Александр Соболь - Все цвета радуги
“Большой город” представлял собой громадный – что-то около тысячи квадратных километров – полупарк-полулес, в котором среди океана растительности бело-голубыми островками вырастали здания общин. Строительство было, пожалуй, единственным трудоемким и достаточно сложным инженерным процессом, тем не менее местные жители добились в нем больших успехов. Община Инженеров и Изобретателей механизировала все физически тяжелые работы, а с остальным прекрасно справлялась Община Строителей, членам которой просто нравилось строить. И то здесь, то там вырастали прекрасные дворцы, давая все более утонченный и роскошный приют членам самых разных общин.
Таков, в общих чертах, был Голубой мир.
***
Рангара Зоров нашел сравнительно легко, но вот остальное… Ему едва-едва хватило профессиональной выдержки, чтобы не пасть на траву, скрутившись в приступе гомерического хохота: великий и неустрашимый боец, никем не побежденный гладиатор Рангар Ол сидел на дереве, вокруг которого стояли, приплясывая от нетерпения и глядя на него горящими от вожделения глазами, девы-дивы общины “Любовь всегда и везде”… Выражение лица у Рангара было безнадежно-тоскливое, он изредка поглядывал на соседнее дерево, но отстояло оно все же далековато, так что даже вся сила и ловкость Рангара не смогли бы ему помочь допрыгнуть до спасительных ветвей, чтобы уйти в стиле легендарного древнего героя Тарзана. К тому же, в отличие от последнего, на Рангаре не было даже набедренной повязки…
Внезапно окружившие дерево гурии-валькирии радостно встрепенулись: двое мужчин под руководством самой жрицы несли приставную лестницу. Рангар совсем затосковал, и Зоров понял, что пора вмешаться. Поставив лимб мощности пси-парализатора на отметку “0,3” – глубокий сон, – он аккуратно повел невидимым лучом слева направо, стараясь никого не пропустить.
– Слезай, быстро, – бросил он Рангару, выходя из кустов под взгляд его изумленно и радостно округлившихся глаз. И, уже не сдерживаясь, захохотал, присев на корточки.
– …Ну не могу я драться с женщинами, не подымается у меня на них рука, – оправдывался Рангар, когда они, отыскав его амуницию, покидали территорию чересчур уж гостеприимной общины.
– У тебя, наверное, что-то другое не подымается, – сказал Зоров, похохатывая, – ишь как на дерево влез!
– Ничего себе – не подымается! – возмутился Рангар. – Знал бы ты, что они со мной вытворяли… ты хоть Ладушке не проболтайся – глаза выцарапает…
– А не думаешь ли ты, братец, что Лада попала в аналогичную ситуацию?..
– Ничего я не думаю, – резко оборвал Рангар, хотя по лицу и глазам было очень заметно, что думает он об этом, ох как думает!
– Как знаешь, – сказал Зоров примирительно, но Рангар надулся и очень долго молчал, почти всю дорогу до общины “Алые паруса любви”, и только однажды обронил: “Если какой-то козел ее хоть пальцем тронул – яйца оторву!”
Общину они отыскали сравнительно быстро и повторили сценарий вызволения Рангара, только в более крупных масштабах – пришлось усыпить более двухсот человек и слегка подсадить аккумуляторы обоих пистолетов. Работать пришлось предельно расходящимися пучками, чтобы максимизировать зоны поражений, и поэтому Лада, когда ее нашли, тоже спала. Рангар, хмурясь, внимательно осмотрел ее тело (Зоров деликатно отвернулся; в его душе сочувствие к Рангару почему-то соседствовало с трудносдерживаемым хохотом).
– Поищи ее шмотки, – мрачно попросил Рангар. Зоров кивнул и вышел, методично обыскивая комнату за комнатой, пока не наткнулся на вещи Лады. Рангар набросил на жену плащ, взял ее на руки, и они покинули Дворец.
Уходя, Зоров обернулся. Лужайка перед резиденцией общины была заполнена спящими людьми, застывшими в самых разнообразных позах. Некоторые пары волна парализующего излучения накрыла в момент совокупления; их тела, оттрепетав, выглядели странно и как-то… трагикомично, нашел определение Зоров. Хорошо, что оружие работало, иначе туговато бы им пришлось… Зоров вспомнил, как возле пропасти не включился антиграв, и тронул рычажок на поясе… и тут же взмыл на десяток метров.
– Ты чего это? – дернулся Рангар, едва не уронив Ладу.
– Ничего, антиграв проверил, – сказал Зоров, плавно опускаясь на траву. – Помнишь, перед пропастью он не работал?
– А… Тогда мы с тобой два олуха – сколько лиг пехом оттарабанили! Что, раньше не мог проверить?
– Антиграв рассчитан на тридцать минут полета стокилограммовой массы с максимальной скоростью сто двадцать километров в час, если ты не помнишь этого. Думаю, этот способ передвижения надо держать на самый крайний случай. Тем более что его аккумулятор можно зарядить только от стационарной бэзэшки, которой, как сам понимаешь, здесь нет. Так сказать, отсутствие наличия или наличие отсутствия.
