Андрэ Нортон - Покинутый корабль
– А семья согласна?
– Она утверждает, что у нее нет семьи, кроме группы других.., отверженных. Они живут наверху у Оси Вращения, – сказала Коуфорт. – Возраст Туе приблизительно равен девятнадцати стандартным годам, что юридически означает совершеннолетие, во всяком случае, по земным законам. Так что она независимый субъект.
Джелико слегка побарабанил пальцами по столу и взглянул на Дэйна.
– Запри ее пока в изоляторе. Нам нужно кое-что обсудить.
Дэйн осторожно подтолкнул пленницу в спину, повернув ее к двери; она была такой маленькой, что, казалось, не имела массы. Торсон терпеть не мог таких обязанностей, особенно когда дело касалось маленьких и субтильных существ. Проходя мимо доктора Коуфорт, он заметил, что медик морщится от молчаливой жалости к маленькой ригелианке, и от этого Дэйн почувствовал себя совсем скверно.
По пути к изолятору Туе не протестовала и не вырывалась, но Дэйн крепко держал ее за тонкую длинную руку. Понаблюдав за ней в кают-компании, молодой человек отчетливо понял, что никогда не сумеет поймать ее в невесомости.
А вот Штоц сумел.
Когда они дошли до пустой каюты, служившей на «Королеве» изолятором, Дэйн задумчиво поглядел на ригелианку и провел ее внутрь. Туе проплыла через крохотную комнатку, откинула скамью у противоположной стены и уселась вниз головой под сиденьем, сложив конечности в виде шара и положив подбородок на колени.
Дэйн ощутил головокружение – так подействовала естественность ее движений на его восприятие: теперь как будто бы он стоял на потолке. Торсон намагнитил ботинки, почувствовал, что твердо прилип к полу, и глубоко вздохнул, пересиливая дурноту.
Туе молчала, только смотрела на Дэйна глубокими желтыми глазами. Он торопливо запер дверь, чувствуя себя величайшим негодяем во Вселенной.
Но пока Дэйн не добрался до кают-компании и не услышал голоса сидевших там людей, он никак не мог отделаться от впечатления, будто идет по потолку.
– Слишком долго мы пробыли в микрогравитации, – сердито пробормотал он и нырнул в дверь.
– ..самая большая нелепость из всего, что она сказала! – Голос Штоца покрывал все остальные. – Если она хотела взлететь вместе с нами, то почему я поймал ее, когда она портила мой распределитель?
Доктор Коуфорт возразила:
– Туе утверждает, что так хотела помешать нам переместиться в тяжелую зону. Наверно, она слышала, как капитан приказал готовиться к переходу, когда мы уходили к посланнику.
Джаспер Вике мягко сказал:
– Должен признать, что это было умно: поменять местами кабели, соединяющие систему зажигания с распределителем.
Нам бы потребовалось несколько часов, чтобы проверить все эти провода, но на самом деле ничего испорчено не было.
Штоц хмыкнул:
– Значит, разбирается в двигателе.
– А эти штуковины, которые она мне подбрасывала, – сказал Мура. – Некоторые из них выглядят странно, но бесполезными их не назовешь.
Джелико посмотрел на доктора:
– Она не говорила, почему выбрала именно наш корабль?
– Да, говорила, – ответила Коуфорт. – Она сказала, что здесь чисто и животные прекрасно себя чувствуют. Она сказала, что никогда не поверит, будто злодеи хорошо обращаются со своими животными.
– Злодеи! – воскликнул Али. – Довольно странно слышать такое от вредителя!
– Мне это не нравится, – проговорил капитан. – Похоже, ее пребывание здесь – еще одно событие в череде странностей, которые начинают меня тревожить.
Ван Райк снова придвинулся к переборке, около которой он дрейфовал во время дискуссии.
– Но если Туе говорит правду, то она; забралась сюда еще до того, как дела пошли вкривь и вкось.
– Что началось в тот день, когда мы попытались выяснить, кто был прежним владельцем «Звездопроходца», – подсказал Рип.
Джелико кивнул:
– Правильно. Но вы еще не знаете вот чего: в нас с доктором стреляли, когда мы возвращались на корабль. Стреляли «тошнотворками» и оставили преследование только на полпути к причалам. И нигде ни одного Наставника. – Команда уставилась на них в немом изумлении. – Так что теперь вы понимаете, почему мне не нравятся всякого рода совпадения?
– Ну и что нам с ней делать? – задала вопрос доктор Коуфорт, немного хмурясь.
