Отис Клайн - Опасный порт
– Я на это и надеюсь, – ответила она, продолжая стрелять, но из-за качки не попадая в цель. – По мне лучше смерть, нежели плен.
Словно в ответ на ее желание снаряд угодил в корму, почти полностью разрушив ее. Катара и Нарине силой взрыва швырнуло к каюте, рядом же приземлился отлетевший от штурвала Сан Той. Трюм почти мгновенно наполнился водой, корабль захлестнуло волнами.
Они начали погружаться в воду. Кантар ухватил Нарине за руку. Минуту спустя они уже барахтались, отплевываясь, в воде.
– Отпусти меня, – потребовала она, обретя дыхание. – Я сама о себе позабочусь.
Артиллерист выпустил ее руку и, зловеще усмехнувшись, сказал:
– Что ж, будь по твоему. Только за последствия я не отвечаю.
Не ответив, она развернулась и пустилась вплавь по направлению к самому крупному из плавающих вокруг них обломков. Некогда обломок был частью кормовой палубы. Кантар огляделся, высматривая Сан Тоя, и, увидев, как тот оседлал тяжелое бревно, запросто выдерживающее его вес, развернулся и двинулся к Нарине. Корабль пиратов, подойдя ярдов на триста, прекратил огонь.
Плывя рядом с обломком, на котором устроилась девушка, Кантар положил на него руку.
– Позвольте воспользоваться вашим роскошным судном? – спросил он, улыбаясь.
– Только в случае полного повиновения, – ответила она. – Если же услышу хоть одно слово иронии, то…
– То что?
– Утоплю тебя.
– Попробуй.
Она надавила ему на голову, и он, не сопротивляясь, оказался под водой. Она продержала его там ровно столько, сколько, по ее мнению, он заслуживал, а затем убрала руку.
Но он не всплыл. Вместо этого, оставаясь под водой, он безжизненно плыл рядом с обломками. Она потянула его за волосы, но ничего не добилась. Встревожившись, она подвинулась ближе и подняла его голову над водой.
Притворившийся артиллерист наблюдал за нею сквозь неплотно сжатые веки. Он видел озабоченность на ее лице, видел, как близко оказались ее алые губы. Сумасшедшее желание овладело им.
– Кантар! – звала она его. – О, что же я наделала! Внезапно он притянул ее к себе и поцеловал.
Она на мгновение затрепетала в его объятиях, затем вырвалась с пылающим лицом.
– Да как ты посмел! – воскликнула она. – Ах ты животное! Ты хуже хьютсенцев, никто из которых так не оскорблял меня.
– Нарине, – взмолился он. – Я люблю тебя. Я должен сказать тебе это до того, как попаду в руки этих Желтых Пиратов. Они наверняка убьют меня после того, что я сделал. Я не мог удержаться при близости этих губ. Если ты не испытываешь ко мне ответного чувства, по крайней мере прости меня.
Взгляд ее смягчился.
– Пираты спускают лодку, – сказала она, – поэтому я должна отбросить девичью скромность и ответить тебе коротко и искренне. Я действительно люблю тебя, мой бравый артиллерист. Я полюбила тебя сразу же, как только увидела здесь, в каюте этого суденышка. Но даже если бы оставалась надежда на свободу и жизнь, я не могла бы обещать тебе стать твоей женой.
– Есть кто-то другой?
– Да. Мой отец. Он ни за что не согласится.
– А может быть, все-таки удастся его убедить?
– Невозможно. Видишь ли, моя старшая сестра уже пошла против его планов относительно ее брака. И второй раз его не заставить изменить своих намерений. А отвергнутый ею ухажер согласился утешиться, получив мою руку. И второй раз отца так легко не уговорить. Но все это пустые разговоры. Мы вновь во власти хьютсенцев, и им одним решать нашу судьбу. Вон и лодка. Прощай, мой артиллерист, и да хранит тебя Торт.
– Я никогда тебя не оставлю, – вскричал он.
Желтые руки схватили его и втащили в лодку. И тут Кантар увидел то, чего не имел возможности видеть ранее.
Когда утонуло судно, импровизированная накидка Нарине уплыла от нее. Затем ее плечи и тело находились под водой. Но теперь он увидел, что она носит розовое королевское облачение, а по золотому нагрудному украшению со знаками он определил, что она принадлежит к императорскому дому Тирана. Все надежды, подаренные ее словами, тут же умерли в его сердце. Ведь Кантар был простым солдатом. Отец его служил офицером в укспонийской армии, но не имел и лилового облачения дворянина.
Нарине увидела отчаяние в его взоре и поняла, о чем он думает. Она улыбнулась.
– Я все понял, – сказал артиллерист. Решительно отвернувшись, он покорно позволил связать себе руки. Минуту спустя из воды вытащили и Сан Тоя.
