Вера Крыжановская (Рочестер) - На соседней планете
Неприятный, глумливый смех еще звучал в ушах князя, когда тот проснулся, и в сердце его шевельнулось презрение к пошлому светскому болтуну, который, не сознавая даже своего умственного убожества, смеялся над тем, чего не знал и не понимал..
Ардеа растерянно обвел вокруг взглядом и успокоился.
Нет, он не сошел с ума, как любезно утверждают его земные друзья.
Вскочив с кровати, он отдернул занавес и открыл окно. Холодный живительный ночной воздух пахнул ему в лицо, и он восторженно улыбнулся перед волшебной, расстилавшейся у его ног картиной.
Окруженная, точно бриллиантовым поясом, снеговыми вершинами гор, долина залита была ярким, но мягким светом и со своими садами, фонтанами и причудливыми зданиями казалась действительно картиной волшебной сказки.
— Нет, я не сумасшедший и действительно нахожусь на Марсе, а глупый смех Земли только напрасно смутил меня.
Закрыв окно, Ардеа лег снова в постель и с невыразимым наслаждением укрылся легким и теплым пуховым одеялом, какого не найти на Земле.
Утром его разбудил один из сыновей Рахатоона и объявил, что все семейство собирается к первому завтраку. Ардеа быстро вскочил с кровати и так поспешно оделся, что опоздал всего на несколько минут.
На этот раз проводником ему служил один из сыновей хозяина дома, так как Амара, в качестве жрицы, была по утрам занята службой в храме.
Начали они с осмотра города. На широких, усыпанных тонким золотистым песком улицах не видно было ни одного экипажа.
— Почему все ваши дома построены из хрусталя? Разве он так же прочен, как камень, дерево и другие материалы, употребляющиеся обыкновенно при постройке? Потом в них должно быть холодно, — заметил Ардеа.
— О! В отношении прочности нечего и желать лучшего, — ответил юноша. — Подумайте только, что на такую высоту, на какой живем мы, почти невозможно доставлять такие громоздкие материалы, как дерево; а для добычи камня наши вершины, изрезанные разными трещинами и гротами, нельзя трогать из опасения обвалов. Но предусмотрительная и милосердная природа дала нам здесь все необходимое.
Этот хрусталь не искусственный, а природный. Подземные источники дают нам его в таком изобилии, что избыток мы можем даже продавать. Это вещество быстро твердеет и употребляется для выделки самых разнообразных предметов. Не желаете ли вы осмотреть подземную мастерскую, где выделываются такие вещи?
Ардеа с радостью, разумеется, принял предложение, и они направились к громадному сараю, где несколько человек разливали в металлические и земляные формы из небольших бочонков, симметрично расставленных по стенам сарая.
Все вещи, которые выделывались здесь, были небольших размеров, как-то: посуда, вазы, статуэтки, мебель и прочее. По временам кто-нибудь из рабочих подходил к большому четырехугольному отверстию, проделанному в полу, и разгружал платформу, подававшую бочонки снизу.
— Теперь пойдем осмотреть производство больших плит, из которых складывают стены, а потом спустимся в шахты и осмотрим источники.
В соседнем сарае, гораздо больших размеров, чем первый, лежали на земле громадные металлические рамы, в которых уже были намечены отверстия для будущих дверей и окон. Таким же точно образом отливались колонны, кариатиды, водоемы и прочее.
— Для полного отвердения этой массы необходимы сутки, — объяснил князю его юный проводник. — Стены и колонны скрепляются между собой тем же веществом, и в общем получается дом, как бы вырубленный из одного целого куска. Такое здание необыкновенно прочно и отлично предохраняет от холода, так как в нем не может быть никаких щелей, за исключением дверей и окон, которые тщательно проконопачиваются при наступлении зимы, которая здесь очень сурова. Дома хорошо отапливаются, и в них очень тепло. А в гротах происходит очень любопытное явление: в них зимой настолько же тепло, насколько свежо летом, за исключением гротов подземных, где всегда стоит удушливая жара.
Подземные гроты представляли обширный лабиринт зал и галерей, освещенных электрическим светом. Там струилось множество источников кристаллической массы, переливавшей всеми цветами радуги. Вещество это собирали в небольшие бочонки, закупоривали их и подкатывали к подъемным машинам, которые доставляли их на поверхность.
Воздух в галереях был жаркий, влажный и тяжелый. Ардеа подумал, что вещество это при выходе своем из скалы должно было быть горячим, так как оно дымилось и слышалось легкое кипение, а рабочие тщательно избегали прикасаться к расплавленной массе.