– Ладно, не язви, – проворчал Рангар, мягко опуская Ладу на траву. Они забрели в совсем глухие заросли и могли не опасаться, что их ненароком увидят. – Буди ее.
Зоров перевел пси-излучатель в режим “R” и нажал на кнопку. Лада шевельнулась, глубоко вздохнула и открыла глаза… в них застыли страх и отвращение… этот взгляд много сказал Зорову и, возможно, Рангару… хотя вряд ли, мужья самые большие слепцы в вопросах верности их жен… но тут синь во взоре Лады прояснилась, и глаза ее вспыхнули неистовой радостью и счастьем.
За такой взгляд можно многое простить, подумал Зоров. Да что там многое – все. Почему-то ему стало грустно. Так на него никто не смотрел… разве что Джоанна… но где она теперь и как давно это было! Невероятно, непостижимо давно…
Он отвернулся от супругов, облитых светом счастья льющимся из глаз Лады и вдруг ощутил, как по щекам скатились две непрошеные слезинки… Это еще что, строго сказал он сам себе, но имя любимой давней болью-занозой шевельнулось под сердцем, и в памяти зазвучало: “Это имя дальше, чем звезды, и печальнее, чем дождь усталый…”
Глава 4
К полудню, когда атаки Истинных особенно активизировались и появилась возможность прорыва, Зоров и Рангар вышли на городскую стену и из лазеров подожгли обширный участок воспламенявшейся как порох сухой желтой травы. Истинные в страхе отступили, и лишь изредка с их стороны постреливали лучники да метали камни штурмовые катапульты – не прицельно, наугад.
К Зорову подошел Праведный в золотистых доспехах с тремя полосками на груди – офицер – и низко поклонился.
– От имени Повелителя, Единого и Всеправедного, благодарю вас, воины великие и непобедимые, с оружием подобно молниям, за помощь. Однако позволю себе вопрос: отчего вы не обрушили свои огненные стрелы на врагов, премерзко именующих себя Истинными? Почему не испепелили их, а лишь напугали? Ведь испуг проходит, а ярость остается… злобная, нечестивая ярость… и мы, Праведные, должны будем отдавать свои жизни, чтобы защитить детей, матерей и жен?
– Я уже говорил тебе, что мы не собираемся воевать ни на чьей стороне, – устало произнес Зоров. – Тем более – убивать… Отпугнуть – это самое большее, что мы можем сделать для вас. Так что еще раз попроси Повелителя принять нас… иначе мы и того не будем делать, что пока делаем.
– У нас ваша женщина, – напомнил Праведный.
– А я тебе сказал, что, если с ее головы хоть волос упадет, я сожгу, к чертям собачьим, весь твой город! – повысил голос Зоров, а Рангар, поигрывая желваками, недвусмысленно повел стволом лазерного пистолета.
Праведный побледнел и опустил голову.
– Да будет так, – процедил он. – Я доложу Повелителю. Ждите.
И удалился, даже спиной ухитрившись показать, что оскорблен в своих лучших чувствах.
– Вот так-то, брат Рангар, – сказал Зоров. – Придется подождать.
– Да уж… – хмуро отозвался Рангар.
Они присели на уступ, идущий по всему внутреннему периметру городской стены. Несло гарью, экскрементами и отвратительно-сладковатым смрадом гниющих, разлагающихся трупов. Зоров едва сдерживал рвотные позывы. Более привычный к подобному Рангар только угрюмо сплевывал сквозь зубы.
Перед ними безликим, серым, каменным чудовищем притаился город Праведных. Только дворец Повелителя да еще несколько дворцов поменьше, принадлежавших его ближайшим сподвижникам, выделялись тем, что с натяжкой можно было назвать архитектурой. Все остальные дома напоминали казармы – чересчур напоминали.
– Ну и чего мы ждем? – спросил Рангар, в очередной раз сплюнув и так хватив кулаком по каменному парапету, что от того отвалился немалый кусок.
– Просто ждем, – ответил Зоров. – Нам велено подождать, вот и ждем. А ты, брат, запомни и повторяй как молитву: мы в левоспиральном мире, Желтом мире… и не вина этих людей, что они так… живут. Как и Голубой мир не виноват, что он… гм… таков.
Рангар снова хмыкнул, но промолчал. Он чувствовал, что Зоров прав, – но как бы не до конца прав. Чего-то он не учитывал. А Рангар это ощущал на уровне звериного инстинкта, чутья… но не мог сформулировать даже для себя. Все-таки мы отличаемся, подумал Рангар, и в какие-то моменты здорово отличаемся… но это и хорошо, наверное. И еще он в который раз подивился истинности земной поговорки (очевидно, истинности выстраданной), что хуже всего – ждать и догонять. А как раз этим им преимущественно приходилось заниматься в последнее время. Закрыв глаза, Рангар откинулся на холодный камень городской стены и почему-то вспомнил, как они попали сюда, в Желтый мир из мира Голубого.
