Тараканьими тропами (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич
— Да мне плевать! — ярилась девушка. — Я сказала — забрать таракана, надо было забирать таракана! Я смотрю, у вас тут принято легко расставаться с малоценными членами общества! Фашисты проклятые! Нет, ну люди везде одинаковые, но я вас научу, как правильно с тараканами обращаться! Это — мой таракан, и он для вас должен быть ценнее, чем любой возможный хлам! Я бы ещё поняла, если б у вас своих раненых некому было тащить, так нет же! Ууу, сволочи! Этих придурков на смерть отправили, теперь ещё и меня будем игнорировать⁈ Нет уж, так дело не пойдёт!
В общем, скандал получился знатный, и Маугли опять огрёб, потому что с дурна ума бросился защищать великого кормчего. Ну и получил соответственно, причём опять по самому ценному. Очень уж Кэт была на него зла.
— Юной приличной девушке не пристало выражать своё неудовольствие таким варварским способом! — Не мог не прокомментировать Муп.
— А мне очень даже понравилось, — признался Грегор. — Очень приятно, когда член твоей семьи так сильно о тебе заботится!
— А ты не расслабляйся! — рявкнула ещё не остывшая Нари. — И до тебя очередь дойдёт. Ну-ка расскажи мне, друг любезный, что ты знаешь о многоножках?
— Это ужасные, ужасные существа, воинственная Нари Кэт! — С готовностью пояснил таракан. — Кошмар для нашей несчастной планеты. Когда приходит большое тепло — от них нет спасения. Предания говорят, что мы едва смогли пережить их прошлое нашествие, и теперь, я вижу, они снова появились в наших местах. А это значит, что следующие несколько лет никому не будет покоя, никому не будет радости. Только сон. Бесконечный, тревожный сон с риском никогда больше не проснуться.
— Какой, нахрен, сон? — не поняла Нари. — Вы как козы, что ли? Испугался — парализовало? Как вы ещё живы тогда⁈
— Я не знаю, кто такие козы, великомудрая Нари Кэт, — важно ответил Грегор. — Но если они действуют таким же образом, как мы — это правильные существа. Как только мы узнаём, что приближается нечто, с чем невозможно бороться, нечто, уничтожающее всё на своём пути, пожирающее наши яйца и нас самих, мы понимаем — пришло время прятаться. Всегда, когда на нашу землю приходило тепло, являлись страшные, длинные, жестокие твари. И тогда мои предки уходили под землю. В самые глубокие и холодные ледники, туда, где эти существа не могут существовать. Уносили туда свои яйца, свои богатства, заваливали погреба толстыми каменными плитами, и впадали в спячку — на десятилетия и иногда даже на столетия. А потом проходило время. Природа наверху вновь становилась не такой жаркой, и страшные твари исчезали на юг, и тогда мы возвращались.
— Угу, — кивнула Нари. — А возвращались-то как? Ну, в смысле, если все спят, то как вы узнавали, что пора просыпаться?
— Раньше для этого всегда оставляли часовых. Эти герои жили, скрываясь, лишь время от времени выходя на разведку. Они следили за среднегодовой температурой. Чувствуя приближение смерти, один из часовых будил яйцо и воспитывал нового часового. А когда приходило время прохлады, время жизни, последний часовой будил всех спящих!
— Охренеть какая ненадёжная система! — поразилась Нари. — А если часовой того, сгинет? А если он, простите, просто рехнётся? Или его сожрут те же сколопендры? Да мало ли чего случится!
— О да! — приподнял в согласии крылья Грегор. — Такое иногда случалось. У нас до сих пор ходят легенды о городах, которые спят уже на протяжении тысячелетий. Сезон проходит за сезоном, год за годом, а они так и лежат в своих подземных ледниках, недвижимые, спокойные, незамутнённые. Многие искатели приключений отправлялись на поиски таких спящих — из желания обогатиться или прославиться. И некоторые даже находили. Вот например…
— Так, всё, заткнись! — отмахнулась Нари. — Тараканья мифология мне сейчас неинтересна. Ты, — она ткнула пальцем в Мао. — Всё, что знаешь о моих родителях, быстро. И о сколопендрах. Хотя стоп, отставить. Сначала ж надо вас как-то устроить, дебилов…
Вся сцена происходила прямо в джунглях. Несчастные беженцы не смогли уйти далеко, и найти их не составило никакого труда. Нари и так была жутко зла, а когда увидела эту картину и вовсе взбеленилась. Ползут, растянувшись длинной цепочкой, цепляются за какие-то узелки, стонут, плачут, причитают… Не так себя ведут те, кто спасают свою жизнь. А значит, так происходит уже далеко не в первый раз. Привыкли отправлять на смерть пустоцветов, и выкупать себе лишнее время чтобы спокойно поныть и не торопясь искать новое убежище. Сейчас Нари была полностью согласна с Мупом — спасать этих придурков не хотелось совершенно.
