Альфред Элтон Ван Вогт - Путешествие на космическом корабле "Бигль"
— На мой взгляд, очень разумные советы, — сказал Мортон.
Он принялся раздавать распоряжения. Из корабля привели другие машины. За исключением огромной флюорографической камеры, все они расположились вокруг людей охранным кольцом. Что касается камеры, ее установили на передвижную клетку.
Гросвенор, неприятные ощущения которого не рассеивались, услышал, как Мортон заканчивает инструктаж людей, управляющих клеткой:
— Распахните двери как можно шире и быстро надвигайте на него. Надо, чтобы лапы не могли уцепиться за прутья.
«Если я собираюсь высказать замечания, — сказал себе Гросвенор, — то сейчас или никогда».
Но он не видел, что именно сказать. Он мог изложить свои смутные сомнения. Мог завершить рассуждение Ганли Лестера логическим выводом о том, что произошедшее не было случайным. Мог бы даже намекнуть, что, дескать, целый корабль, набитый этими красными дьяволами, где-нибудь неподалеку только и дожидается того момента, когда их товарища начнут захватывать.
Но дело заключалось в том, что против этих возможных событий меры предосторожности были уже приняты. Если на самом деле поблизости притаился корабль, то, приоткрывая защитный экран только для прохода клетки, они покажут врагу лишь уголок мишени. Люди, управляющие клеткой, действительно рискуют, но сам корабль останется в безопасности.
Противник увидит, что его операция провалилась. Он обнаружит перед собой огромный вооруженный и бронированный корабль, ведомый представителями расы, умеющей применять самые беспощадные методы борьбы.
И Гросвенор решил воздержаться от комментариев. Он сохранит сомнения для себя.
Мортон спросил:
— У кого-нибудь еще есть замечания?
— Да. — Это был голос фон Гроссена. — Думаю, нужно провести углубленное обследование этого существа. «Углубленное» для меня означает неделю, месяц.
— Другими словами, — сказал Мортон, — вы хотите, чтобы мы оставались здесь, посреди пространства, пока наши специалисты будут изучать монстра?
— Естественно, — ответил физик.
Мортон немного подумал, потом медленно произнес:
— Я должен вынести ваше предложение на рассмотрение руководителей отделов, фон Гроссен. Это исследовательская экспедиция. Мы достаточно оснащены, чтобы собрать тысячи образцов. Для нас, ученых, все хорошо. Все заслуживает быть изученным. Тем не менее, я уверен, вам возразят, что, если мы будем задерживаться на месяц ради каждого экземпляра, который предполагаем взять на борт, наше путешествие продлится пятьсот лет, а не пять или десять, как запланировано. Я излагаю вам не мою личную точку зрения. Несомненно, каждый образец должен быть изучен с тем подходом, которого он требует.
— Мне хотелось лишь, — сказал фон Гроссен, — чтобы об этом подумали.
— Других возражений нет? — спросил Мортон. Поскольку никто не ответил, он подвел итог спокойным тоном: — Ну, ребята, давайте, ловите его!
15
Икстл ждал. Словно в калейдоскопе, в его сознании появлялись и исчезали воспоминания о том, что он когда-то знал или о чем думал. Всплыло видение планеты, с которой он происходил и которая уже давно уничтожена. Он почувствовал гордость и возрастающее презрение к этим двуногим, взявшим себе в голову захватить его.
Он не забыл о том периоде, когда представители его расы могли управлять движением целых солнечных систем сквозь пространство. Это было еще до того, как они, отказавшись по собственной воле от межпланетных перемещений, предались более спокойному существованию, целиком посвященному восторгу художественного созидания.
Он смотрел на приближающуюся к нему клетку. Барьер приоткрылся, пропуская ее, и тут же закрылся. Это оказалось проделанным столь быстро, что, захоти он воспользоваться отверстием, чтобы проскользнуть к кораблю, у него бы не получилось. Клетка медленно надвигалась. Два человека, ведущие ее, внимательно оглядывали пространство перед собой. Один из них держал в руках какое-то оружие, которое, как ощущал Икстл, стреляло атомными зарядами. Он почувствовал к нему определенное уважение, но и сразу же понял, что преимущества этого оружия ограничены. Они могут применить его здесь, но никто не осмелится пустить в ход такую разрушительную энергию внутри корабля.
Это только утвердило его в принятом решении: подняться на борт! Проникнуть внутрь!