– Сознаюсь, что если она действовала по собственному почину и если власти продажны, то мне весьма претит мысль выдать ее им, – сказал Джелико. – Однако я не хочу, чтобы она слонялась по моему кораблю без присмотра. Хотя никакого реального вреда она до сих пор не причинила, наше положение слишком неопределенно, чтобы рисковать какими-нибудь новыми осложнениями. Туе утверждает, что говорит правду, – но разве она сама не призналась, что принадлежит к одной из банд Вращалки? Именно там скрываются отбросы трех цивилизаций.
– За каждым существом, составляющим эти самые «отбросы», обычно стоит какая-либо личная трагедия, – тихим голосом проговорила Коуфорт. – Люди, особенно такие молодые, редко по своей воле выбирают жизнь вне закона. Обычно что-то их заставляет так поступить. – Доктор покачала головой. – Туе упоминала, что жила в детских яслях, когда была совсем маленькой, но ее оттуда исключили за неуплату.
Джелико хмыкнул:
– Ригелианцы.., они скверно относятся к гибридам. Если один из ее родителей работал в космосе и не смог вернуться, то это может объяснить неуплату.
– Но не то, почему ребенка вышвырнули умирать с голоду? – прорычал Ван Райк. – Мне все сильнее кажется, что название «Гармоничная Биржа» не очень-то подходит для этой жестянки.
Капитан, насупившись, долго молчал. Неожиданно он вскинул взгляд на Дэйна:
– Как считаешь, что нам с ней делать?
Дэйн поскреб подбородок, пытаясь собраться с мыслями.
Ему очень не хотелось, чтобы кто-нибудь из товарищей счел его сентиментальным, но чем больше он узнавал о Туе – если все это правда, – тем больше эта история напоминала его собственные первые годы жизни в Федеральном Приюте. Разумеется, его никто не выгонял, но временами ему хотелось, чтобы это случилось, настолько бесцветной была там жизнь, заполненная тяжелой борьбой за высокие отметки, которые открывали дорогу в Школу, и постоянными напоминаниями о том, как должны быть благодарны сироты за свое бесплатное образование и содержание.
Если Туе говорит правду, то она, как и он сам, по справедливости заслужила шанс испытать себя на поприще торговли.
Поэтому Дэйн сказал:
– Я пока стану присматривать за ней, если хочешь.
– А я помогу, – вызвался Али, что удивило Дэйна. Для остальных, кажется, это тоже было неожиданностью, о чем говорили поднятые брови и вопросительные взгляды, но в ответ Камил лишь криво улыбнулся и изящно передернул плечами. Дэйн вспомнил, что очень мало знал о прошлом Али, и понял: тот, возможно, испытывает такие же чувства, что и он. – И я, – с непринужденной улыбкой сказал Рип. – Все равно мы с Торсоном зашли в тупик с нашими поисками.
Джелико снова хмыкнул.
– Об этом мой следующий вопрос. – Капитан уронил руки на колени. – Что ж, тогда поступим вот как. Вы, ребята, займетесь безбилетницей. Если с ней возникнут какие-нибудь проблемы – любые – или она будет вам врать, то отправится к Наставникам, пусть и продажным. Я не хочу, чтобы из-за кого-то на борту возникали неприятности, особенно сейчас. А если она окажется полезной.., мы вернемся к этому разговору. Может, она по крайней мере отработает свой переезд в другое место.
Дэйн кивнул, почувствовав удовлетворение.
– Второй вопрос... Похоже, кто-то не желает, чтобы мы наводили справки о нашей находке. Нужно узнать вот что: нам мешают власти или другие лица? Наверно, мы с Яном теперь этим займемся – после того как ты, Танг, расшифруешь журнал со «Звездопроходца» и получишь остальные данные.
– Хорошо, капитан, – ответил инженер-связист. – Займусь этим прямо сейчас. – Он покинул кают-компанию и исчез в направлении своей каморки.
– Пойду выпущу Туе из изолятора, – сказал Дэйн.
Франк Мура кивнул ему.
– Приведи ее поесть, – проворчал он. – Давно пора это сделать, судя по ее виду.
Дэйн усмехнулся, пошел к изолятору и отпер дверь.
Туе все еще находилась под скамейкой, вверх ногами. У Дэйна снова закружилась голова; после кратковременной борьбы он привык к перевернутости своего мира. Безбилетница поглядела на него огромными желтыми глазами. Зрачки сузились в щелки, а гребешок поднялся с таким выражением надежды, что Дэйн чуть было не рассмеялся.
– Ты подчиняешься мне, – сказал он на торговом, а потом медленно повторил на ригелианском языке.
– Говори моя по-торговому, – гордо заявила Туе, веретеном выскочив из-под скамейки и перевернувшись, чтобы соответствовать положению Дэйна. От такого зрелища у Торсона сжался желудок. Она похлопала себя по костлявой груди. – Учить по видик Нунку иметь. – И она пристально воззрилась на Дэйна, словно чем-то озадаченная.
