Жорж Ле Фор - Вокруг Солнца
Среда, 2 апреля. Сегодня едва мог подняться постели: голова тяжела, как свинец, все тело горит, удары пульса раздаются в мозгу, словно удары раскаленных молотов. Кое-как преодолеваю себя и, шатаясь, бреду к телескопу. Какое чудное зрелище! Перед моими глазами огненный океан, вздымающий исполинские волны. От создания мира глаз человека не видал ничего подобного. Неизмеримые огненные бездны ежесекундно сменяются массивными горами; извержения, взрывы, провалы следуют один за другим. Газообразная лава, из которой состоит поверхность великого светила, ни на одно мгновение и ни в одном месте не остается спокойной: всегда и всюду волнуется, кипит, вздымается и опускается. Как очарованный, несколько часов я стою у телескопа, не смея оторвать глаз от закопченного окуляра. Мой бедный мозг так поглощен грандиозным зрелищем, что решительно отказывается мыслить и всесторонне наблюдать. Мимоходом лишь делаю одно наблюдение, что солнечные пятна, как это высказал еще Вильсон, суть ничто иное, как гигантские пропасти, дно которых кажется более темным сравнительно с окружающей их фотосферою.
Четверг, 3 апреля, 6 часов утра. Очнувшись, увидел, что лежу на полу и едва могу пошевелиться. Голова готова разорваться, в жилах вместо крови, кажется, течет расплавленный металл, сердце то бьется с утроенной быстротой, то замирает и почти останавливается. Неужели близка моя смерть?! Опять теряю сознание.
10 часов утра. Оправившись от обморока, собираю последние силы и берусь за инструменты. Еще пятнадцать миллионов миль отделяют меня от Солнца. Пятнадцать миллионов, а я уже близок к смерти. Неужели моя попытка не удастся и мне невозможно будет приблизиться к великому светилу настолько, чтобы я мог увидеть все его тайны? Нет, рискну всем, но пойду вперед! Смерть, так смерть!
4 часа дня. Собрав всю энергию, продолжаю наблюдать над солнечными пятнами. Как известно, число этих пятен то увеличивается, то уменьшается с известною правильностью: каждые одиннадцать лет это число достигает своего максимума, затем, в течение 7,5 лет, постепенно уменьшается, доходя до минимума, а потом снова увеличивается и в 3,5 года доходит вновь до максимума. Кроме пятен, мое внимание привлекает еще солнечная „корона“. Оказывается, что она, как давно уже догадывались астрономы, обязана своим происхождением тем массам материи, которые постоянно выбрасываются из раскаленных недр Солнца и затем падают назад, чтобы снова быть выброшенными на громадную высоту. Будучи освещены световыми лугами, эти массы обусловливают появление того феномена, который у нас, на Земле, известен под названием зодиакального света.
Пятница, 3 апреля, утро. Кажется, что я схожу с ума. Сегодня ночью я видел загубленную мною Елену, видел не во сне, а наяву. Она явилась бледная и скорбная, с безмолвным упреком на устах.
Полдень. Я не могу более выносить этого ужасного, сжигающего зноя. Обмороки следуют один за другим, почти каждый гас.
4 часа пополудни. Отчаяние закрадывается в мою душу. Проклятая слабость! Неимоверным усилием заставляю себя взяться за спектроскоп.
Суббота, 4 апреля. Хронометр показывает, я был в обмороке почти 12 часов. Страдания достигают высшей степени. Рука тянется к рычагу, чтобы изменить направление вагона, но я собираю всю силу духа, чтобы преодолеть искушение. Ведь я еще не сделал почти ничего!..
Что со мною делается?! Я чувствую, что ощущение страшного жара сменяется каким-то чувством холода. Ужели это смерть? Хочу подняться, но не могу. Еще рука слушается, чтобы написать эти строки, но она тяжела.
Понедельник, 6 апреля. Проклятие!.. Я удаляюсь от Солнца, не проникнув в его тайны!.. Что же случилось? Какая сила исторгла меня из холодных объятий смерти?.. Что было со мною эти сорок часов, когда я был в обмороке?.. Не знаю, но факт в том, что диск Солнца все более и более уменьшается, а вместе с тем падает и термометр.
Секрет открыт: комета Туттля, нагнав меня, увлекла вагон своим притяжением, и я падаю на ее поверхность. Радоваться мне или печалиться?
Конечно, я спасен от смерти, но зато — прощай надежда изучить тайны Солнца!»
На этом месте Михаил Васильевич прервал чтение дневника Шарпа и крепко пожал руку своего прежнего врага. Сломка, Гонтран и Елена, в молчании слушавшие историю отважной попытки приблизиться к Солнцу, последовали его примеру, объятые невольным чувством уважения к безграничной смелости человека, ради науки рисковавшего жизнью.
