Михаил Ахметов - В бой идут одни новички
— Ты разве ничего не знаешь о её последней экспедиции?
Траусти с тревогой посмотрел на её лицо. У него вдруг появилось плохое предчувствие. Он вспомнил смутные слухи о какой-то группе то ли терраморферов, то ли археологов, эвакуированной из системы Гамма Дракона. Неужели это как-то было связано с мамой? Но ведь письма от неё приходили совсем с другой стороны.
— Она писала мне с Дельта Змееносца, — осторожно проговорил он.
Харгроув горестно кивнула. В глазах её появились слёзы.
— Это была секретная экспедиция, — тихо сказала она, — Кари была здесь, в системе Гамма Дракона, — Траусти широко открыл глаза, — и она попала в руки мятежников на «Тринити».
Тарсон с трудом нашарил под собой стул и сел, не отрывая глаз от лица женщины. Он осознавал, что случилось нечто страшное, но его мозг пока отказывался сопоставлять факты. Перед ним вдруг всплыло лицо Берти Квизигера. Неужели он тогда спас мальчика из экспедиции Кариолы? И он об этом даже не узнал?
За столом застыло гробовое молчание, товарищи Траусти растерянно смотрели то на него, то на женщину, не произнося ни слова.
— Мама всё это время была на «Тринити»? — наконец с трудом выдавил из себя пилот.
— Да, — Харгроув села на стул и закрыла лицо руками, — а теперь и «Тринити» больше нет.
ГЛАВА 6
— И это всё, что осталось здесь от шестого флота? — с почти непритворным ужасом воскликнул Алекс, озирая раскинувшееся перед ним поле недавнего боя. — Ну и кто здесь просил о помощи?
Пилот слегка озадаченно приподнял бровь, вглядываясь в экран радара своего новенького перехватчика класса «Персей», машины, совсем недавно поступившей на вооружение Лёгких Сил Альянса. Рядом параллельным курсом шли ещё два таких же фладдера двести сорок второй эскадрильи, вылетевших на своё первое боевое задание к одной из последних оборонительных линий землян в системе Эпсилон Пегаса.
Самый мощный линкор Альянса с гранд-адмиралом Каммилом Акастой и сотней фладдеров на борту прибыл в систему как нельзя вовремя. Потеряв восемьдесят процентов своих сил и своего командующего, остатки шестого флота Альянса с трудом удерживали свои позиции. Третий узел обороны, ядром которого служила тяжело вооружённая станция «Эниф», до недавнего времени был центром шаткого равновесия между наступающим флотом контр-адмирала Коха и едва сдерживающими его натиск кораблями Альянса. Гибель станции открывала дорогу к последней укреплённой крепости, межзвёздному порталу на Процион, пройдя сквозь который мятежники выходили бы на дорогу к Веге, отрезая при этом от центра союзников ещё две звёздные системы. К счастью для шестого флота, Кох, потеряв в сражениях за систему один из своих линкоров и несколько меньших кораблей, стал после этого продвигаться вперёд с некоторой осмотрительностью, предоставив тем самым своему противнику возможность перегруппировать оставшиеся силы.
Тем не менее несколько часов назад мятежники провели очередную массированную атаку орбитальной инсталляции «Эниф» тяжёлыми бомбардировщиками при поддержке крейсеров. В ходе атаки станция получила новые серьёзные повреждения. Началась эвакуация персонала инсталляции транспортными кораблями к межзвёздному узлу перехода Эпсилон Пегаса — Процион. Поражение сил Альянса в секторе стало казаться почти неизбежным, но тут внезапно подоспел «Колосс». Быстро оценив сложившуюся ситуацию, гранд-адмирал Каммил Акаста принял решение использовать погибающую станцию как ловушку для главных сил мятежников. И первыми картами на стол в этой опасной игре легли три новейших перехватчика «Персей» из двести сорок второй эскадрильи.
— Говорит группа девяностой эскадрильи Альянса, — раздался голос командира группы Франо Кордора, — станция «Эниф», сообщите ситуацию.
Маршан озадаченно уставился на радар, отыскивая прибывшие машины девяностой и недоумевая, какое к ним отношение имеет его командир, но почти тотчас же облегчённо выругался про себя. Он вспомнил, что именно их группа теперь и есть эскадрилья под этим номером. По каким-то своим причинам командование решило не афишировать прибытие новых кораблей в систему Эпсилон Пегаса. Теперь их машины как будто бы принадлежали остаткам разгромленного шестого флота. «Действительно, как будто, — мелькнула в голове пилота нехорошая мысль, — особенно если учесть, что девяностая погибла почти вся».