В то время как решимость укреплялась в нем, клетка объяла его тело и дверь бесшумно закрылась. Он дотянулся до ближайшего прута и крепко ухватился за него. Так и остался, прицепившись там, оглушенный реакцией. Он был спасен! Сознание под действием шока от этого открытия расширилось. Произведенный эффект был не только ментальным, но и физическим. Рои свободных электронов покинули тело, неистово стремясь присоединиться к электронам других атомарных систем. Икстл был спасен после квадриллионов лет безнадежного отчаяния. В безопасности, на материи. Что бы ни случилось потом, контроль над источником энергии клетки навсегда освободит его от былой неспособности распоряжаться своими передвижениями. Никогда больше он не будет оставаться в полной власти слабых сил отталкивания и притяжения далеких галактик. Отныне он сможет перемещаться в тех направлениях, которые сам выберет. И одна лишь клетка уже дала ему это.
Его тюрьма тронулась в сторону корабля. Когда они приблизились, защитный экран приоткрылся и тут же захлопнулся, пропустив их. Вблизи двуногие существа выглядели хрупкими. Факт необходимости космических скафандров свидетельствовал о том, что они не умеют адаптироваться к средам, отличным от их собственных; иными словами, физически они находятся на низкой стадии эволюции. Однако было бы неразумно недооценивать их достижения в научной области. Они имели живые умы, способные создавать и использовать мощные машины. Они доставили некоторое количество своих устройств, явно, чтобы изучить его, Икстла. Таким образом разоблачатся его цели, идентифицируются драгоценные объекты, спрятанные в груди, и выставятся на обозрение некоторые жизненные органы. Он не мог допустить, чтобы его подвергли подобному обследованию. Он заметил, что кое-кто из двуногих носил по два оружия вместо одного. Оно скрывалось в футлярах, прикрепленных к поясу скафандров. Одно из них было того типа, с атомными зарядами, которым ему уже угрожали. Другое имело мерцающую и полупрозрачную рукоятку. Икстл заключил, что это вибратор. Оба двуногих, управлявших клеткой, им располагали.
Когда клетка прибыла в импровизированную лабораторию, камера придвинулась к узкому промежутку между двумя прутьями. Для Икстла это послужило сигналом. Без усилия он прыгнул к потолку. Его зрение интенсифицировалось и стало восприимчиво к колебаниям очень высокой частоты. Тотчас же он заметил, словно светящуюся точку в пределах досягаемости, источник энергии вибратора.
Одна рука, оканчивающаяся восьмью железными пальцами, протянулась вперед и проникла сквозь металл; он схватил вибратор одного из своих стражей.
Он не стал изменять атомную структуру оружия, как проделал с рукой. Не нужно, чтобы они могли догадаться, откуда последовал выстрел. Сохраняя равновесие в неудобном положении, он навел вибратор на камеру и группу людей, расположившихся за аппаратом. Нажал на спуск.
С невероятной быстротой движений Икстл отпустил оружие, отдернул руку и вернулся на пол. Заряд молекулярной энергии срезонировал в камере и задел в той или иной степени все оборудование временной лаборатории. Съемка была полностью испорчена; измерительные приборы придется заново эталонировать и все данные перепроверять. И самым лучшим представлялось то, что произошедшее посчитается несчастным случаем.
Гросвенор расслышал в переговорном устройстве ругательства и понял, не без облегчения, что компаньоны тоже борются с резкими вибрациями, которые лишь частично были поглощены материалом космических скафандров. Очень медленно зрение пришло в норму. Он снова увидел изогнутую металлическую плиту, на которой стоял, чуть далее клетку, словно пятно в тени, и за ней — темное и бездонное пространство.
— Мне очень жаль, шеф, — извинялся один из людей на клетке. — Вибратор, должно быть, выпал из кобуры и сам выстрелил.
Гросвенор вмешался:
— Это кажется маловероятным, учитывая отсутствие силы тяжести за пределами скафандра.
— Вы правы, Гросвенор, — сказал Мортон. — Кто-нибудь видел что-либо, способное объяснить произошедшее?
— Может, я тут наверху стукнулся обо что-то, сам того не заметив, — предположил тот, чье оружие выстрелило.
Смит в своем углу бормотал сквозь зубы:
— Страбизмический эрисипелатус, стеатопигмейский…
Гросвенор не расслышал продолжения, но догадался, что это личные ругательства биолога. Последний, видимо, облегчив душу, взял слово.