Гребцы быстро направили лодку к кораблю. Пленников подняли на борт. Нарине быстро увел с собою моджак судна. Связанных Кантара и Сан Тоя пинками загнали в дурно пахнущее маленькое помещение в трюме, очень похожее на то, где они оказались вместе с Грендоном, впервые угодив в руки хьютсенцев. Кантар тут же сел и принялся за узлы на руках товарища.
Но его отчаянные усилия были прерваны взрывом, пробившим дыру в настиле над их головами. Послышался грохот матторков, визг снарядов и череда разрывов.
– Должно быть, пираты обнаружили новую жертву, – сказал Кантар, вскакивая на ноги.
– Судя по количеству снарядов, обрушившихся на их корабль, я скорее бы счел жертвой их, – ответил Сан Той, также поднимаясь.
Оба они поскакали к борту корабля, связанные лодыжки не позволяли ходить, и стали выглядывать в бойницы.
– Кости Торта! – воскликнул Сан Той. – Корабли плывут по воздуху!
Глянув вверх, Кантар увидел флотилию боевых воздушных кораблей. Плоской формы, с возвышающимися прозрачными башнями, вооруженными тяжелыми матторками, они летели без крыльев, рулей и винтов.
– Это олбанийские воздушные суда, – сказал он. – Я однажды в Рибоне видел их флот.
– Никогда мне не доводилось видеть или слышать, чтобы такие чудеса летали над Азпоком, – сказал Сан Той.
– Странно, что они оказались здесь. Интересно… А, я понял! Ведь Зинло, торрого Олбы, является женихом Лорали, торрогини Тирана. Естественно, что он помогает в поисках ее пропавшей младшей сестры. Как естественно и то, что он атакует корабли хьютсенцев, врагов всей Заровии.
Через несколько минут бомбежка стала еще интенсивнее, и Кантар уже не на шутку встревожился о судьбе Нарине. Тут на воде перед ними появилась огромная тень, огонь прекратился. Послышался звук впивающихся в древесину крючьев. Затем по палубе застучало множество ног, послышался лязг оружия, стрекотанье торков, крики, стоны и вопли.
– Олбанийцы захватили судно, – сказал Кантар. – Надеюсь, они успели спасти Нарине.
Бой вскоре закончился. Наконец до артиллериста донеслись звуки шагов воинов, очевидно обыскивающих корабль и идущих мимо их двери.
– Эй, олбанийцы, – окликнул он, – откройте дверь.
– Кто это там? – настороженно спросил чей-то голос.
– Воин из Рибона и его товарищ по камере, – ответил он. Дверь открыли и распахнули. Наставив дула торков, внутрь заглянули три олбанийских воина, в то время как четвертый освещал помещение фонарем. Увидев двух связанных, они вошли и быстро их развязали.
– Принцессу нашли? – спросил Кантар, растирая занемевшие запястья. – Она в безопасности?
– Какую принцессу? – спросил солдат, снявший с него веревки. – Мы ничего не знаем о принцессе.
– Ха! Его величество именно так и полагал, – воскликнул другой солдат. – Мы еще издали увидели, как пираты потопили небольшое судно, а затем спустили лодку, чтобы забрать из воды трех человек. Тем не менее их моджак упорно отрицает, что у него на борту есть пленные. Надо немедленно сообщить об этом торрого.
В сопровождении четверых олбанийцев бывшие пленники торопливо поднялись на палубу. Группу безоружных хьютсенцев согнали на корму, где они и находились под охраной нескольких солдат. Погибших сбрасывали за борт, а олбанийские врачи занимались ранеными – как своими, так и вражескими. Зацепившись крючьями на цепях за судно, сверху нависал большой боевой воздушный корабль с двенадцатью орудийными башнями. Из открытой двери одной из башен свисала на палубу гибкая алюминиевая лестница. На другом борту судна зацепился второй воздушный корабль. Над ними в вышине парила флотилия из полутора десятков таких же кораблей. Второй пиратский корабль уже тоже зацепили крючьями два летающих судна и теперь усмиряли пиратов.
Они торопливо прошли вперед. На полубаке стоял красивый молодой человек возраста Кантара, в котором артиллерист сразу же узнал Зинло, торрого Олбы. Розовое одеяние было обшито золотой бахромой, сверкали драгоценные камни. На ногах у него были сандалии из мягкой кожи фреллы, а головной убор в форме тюрбана был украшен огромным рубином. Рядом с Зинло стоял столь же молодой офицер в мундире ромоджака военно-воздушных сил Олбы.
Перед торрого на коленях стоял моджак судна. Кантар, приближаясь, услыхал, как тот говорил:
– Клянусь вам, ваше величество, бородой и телом Торта, всем, что есть у меня святого, у меня на судне нет пленных, ни белых, ни желтых.