Он посмотрел вперёд, их перехватчики быстро приближались к погибающей станции, искорёженной металлической конструкции размером в несколько десятков километров. Ещё недавно инсталляция «Эниф», висящая на геостационарной орбите на высоте сорока тысяч километров над единственной обитаемой планетой системы Эпсилон Пегаса, казалась совершенно неприступной. Батареи её тяжёлых лучевых орудий могли легко сжечь целую неприятельскую эскадру, оказавшуюся в пределах их досягаемости, здесь дозаправлялись и ремонтировались свои корабли, отсюда уходили на патрулирование эскадрильи фладдеров Альянса. Сейчас от этой мощи не осталось и следа. Атаки мятежников превратили «Эниф» в великанскую головешку, по поверхности которой бродили, то возникая, то угасая, красные огоньки пожаров и взрывов. Лучевые установки, закрытые многометровой бронёй, были разбиты ударами «Циклопов», а почти все выступающие внешние надстройки станции были снесены до основания.
Транспьютер «Персея» быстро сканировал разрушения инсталляции, сразу выводя их на центральный виртуальный экран перехватчика и подчёркивая места повреждений красными стрелками. Алекс при виде такой картины только и успевал, что удивлённо крутить головой. От этого увлекательного занятия его отвлекли лишь переговоры командира эскадрильи со станцией, которая только что вышла на связь.
— Слава богу, свои подошли, — он услышал усталый мужской голос, — а мы уже думали, это новая атака мятежников. Ситуация? Да хуже некуда. Мы еле пережили последнюю волну бомбардировщиков. Сейчас половина отсеков «Эниф» недоступна, мы даже не знаем, что в них происходит. В любую секунду там может рвануть боезапас или пойти вразнос какой-нибудь из повреждённых реакторов. Нашу инсталляцию тогда сразу разнесёт на куски. Оставшиеся отсеки переполнены людьми, которые смогли выбраться в центральную часть через северный мост. Южный и западный мосты разрушены, персонал, который там находится, полностью отрезан от нас. Мы пытаемся эвакуировать их транспортниками, но…
— Станция ещё может держаться? — хладнокровно перебил его Кордора. — Лучевые батареи, зенитное вооружение, ещё что-нибудь действует?
Его собеседник, не ожидавший такого поворота, на секунду запнулся.
— В восточном крыле уцелела батарея тяжёлых турболазеров, несколько ракетных и зенитных установок, да ещё три или четыре истребителя, они сейчас загружают боезапас. Да какая разница! — в голосе неизвестного офицера вдруг появилось раздражение. — Всего лишь ещё одна атака Нео Терры, и здесь появится на четыре тысячи трупов больше и на одну орбитальную инсталляцию меньше!
— Мы прикроем вас, — Кордора был невозмутим.
Офицер со станции на мгновение потерял дар речи. Алекс довольно усмехнулся, он обожал своего нового командира за такие штучки.
— Три фладдера собираются защитить орбитальную инсталляцию?! — офицер буквально захлебнулся от ярости. — Да нам, чтобы здесь продержаться, целая эскадра нужна! Видишь на своём радаре крейсер Нео Терры? Он называется «Като». Четыре часа назад мы сумели его отогнать, но как только к нему подойдёт хотя бы одна ударная эскадрилья, нам останется только молиться. Так что, если у вас окончательно съехала крыша, можете отправляться к нему прямо сейчас. При определённом везении вам не придётся долго мучиться. А я пока займусь эвакуацией своих людей.
Маршан озабоченно перевёл взгляд на радар. Красная фигурка корабля Нео Терры неподвижно застыла в семи астрометрах от инсталляции. «Като» внимательно наблюдал за агонией станции, не подходя близко. «Этот парень с «Эниф» прав, — подумал пилот, — одной эскадрильи хватит, чтобы вывести из строя последнюю лучевую батарею. Потом крейсер подойдёт вплотную и за час раздолбает ядро главного реактора. Пожалуй, им действительно пора эвакуироваться, пока не поздно».
Но Франо Кордора, похоже, был другого мнения на этот счёт.
— Примите новый приказ командующего силами Альянса в системе, — холодно произнёс командир эскадрильи, не обращая ни малейшего внимания на вспышку гнева своего собеседника.
«Эниф» замолчала на время, пока шифрованный приказ по секретному каналу транслировался с перехватчика Кордора на станцию.
— Я, Триоль Рипастер, командир гарнизона инсталляции «Эниф», приказ подтверждаю, — прервав через полминуты молчание, вступил в разговор уже другой офицер, — но если уж действительно командование на Проционе окончательно сошло с ума, раз подчиняет четыре тысячи моих человек пилоту одного истребителя, — в его голосе не было гнева, а только усталость, — то, ради бога, действуйте. Ждём ваших распоряжений, господин пилот прима-класса.
