Константин Хвостополосатов - Засланец
– Кстати, у нас при выходе вышли из строя две системы, – ехидно поведала Светлана, – кто накаркал?
– Ты еще скажи, что мы дальше лететь не сможем, – хмыкнул Саныч.
– Можем, – продолжила ехидствовать Светлана, – системы на дубляжах, вы же не забыли, что у нас несколько контуров? Сбойные блоки уже оттестированы, а процессы восстановления запущены.
– А часто это случается? – поинтересовался я.
– Крайне редко, – успокоила Светлана, – мы скакнули по пространству с сильными аномалиями, думаю, что это их подлых лап дело.
– Так, что мы имеем? – начал Саныч. – Звезда приемлемая даже для землян, одиннадцать планет. Кроме трех, явный мусор. Похоже и эти три – тоже мусор. Атмосфера-то на них есть, только условия на поверхности аховые.
– Жизнь может развиться в самых удивительных местах, – вклинилась Светлана. – Обрати внимание на спутники гигантов, там есть интересные планеты.
– Мы же не знаем, колонизировал тут кто-нибудь планеты или нет, – вставил я свои пять копеек, – кроме того, мы не знаем целей колонизации, в конце концов, турруты могли склепать орбитальные станции и добывать какие-нибудь вкусности из природных ресурсов или производить опасные эксперименты.
– Ладно, экипаж, мы со Стекляшкой проанализируем обстановку, – предложила Светлана, – вы пока можете попить чай-кофе и сходить по малой нужде. Через пару часиков наметим программу обследования этой забавной системы. Так что далеко не разбегаемся.
Естественно, никто никуда идти и не собирался. Пока наш единый в двух ипостасях стратегический мозг анализировал ситуацию в системе, мы с Санычем пытались разглядеть планеты на уровне доступном нашим сенсорам. Получалось слабенько, но делать оставалось все равно нечего. Наше безделье начло слегка тяготить, так что мысль перейти к активным действиям уже принялась настойчиво мозолить разум. Всполохи выходов из многомерности увидели все одновременно – включение в систему корабля несказанно единит экипаж. Мы насчитали четыре выхода, через несколько секунд отобразилось и приблизительное положение прибывших кораблей. Прибывшие, как и мы, вынырнули на окраине системы, но в отличие от нас решительно направились внутрь нее.
– Похоже, ребятки знают куда идти, – выразил мнение Саныч, – поглядим, может, чего узнаем.
– Я бы поближе вынырнул, – рассудил я, – если система хорошо известна, и пилоты регулярно сюда наведываются, то, даже используя местные технологии, можно легко выйти и в более удобную точку. Так что ребята – или не частые гости тут, или чего-то опасаются. По крайней мере, другого объяснения этому не вижу. Еще, правда, может случиться совершенно неопытный пилот или супер-дальний прыжок.
– Может, рванем за ними, а то застолбят какое-нибудь интересное место, найденное по бабушкиной карте, доказывай потом, что нам всего-то посмотреть, да и взять-то при случае самую малость нужно, – предложил Саныч.
– Мы же – разведчики, а не пираты, – возразил я, – пусть нам дорогу покажут, обстановку разведают, а мы поглядим, подумаем, если что надо, то стянем втихую. Все бы тебе, Саныч, боевым ломом махать, давно же уже придуманы снайперские винтовки с глушителем.
Немного выждав, мы все же двинулись на приличном удалении за четверкой кораблей, навесив на «Ботаник» все доступные средства маскировки. Корабли старателей сильно уступали в скорости разведчику, так что до ближайших планет им оставалось ходу часов десять, а то и больше, не говоря уже о внутренних мирах.
Поведение кораблей мне час от часу казалось все более странным. Зная планетную систему, я бы предпочел выйти над плоскостью эклиптики, для простоты: выше плоскости вращения, приблизительно на оси. Таким образом, расстояние до любой планеты оказалось бы практически всегда ближе, если только у пилота не имелось точного расклада по положению планет системы на момент выхода. И все же, ребята, знали, зачем и куда им нужно. Через несколько часов стало ясно, что путь они держат ко второму газовому гиганту.
Мы немного ускорились, чтобы занять место выше по оси вращения планеты, но соблюдая безопасное для обнаружения расстояние. С выбранной точки стало бы лучше наблюдать за действиями пришедших кораблей. Вокруг планеты-гиганта вращалось немало спутников, а ближе к планете располагалось несколько колец из всякого космического мусора. Вряд ли среди спутников гиганта имелся шанс найти удобное для жизни пристанище, скорее всего, подходящие малые планеты могли быть колонизированы для добычи каких-то ресурсов. Вскоре от Светланы поступила информация, что, по крайней мере, три планеты-спутника имеют подвешенные на геостационарных орбитах орбитальные станции. Возможно, такие станции висели и на орбите самой планеты-гиганта, но обнаружить их среди множества малых космических тел казалось непосильной задачей.
