Дэвид Вебер - Тень Саганами
— Вы правы, — признал он. — Я не с Корнати. Но это не значит, что я не принимаю интересы системы Сплит близко к сердцу. В конце концов, Сплит — это часть Скопления. Если оккупация манти пройдёт гладко здесь, это обязательно повлияет на реакцию всех остальных. И я здесь в поисках союзника среди корнатийцев.
— Так я и думала, — голос её был спокоен, но во взгляде промелькнул огонёк готовности к действию. И это несмотря на то, что Зачинщик был вынужден признать за ней куда более впечатляющий уровень самообладания, чем ему показалось в начале.
— Простите, — сказал он, — но в свете вашего хорошо известного… патриотизма я обязан был проявить осторожность. В конце концов, ваша позиция во время дебатов о референдуме была вполне ясна. Насколько помню, вы заявляли "Корнати — для корнатийцев".
— Именно это я и имел в виду, — отозвалась она ровным тоном. — На самом-то деле, мне бы хотелось, чтобы вы это помнили. Потому, что в то же мгновение, когда я заподозрю, что вы злоумышляете против Корнати, я мгновенно обрушусь на вас. Но это не значит, что я достаточно глупа, чтобы думать, что мне не нужны союзники. И нужны они мне, как минимум, столь же остро, как, похоже, вам.
— О, — она взмахнула левой рукой над столом, словно разгоняя дым, — я могу осложнить жизнь манти и их богатым свиньям-коллаборационистам здесь, в Сплите. Я могу устраивать им самые разнообразные неприятности, по крайней мере, в ближней перспективе. Теоретически возможно даже то, что я смогу сместить Тонкович и её шайку, что поставит манти перед интересным выбором. Если я стану Планетарным Президентом, то сдержат ли они своё обещание, насчёт права на самоопределение, или покажут своё истинное лицо и пошлют вперёд морскую пехоту?
— Но, говоря реалистически, у меня и моих последователей не так много шансов свалить Тонкович только своими силами. И даже если мы в этом преуспеем, для манти будет намного проще решиться на силовое подавление одинокой "бунтарской" звёздной системы. Нет, — она помотала головой, — я готова сражаться с ними силами только моих сторонников, если у меня не будет другого выбора. Но шансы на самом деле чего-то добиться неимоверно возрастут, если Сплит будет не единственной системой, которая поднимется на борьбу за то, чтобы вышвырнуть манти прочь. И даже если мы не сможем свергнуть коллаборационистов, думаю, есть прекрасные шансы за то, что поднявшаяся по всему Скоплению волна движения сопротивления сможет убедить манти, что они неудачно разворошили осиное гнездо. Они уже воюют. Если мы сделаем так, что удерживать нас станет слишком сложно и слишком накладно, они могут решить, что у них есть дела поважнее и ближе к дому.
Зачинщик сделал ещё один, более долгий глоток пива. А потом решительно отставил в сторону кружку.
— Вы правы, — просто заявил он. — Чего бы мы с вами ни желали, истина заключается в том, что в настоящий момент перевес в политических и военных силах не на нашей стороне. Мы никак не можем, говоря реалистично, надеяться на глобальные изменения в правительствах Скопления. Но вы также правы в том, что если мы сделаем для них игру слишком неприятной, цену слишком высокой, то манти могут решить забрать свои игрушки и валить домой. Они не смогут позволить себе что-то ещё. А если мы сумеем заставить их собрать манатки, то может как раз и сможем воспользоваться набранными движением силой и авторитетом, чтобы погнать, в конце концов, коллаборационистов поганой метлой.
Он медленно, с мрачным видом, кивнул.
— Буду с вами откровенен, миз Нордбрандт. Вы на Корнати не единственная, с кем мы собирались вступить в контакт. Есть, к примеру, Белостенич и Главинич. Или Деклева. Но я впечатлён. Сочетание проницательности и прагматизма, которые вы только что продемонстрировали, — это именно то, что я искал. Я не нуждаюсь в романтичных идеалистах, но и с буйными фанатиками иметь дело не хочу. Мне нужен тот, кто может отличать фантазии от возможностей. Но я всё ещё должен узнать, насколько далеко вы готовы зайти. Одно дело фанатики; но те, кто не готов сделать то, что необходимо, ничем не лучше. Так являетесь ли вы мыслителем-затворником, который способен теоретизировать не хуже других, но не желает испачкать руки… в крови, например?