— Надеюсь, — с очаровательной улыбкой заметила своему похитителю молодая девушка, — что моя тень не будет более беспокоить вас!
Один Фаренгейт продолжал бросать на своего врага взгляды, полные ненависти. Затем, вдруг ожесточенно плюнув наземь, он повернулся и пошел прочь, теребя свою бороду и рыча сквозь зубы проклятия на всех и вся.
Однако бессильная ярость мстительного американца никого не испугала. Михаил Васильевич утащил Шарпа в свою обсерваторию, и там оба ученых вступили в оживленный научный спор; что касается Елены, то она принялась готовить для проголодавшихся путешественников ужин. Сломка и особенно Гонтран деятельно помогали ей, рассказывая между делом подробности своей экспедиции.
— Любопытно знать, о чем это болтают старики, — заметил Сломка, когда все похождения друзей были описаны.
— Где это? — спросил Гонтран, заглядевшийся на свою невесту и пропустивший мимо ушей замечание инженера.
Последний кивнул головой в сторону обсерватории.
— Послушать разве? — продолжал он, немного помолчав.
С этими словами Сломка осторожно подкрался к обсерватории и начал прислушиваться.
— Так вы уверены, что Вулкан существует? — донесся до его ушей вопрос Осипова.
— Помилуйте, я его видел собственными глазами, — серьезно отвечал Шарп.
Сломка поспешил назад к костру и недоуменно передал Гонтрану, что ему удалось слышать. Гонтран, смеясь, рассказал ему про свой уговор с Шарпом.
К ужину явился и Фаренгейт, мрачный и сосредоточенный, что не мешало ему, однако, кушать за четверых.
Удовлетворив, наконец, свой аппетит, он обратился к Гонтрану:
— Не можете ли вы уделить мне две-три минуты? Только наедине.
— Наедине? — удивленно спросил Гонтран. — Впрочем, извольте. Чем могу служить вам? — проговорил молодой человек, отходя с Фаренгейтом в сторону.
— Видите, в чем дело, — начал американец, — до сих пор я был спутником Осипова единственно потому, что надеялся нагнать Шарпа и отомстить ему. Но мои надежды оказались разбитыми. По непростительной слабости вы защищаете этого злодея, вместо того, чтобы расправиться с ним по закону Линча.
Гонтран молча пожал плечами.
— Ну, да это вещь посторонняя, — продолжал американец, — и мы не будем о ней говорить. Перейду прямо к тому, о чем я хотел просить вас. Я предвижу, что Осипов, разохотившись, будет до бесконечности шагать с планеты на планету, и в конце концов мы залетим в такую даль, откуда никогда не вернемся на Землю. А этого я вовсе не желаю и намерен при первой же возможности отправиться к себе в Чикаго, пока мы еще находимся в пределах Солнечной системы.
— Чем же я могу помочь вам?
— Как чем? Вы один можете изобрести способ, при помощи которого я мог бы перелететь на Землю с этой проклятой кометы.
Гонтран вынужден был употребить все усилия, чтобы не расхохотаться в глаза Фаренгейту.
— Простите меня, сэр Джонатан, — отвечал он, сдерживая предательскую улыбку, — но только я попрошу у вас позволения предварительно посоветоваться с моим другом. Вячеслав! — крикнул Гонтран.
— Я здесь! — отозвался инженер, подходя к собеседникам. — Что надо?
Гонтран передал приятелю заявление американца и был немало удивлен, увидев, что Сломка принял его с живейшим сочувствием.
— И прекрасно! — воскликнул инженер. — Мне самому, признаться, надоело таскаться по небу, и я с удовольствием готов быть вашим спутником, мистер Фаренгейт.
— Как? А я? — проговорил ошеломленный Фламмарион.
— А ты что хочешь, то и делай: хочешь, так сопровождай нас, не хочешь, продолжай странствовать.
— Я бы с удовольствием возвратился, но Елена…
— Уговори ее ехать с тобой.
— Она не оставит отца.
— Тогда уговори Осипова вернуться.
— Он не захочет.
— Ну, тогда… — Сломка пожал плечами.
— И потом, как вы вернетесь на Землю?
— Очень просто: на воздушном шаре.
— На шаре?
— Ну, да, конечно; комета, обогнув Солнце, на возвратном пути должна так близко пройти около Земли, что заденет последнюю своим хвостом. Мы воспользуемся этим и перелетим на родную планету.
— А из чего ты сделаешь шар?
— Он уже готов.
— Как, ты думаешь применить селеновый шар?! Но это невозможно!