Практически час наблюдения не выявил в системе планет-спутников и орбитальных станций какой-либо активности. Полное молчание царило на всех доступных связи диапазонах, не наблюдалось даже характерных при связи помех, паразитных излучений или оптических эффектов.
– Похоже на то, что ребята промышляют черной археологией, – предположил я, – нашли заброшенные станции и дербанят помаленьку аппаратуру или еще какие ресурсы.
– Может, мы встретили благородных пиратов, – предложил Саныч, – ты сам рассказывал, что здесь это вполне престижная профессия. Ребята нашли пустующие помещения и скирдуют там награбленное.
– Вполне возможно, – согласился я, – только сильно далеко от возможных пунктов сбыта. Хотя, возможно, ребятам просто нужно место для зализывания ран и отдыха в тишине. Найти эти станции без толстого намека стало бы весьма непросто. С другой стороны, было бы логично предположить некоторую активность в логове людей с большой дороги, редко они отличаются железной дисциплиной.
– Вполне возможно, что они обосновались на какой-то пока не обнаруженной нами базе, – подал Саныч мысль, – подождем, посмотрим, куда ребята отправятся.
Корабли действительно обосновались у необнаруженного нами объекта, который в отличие от геостационарных станций на орбитах малых планет кружил на орбите самой планеты-гиганта. Располагалась станция довольно близко к кольцам и, скорее всего, находилась там для координации разработки астероидов. То, что это не логово пиратов сразу стало понятно по схеме размещения кораблей. Вместо того чтобы зайти на базу всеми четырьмя кораблями, три из них повисли вокруг, охватив максимальный объем наблюдения за окружающим пространством, и всего один вошел в ангар станции через разбитые шлюзовые створки, но расположился у самого выхода.
– Ладно, все понятно, – разочарованно выдал Саныч, – обычные мародеры. Пошли, что ли? Осмотрим одну из станций у спутников, а то давно уже пора размяться.
– Давай-ка посмотрим, что дальше будет, – осадил я Саныча, – тебе не кажется странным, что ребята заняли такую невыгодную позицию? Если они живут поборами брошенных станций, то делать это силами одного экипажа, при наличии четырех – верх расточительности. Не думаю, что они поступают так из соображений основательной неспешности.
– Да элементарно, Ватсон, опасаются конкурентов, – хмыкнул Саныч. – Скорее всего, место пользуется успехом не только у этой четверки.
– Я бы подвесил для обзора местности один, ну как параноидальный максимум, два корабля, – задумчиво пояснил я, – даже если кто-то еще враждебный полезет к этой станции, обнаружить его можно на дальних подходах к ней, времени и уйти без боя, и подготовиться к нему будет больше, чем достаточно. Такая расстановка сил, на мой взгляд, нужна для того, чтобы какое-то время сдержать внезапную атаку подкравшегося на дистанцию огня противника, пока четвертый корабль покинет станцию.
– Кого же они могут опасаться? – удивился Саныч, – сам же говорил, что незаметно подойти тут крайне сложно.
– Хотелось бы знать, Саныч, хотелось бы видеть предмет опасений этих добытчиков, – прошептал я, – так что сидим спокойно на положенных анатомией местах и наблюдаем за обстановкой. Чтобы вынести со станции все барахло им нужно год трудиться, не покладая рук, так что на твою долю, Саныч, на все сто процентов останется.
– Останется, как же, – пробурчал Саныч, – дырка от бублика останется, а все самое ценное вынесут.
– Мы не за ценностями здесь, крохобор, – напомнил я.
– Ну, тогда самое интересное сопрут, – нашелся Саныч.
– Дорогой друг, все самое интересное для нас на комплексе около Маятника я нашел в комнате с мусором, – поставил я точку, – и если бы я его, это интересное, оттуда не достал, его могли бы попросту выкинуть в утилизатор.
После трех часов скучных наблюдений Саныч, помянув любителей копаться в мусоре, вывалился из системы разведчика и пошел в ванную пить пиво – выдавать ему что-то крепче я предусмотрительно запретил. В чем-то я ему завидовал, потому что наблюдать оказалось особенно-то и не за чем. Тёмная красота вселенной, конечно, не переставала меня удивлять, но ощущения как-то слегка поугасли с момента моего первого выхода в космос.
![Комбат Найтов - Не надо переворачивать лодку! [Самиздат]](/uploads/posts/books/110610/110610.jpg)