свидетельствовали о том, что давление атмосферы выровнялось. Правда, искусственной гравитации не было. Возможно, ее включали только в центральной части станции, а не на стыковочных модулях.
Значит, вот он какой, ее первый контакт с человечеством за несколько столетий – с человечеством, ради спасения которого Лилия и вернулась. Это должно стать великим событием во всех отношениях, хотя станция и называется «Ад». Местами она выглядит изветшалой, а солдаты даже не носят форму. Они точно не из Колониальных морпехов – по крайней мере не из тех, каких она запомнила столетия назад.