— Я готова зайти настолько далеко, насколько потребуется, — категорично заявила она, напрягаясь, но уверенно выдерживая его взгляд. — Я не без ума от насилия, если вы это имеете в виду под "буйными фанатиками". Но и не чураюсь его. Политика и политическая власть, если дойти до сути, держатся на силе и на готовности пролить кровь, и независимость моей звёздной системы достаточно для меня важна, чтобы оправдать всё что угодно, что потребуется от меня сделать, чтобы её защитить.
— Хорошо, — тихо отозвался он. — Замечательно. В настоящий момент всё ещё только утрясается. Пока я здесь, на Корнати, мои коллеги проводят подобные беседы на других планетах по всему Скоплению. В течение нескольких недель, максимум пары месяцев, мы будем готовы начать составлять конкретные планы.
— Так значит всё это, все разговоры были всего лишь упражнением в риторике?
Взгляд Нордбрандт резко похолодел, но Зачинщик только невозмутимо покачал головой.
— Ни в коей мере. Просто всё ещё только начинается. Вы действительно думаете, что я в праве принимать скоропалительные решения за всю организацию всего лишь на основании единственной личной беседы? Вы бы захотели иметь хоть какие-нибудь дела со мной, если бы думали, что так оно и есть?
Он удерживал её взгляд, пока она не покачала медленно головой, а потом пожал плечами.
— Я отправлю донесение в наш центральный комитет. Моей настоятельной рекомендацией будет установить полноценный союз с вами и вашими людьми здесь, на Корнати. И когда мы найдём подобных союзников на других планетах, мы либо займёмся координацией ваших действий, или, возможно, даже выведем вас на прямой контакт друг с другом, такой же, как у вас будет с нами. В конечном итоге, мы надеемся на создание центрального координационного органа — в котором вы практически наверняка будете иметь право голоса, — который будет заниматься организацией и поддержкой движения сопротивления по всему Скоплению. Но процесс организации этого, особенно если мы не хотим позволить местным властям, вроде вашего президента Тонкович, проникнуть в наше движение и задавить его в зародыше, займёт какое-то время.
Нордбрандт кивнула, очевидно нехотя. В её взгляде горело разочарование обманутых надежд сделать что-нибудь немедленно, но разочарование это сдерживала дисциплина. И понимание того, что сказанное им имеет смысл.
— Тем временем, — продолжил он, — я могу воспользоваться правом начать оказание очень ограниченной в объёме финансовой и технической помощи. Позднее, естественно, мы надеемся предоставить более значимую помощь, в том числе оружием и разведданными. Если мы сумеем создать те центральные координационные структуры, какие намереваемся, то должны будем оказаться в состоянии получать разведывательные сведения от всех наших планетарных членов, не ставя под угрозу безопасность никого из них. Мы сможем собирать воедино предоставленные разными источниками кусочки, что должно дать нам возможность формулировать более эффективную стратегию. Также мы надеемся объединить наши финансовые возможности. Кстати говоря, надеюсь, вы понимаете, что перед нами может встать необходимость сделать нечто, чего никто из нас на самом-то деле не хотел бы, чтобы профинансировать наши операции?
— Это понятно. — В тоне Нордбрандт был весьма заметен оттенок отвращения, но, опять-таки, взгляда она не отвела. — Мне это не нравится, но движение сопротивления не может просто разослать налоговых агентов, чтобы собрать налог на прибыль.
— Рад, что вы это понимаете, — серьезно заявил Зачинщик. — Для начала, однако, мы, похоже, сумеем раздобыть по крайней мере какие-то из необходимых нам средств путем небольшой хитроумной электронной манипуляции.
— Да? — Нордбрандт явно заинтересовалась.
— О, да, — ответил Зачинщик с неприятной улыбкой. — Я, определённо, не в праве разглашать подробности. Если на то пошло, я, в данный момент, и не знаю особых подробностей. Но к концу текущего фискального квартала Бернардуса Ван Дорта ожидает открытие, что у Торгового Союза образовался непредвиденный перерасход средств.
Нордбрандт прижала ладонь к губам, чтобы сдержать взрыв радостного смеха, а её карие глаза заискрились. Зачинщик, в ответ, улыбнулся как мальчишка, ухитрившийся прогулять неделю школьных занятий, и не попасться на этом. Он так и думал, что ей понравится идея запустить руку в мошну могучей и теоретически не занимающейся политикой торговой организации, которая возглавила организацию референдума об аннексии.
— Не правда ли, в этом есть некая высшая справедливость? — секунду спустя спросил он её, и она с энтузиазмом кивнула.
