Василий Головачёв - Древо исчезающих времен
Ивор сосредоточился, проник в темные глубины сознания псевдочеловека, нашел резонансные струны взаимопонимания. Мысленная беседа землянина и палачоида длилась несколько десятков секунд. Затем Трангха заворочался в нише под спинкой седла, разделился на два десятка ртутно-блестящих капель размером с человеческую голову, и каждая капля прыгнула к «своему» носителю.
Испуганно отшатнулась Надежда. Руслан поспешил успокоить подругу, хотя сам перенес операцию «надевания скафандра» без особой радости. Не чувствовал себя комфортно и Гриша Белый, перенесший долгий плен под «саваном» палачоида. Однако наконец процесс натягивания живой пленки поверх «кокосов» закончился, «хронодесантники», чей внешний облик почти не изменился (кроме последней спасенной тройки Жданов — Ромашин — Златков), опробовали новый «скафандр» в движении, освоились, и наступил миг отправления.
«Что бы ни случилось — держитесь вместе! — посоветовал Златков-четвертый. — Мы должны быть монадой, единым организмом с единой волей, только тогда у нас появится шанс пройти то, что кажется невероятным, и постучаться в двери Матери Мироздания».
«Красиво сказано, — хмыкнул Жданов-старший. — Иногда мне кажется, Атанас, что вы знаете гораздо больше того, что остальные, вместе взятые».
«Может быть, вы правы», — с печалью сказал Златков.
«Ивор, милый…» — тихо и нежно прошептала Мириам.
Ивор очнулся, медленно проговорил вслух:
О даятель немых сновидений,
О создатель всемирного света,
Я не знаю твоих откровений,
Я не слышу ответа…
«Кентавр» направил вперед засиявший рог и устремился в поток прозрачного пламени, нырнув в него, как с обрыва в воду…
* * *Сфера человеческого восприятия и способы обработки информации несовершенны. Язык человека беден. Им невозможно описать даже малую толику состояний, реализованных Древом Времен. Глаза человека способны видеть лишь трехмерные объекты, остальные его органы чувств могут оценить только сверхузкий диапазон материального спектра, не говоря уже об антиматерии, и даже сфера внечувственного восприятия людей с экстрасенсорными возможностями, людей Силы, не может объять и адекватно отразить всего многообразия существующих материальных форм. Что же тогда говорить об Абсолюте, недоступном воображению, или о континууме невозможных состояний материи, невозможных с любых точек зрения? Как их понять? Как оценить? Какими словами описать?
В Метавселенной, соответствующей Ветви Времен, в которой появился человек разумный, форма и состояние предмета неизменны, и если он круглый, то он круглый. Если он горячий, то он нехолодный.
Но как представить объект, имеющий сразу множество взаимоисключающих характеристик? Как описать пространство, являющееся одновременно и временем, и некоей субстанцией — твердой, жидкой и абсолютно отсутствующей?! Или, к примеру, может ли аппарат восприятия человека почувствовать пламя льда, увидеть невероятно яркий свет тьмы или оценить бесконечность нуля?
Казалось бы, однозначно — нет! И тем не менее из хаоса потрясающе великолепных виртуальных ландшафтов, живущих по законам своей жизни вне сознания человека, воображение погружающихся в среду небытия-бытия людей неожиданно выхватывало знакомые формы и световые композиции, и «хронодесантники» с ужасом и восторгом дивились на прекрасных фей, превращавшихся в жуткие клыкастые создания, на удивительной красоты замки, тут же прорастающие мрачным частоколом рогов и когтей, на светящиеся скалы, являющиеся одновременно дырами, входами в какое-то пространство, на потоки света, вдруг обретающие твердость и плотность свинца, на вибрирующие черные струны, представляющие собой линии несуществующих измерений, ведущих в никуда и приходящих ниоткуда.
Соединенные волей Ивора в единый ментальный организм, «хронодесантники» понимали, что их видения являются лишь отражением влияния этого безумного мира на сознание и подсознание, но все равно с интересом и внутренней дрожью ловили текучие призрачные всполохи «невозможного бытия» и «узнавали» свои собственные фантазии, мечты, опасения и страхи. Каждый находил то, что искал и чего ждал и что начинало жить в его воображении с предельной — по собственной оценке — реальностью.
Олег Борисович с удивлением осознал себя стоящим на пороге собственной дачи, сделал шаг вперед и столкнулся с женой… с которой развелся много лет назад. Она была молода и мила…
Гена Маркин оказался в автосалоне, где стояли его любимые спортивные машины, одну из которых он жаждал купить с детства…
Паша-летчик увидел живой свою девушку, разбившуюся на мотоцикле. Она ждала его, призывно махая рукой, опираясь на седло роскошного байка…
Гриша Белый-первый увидел сына, погибшего в море, и бросился к нему с немым криком: «Саша!..»