Она, в общем, и не собиралась, просто как-то само собой получалось. Ну, сволочи, да. Плевать, что шовинисты, плевать на Маугли, который её в ловушку завёл и изображал альфа-самца, пока она беспомощная болталась во мху. Да и вообще — Кэт людей не любила. За что их любить, если они сами себя не любят? Что на Земле, что у Киннаров. Вроде, на первый взгляд кажется — совсем разные общества. Одни — вечно воюют между собой, толкаются на планете. Пока вокруг хотонический кошмар, враги и нечего жрать — размножаются, как не в себя, а как только голод победили — начинают тонуть в потреблении, гедонизме и прочих извращениях до очередной войны. Развлекаются, как могут, вместо того чтобы выбраться, наконец, в космос и двигаться дальше. Другие в космос давно выбрались, однако ухитрились и в этой ситуации начать загнивать и строить у себя общество просвещённого фашизма. А по факту — всё одно и то же. Каждый первый мечтает заставить жить всех окружающих так, как кажется правильным именно ему. Себя менять при этом не хочет никто. Остаётся только удивляться, почему до сих пор не вымерли.
«С другой стороны — я-то тоже человек, — рассуждала Нари, на ходу помогая очередной оступившейся тётке выбраться из какой-то топкой лужи, — Да, мы вирус и наносим вред всему окружающему. Разум у нас какой-то неправильный, дефективный, и это никакими медицинскими капсулами не исправить. Но что ж нам теперь, самоубиться что ли, чтобы не нарушать гармонию вселенной? Придётся помогать, насколько возможно… но любить их я точно не обязана!»
Нари отвесила подзатыльник какой-то дурище, которая ухитрилась уронить свои невероятно ценные тряпки прямо посреди колонии мелких, но очень злых муравьёв, и теперь готова была расстаться с жизнью, лишь бы эти тряпки спасти. Торопиться нужно, а эти придурки, что мужики, что бабы, плетутся, как стреноженные. Ещё и поглядывают на предводителя неодобрительно, мол, зачем ты так гонишь — мы же устали! У нас же ножки!
«И плевать, что ради них там куча народу помирать осталась в пещере… и померли бы, если б не я! Нет, они их жертву вообще как должное воспринимают! — возмущалась Нари. — Вот тоже… что здесь, что на Земле, что на планетах киннаров — люди везде одинаковые. Неблагодарные твари! Вон уже на ребят, которых я привела, тюки свои навьючивают!»
— Куда лезешь⁈ Жить надоело? Так надо было в той пещере оставаться. Хоть бы сколопендр покормила, когда придут, хоть кому-то польза.
— А ты, ведьма проклятая, чем учить меня, лучше бы помогла! Идёт, молодая, налегке, пока люди мучаются! Всё! Хватит с меня! — Не осталась в долгу тётка. Она села прямо на землю, и стащила со спины заплечную суму. — Ни шагу больше не сделаю! Где это видано, чтобы взрослая, почтенная женщина, мать троих детей, скарб тащила, пока молоденькая сикушка скачет вокруг, как стрекоза! У тебя вон жук свободно бегает, а у него четыре ноги! Пускай за нами тащит, да поосторожнее!
Остальные тоже начали роптать, что пора бы и отдохнуть, и вообще, их же давно не кормили! И что нельзя же столько идти, тем более, опасности никакой! А может, её и не было, этой опасности — просто запаниковали глупые пустоцветы, вот и всё. То, как на их же глазах недавно из стен выползали мерзкие, страшные сколопендры, как у них на глазах рвали людей, их же товарищей, уже никто не вспоминал. Удивительно пластичная психика, которая мастерски защищает своего обладателя от стресса!
— Устала, почтенная женщина? — участливо переспросила Нари. — Муп!