Осмотр кристаллических источников занял все утро.
К великой радости князя Амара предложила ему после завтрака прогуляться. Воздушная и грациозная, как сильфида, словно снежинка, в своем белом одеянии, Амара скорее скользила, чем шла.
— Вы еще не видели наших плантаций дерева Сама. Их то я и покажу вам сегодня, — сказала она.
Продолжая разговаривать, они прошлись по городу и через воздушный мост, перекинутый над пропастью, вышли на дорогу, огибавшую горы, и очутились на другой долине. Перед ними во все стороны тянулись сады, исключительно засаженные большими деревьями с гладкими, темно-красными стволами. Обремененные плодами ветви склонялись почти до земли.
Большие и зубчатые, зеленые листья были испещрены пурпурными и синими жилками; плоды же были разных цветов и величин. Самые маленькие имели зеленый цвет, средней величины — серовато-розовый, а самые большие были белы, как снег.
В сарае около стены на длинных столах были разложены собранные уже плоды. Амара достала из ящика острый нож и два кубка, а потом выбрала два плода: один зеленый, другой серый, длиной около полуметра.
Когда она надрезала первый, то из него брызнул пурпурный, с легким фиолетовым оттенком сок, которым Амара наполнила оба кубка.
— Попробуйте, — сказала она, подавая князю один из кубков.
— Во здравие прекраснейшей из селениток, — восторженно сказал Ардеа, осушая кубок, сам не подозревая, какое страстное восхищение блеснуло в его глазах.
Амара покраснела и засмеялась.
— За благополучие нашего любезного гостя! — ответила она, отпивая несколько глотков.
Желая, по-видимому, замять этот разговор, Амара поспешила взрезать второй плод. Мягкая кора его заключала внутри синевато-розовое тесто, которое резалось, как хлеб.
Ардеа пришел в восхищение от необыкновенно приятного вкуса, пожалев в душе, что на Земле нет ничего подобного. Амара заметила, что напиток из плодов Сама сохраняют целые годы, и что чем он старее, тем делается крепче и хмельнее.
Видя, что она оставляет сарай и сад открытыми, Ардеа удивился, как они не боятся воровства.
Но та улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— У нас нет воров. Людей, живущих в равнинах, мы не допускаем к себе, а из наших, каждый имеет все необходимое и никогда не возьмет ничего лишнего. Впрочем, мой отец имеет больше других, так как у него, как у главы народа, чаще бывают собрание.
Они прошли целый ряд садов, поднялись по тропинке, извивавшейся вокруг высоких скал, и вышли на небольшую площадку. Ардеа вздрогнул, и у него вырвался сдавленный крик удивление.
На площадке кружилось, вытянув руки, несколько молодых девушек и юношей; потом они поднялись на воздух и полетели вдоль скал, а другие легко и грациозно, как бабочки, спускались вниз.
— Разве вы не знали, что мы, так сказать, сродни "птичьей породе"? — смеясь, сказала Амара. — Наш скелет по своему строению похож на скелет птиц, а наши легкие приспособлены к разреженному воздуху высших слоев. Разумеется, мы не можем летать, в полном смысле этого слова; но, делая руками правильные взмахи, мы можем витать в воздухе и подниматься на довольно значительную высоту. У нас есть настоящие артисты в этом деле, которые показывают удивительные вещи. А эти, что поднялись сейчас, полетели к гнездам белых птиц собирать пух. Видите? Вон они сидят на выступах скалы и набивают свои мешки.
— Я знал от Сагастоса, что вы имеете способность подниматься на воздух. Но, видя в первый раз, как человеческое существо, подобно бабочке, витает между небом и землей, я не мог сдержать крик удивления, — сказал Ардеа, не сводя глаз с воздушных работников, которых, по-видимому, очень забавлял удивленно-растерянный вид чужеземца.
— А как интересно летать! — вскричала Амара.
С этими словами она, как пух, легко поднялась на воздух и взлетела на большую высоту. Сорвав затем один из росших в расщелине скалы цветов, Амара спустилась обратно и подала цветок князю.
— Сохраните его на память о селенитах и их маленьком таланте, поразившем и забавлявшем вас, — сказала она, садясь рядом на стоявшую в углублении скалы скамейку.
Ардеа с восхищением следил за плавными, красивыми движениями молодой девушки, и сердце его усиленно забилось. Никогда еще Амара не казалась ему столь прекрасной, как в эту минуту, когда вытянув руки и с развевающимися по воздуху белыми одеждами она спускалась к нему, подобно лебедю с распущенными крыльями.