И даже Игнат Ромашин, комиссар и бывший Судья, не смог сразу оценить нереальность созданной его воображением сцены: он стоит на залитой ярким солнцем лесной поляне, а вокруг резвятся его дети… которых у него никогда не было…
Время внутри «твердого потока» Древа Невозможных Состояний представляло собой лишь смену субъективных ощущений, контролировать его было невозможно, что сыграло свою отрицательную роль. Увлекшись созерцанием воображаемых картин, невозможных в обычной жизни, «хронодесантники» забыли о цели своего похода, и окружающая их среда мгновенно отреагировала на дробление монолитного пси-массива на отдельные «глыбы» воль и психик.
Сознание людей стало растворяться в этой среде, становиться «частью невозможности», виртуальным элементом виртуальной же жизни. Хотя при этом все понимали свое положение и верили, что могут в любой момент «вернуться» в себя.
Первым осознал опасность этого процесса Златков-четвертый.
«Внимание, коллеги! Не отвлекайтесь! Мы тонем! Сосредоточьтесь на выходе!»
«Успеем… — проворчал Олег Борисович. — Мы больше никогда этого не увидим…»
«Так странно… необычно… дайте досмотреть!» — поддержал его Маркин.
«Мы здесь растаем к чертовой матери! — опомнился Ромашин. — Немедленно сконцентрируйтесь!»
«Оператор, ищи выход! — грубо бросил Белый. — Иначе мы застрянем здесь навсегда!»
«Не кидайтесь на него! — вступилась за Ивора Мириам. — Он и так делает все, что может. Иворушка, миленький, постарайся найти выход, я с тобой!»
Ивор почувствовал тоненькую теплую струйку любви и нежности, влившуюся в его слабеющую душу.
«Мы тоже с тобой!» — подсоединились к эгрегору Руслан и Надежда; вдвоем им было легче сопротивляться самовнушению, так как пара поддерживала друг друга и обменивалась волнами взаимопонимания и стремления быть вместе.
Голова перестала кружиться. Мелькание призрачных фигур и сцен перестало отвлекать Ивора. Каждая душа-воля, присоединившаяся к общему полю эгрегора, увеличивала его силу, добавляла уверенности и желания выйти победителем из схватки с растворяющим в себе «пространством реализации невозможного». В какой-то момент он понял, что едва ли не всемогущ, и хотя среда, в которой они находились, успела съесть на «кокосах» защитный слой из материала тела Трангхи и принялась разъедать ткань костюмов, Ивор не стал отвлекаться на усиление защиты, а одним волевым усилием пронзил пламя, сжигающее «хронодесантников», сразу во всех направлениях и среди множества черных дыр — выходов в неизвестные миры — увидел теплое, ласковое, приветливое приглашение. И рванулся туда сознанием и всем телом, увлекая за собой отряд…
Глава 7
В потерявших блеск и форму костюмах они стояли тесной группкой у самых настоящих огромных деревянных ворот с золотыми и серебряными узорами и, затаив дыхание, рассматривали высокий бревенчатый забор и невероятной красоты вершины замков и храмов, встающие над забором.
— Где мы?! — прошептала Мириам, выразив общее чувство безмерного удивления. — Это Земля? Или рай?..
— Ирий, — буркнул Гаранин.
— Возможно, вся эта картина — плод нашего воображения, — рассеянно сказал Златков, сворачивая шлем. — Но какой здесь воздух! Чудо!..
За ним то же самое проделали остальные.
— Действительно, — оживился Олег Борисович, — дышится здесь легко. Не удивлюсь, — добавил он со смешком, — если сейчас откроются ворота и оттуда выйдет сам архангел Гавриил.
— Может быть, апостол Павел? — хмыкнул Гриша Белый.
— Не вижу разницы.
— Если выйдет апостол Павел, значит, мы попали на тот свет, — заметил Жданов-старший.
Ромашин засмеялся. Улыбнулись и остальные мужчины. И вздрогнули от длинного скрипа.
Ворота медленно распахнулись, выпуская сноп золотого сияния. Свет не был ярким, но за его потоком ничего нельзя было разглядеть. Люди прикрыли глаза ладонями, не желая отворачиваться, пытаясь увидеть того, кто выйдет к ним из-за ворот. Однако шли минуты, ворота оставались открытыми, а никто не появлялся.
![Василий Головачев - Спящий джинн [Демон]](/uploads/posts/books/51620/51620.jpg)
![Василий Головачев - Спящий джинн [Демон]](/uploads/posts/books/57028/57028.jpg)
