Джин Кавелос - Тень, что внутри
Помимо того, настала ее очередь завести секреты.
Но она должна была кое–что ему сообщить. Она включила систему связи:
— Доктор Чанг.
Спустя несколько секунд Чанг появился на экране. Он был в своей каюте, в обычной одежде.
— Да?
— Я должна сообщить вам, что система связи не работает. Она вышла из строя около двадцати минут тому назад. Я пыталась отправить сообщение.
Чанг покачался на каблуках взад–вперед, она никогда раньше не замечала за ним такой привычки.
— Мне известно об этом. Капитан Идальго уже сообщил мне.
Взглянув на его лицо, Анна все поняла. Идальго устроил все так, чтобы сообщение не смогло уйти к адресату. Анна чувствовала себя идиоткой. Естественно, связь не работает. Идальго, должно быть, отслеживал все сообщения Чанга, увидел последнее, которое она только что просмотрела, и устроил подходящую поломку. Чанг знал, кто это сделал и почему, но ничего не мог изменить.
— Тогда все в порядке, — сказала Анна.
Чанг отсутствующе кивнул:
— Доброй ночи.
Анна вышла из лаборатории, не зная, что ей делать. Вся экспедиция разваливалась на части, а они еще даже не добрались до планеты. В коридоре ее оглушила музыка, гремящая на вечеринке. Она прошла на звук в комнату для совещаний.
Гигмосианская часть вечеринки, кажется, наконец, закончилась. Черльзстейн, Фаворито, Рейзер, Скотт, Морден, Петрович и Стендиш сидели, все вдрызг пьяные, вокруг стола и резались в покер.
— Тройка! — закричал Стендиш, размахивая картой перед Черльзстейном.
Черльзстейн скосил глаза, его голова еще не успела повернуться в направлении карты. Морден, сидящий во главе стола, первым заметил ее. Он барабанил пальцами по столу, кому–то на что–то указывая.
— Вы хотите, чтобы мы сейчас подняли ставки? — спросила Скотт.
— Привет, Шеридан! — улыбнувшись, она махнула рукой Анне. Ее короткие, светлые волосы топорщились во все стороны. — Ты пришла помочь мне раздеть этих парней?
Несколько человек повернулись в ее сторону, издавая ободряющие выкрики.
— Нет, спасибо, я пас.
Морден встал, сделал большой глоток из своей чашки, сгреб все выигранные фишки и сложил их на пустую тарелку.
— Я пошел, — заявил он, не взирая на протесты остальных, подошел к Анне. — Что–то не так?
Беспокойство в его взгляде сглаживалось улыбкой.
— Ничего, — покачала головой Анна. — Я просто пыталась отправить письмо мужу и обнаружила, что связи нет.
— О, я уверен, ее скоро починят. Поломка не может быть серьезной, не так ли?
Черные глаза Мордена изучали Анну.
— Я не знаю.
Анна оглянулась на сидящих за столом, нервно постукивая рукой по бедру. Она не могла ему доверять. Она не могла доверять никому из них.
— Это всего лишь… ну, вы знаете, как это бывает в праздники, вам хочется поговорить с кем–то…
Улыбка Мордена стала еще шире, и Анна поняла, что она ляпнула.
— Я понимаю, — сказал он.
— О, послушайте, я чуть не забыла. У меня есть кое–что для вас.
В кармане свитера Анны лежала коробочка. Сейчас ей показалась странной идея о подарке для него, но она уже подготовилась. Она должна продолжать действовать, как обычно.
— Звучит загадочно.
— Всего лишь маленький новогодний сувенир. Выйдем за дверь.
Они вышли в главную лабораторию, там Анна включила освещение одной из рабочих станций, осветив стол и лежащие на нем различные детали оборудования. Они уселись на стулья с одной стороны стола. Остальная часть лаборатории вокруг них оставалась в тени.
Морден поставил на стол тарелку с фишками, от резкого света лампы в его глазах, под носом, у губ возникли тени.
— Это была самая очаровательная новогодняя вечеринка из всех, в каких я когда–либо участвовал.
— Я того же мнения. Похоже, вы неплохо освоились, — сказала она, указывая на горку фишек. До Анны дошло, что его тарелка была самой большой среди всех игравших.
Морден ответил ровным голосом:
— Я очень хорошо играю в покер.
— И вы совсем не пили, не так ли?
— Боюсь, я — плохой собутыльник. Я не нахожу в выпивке ничего забавного.
— Вам нравится сбивать людей с толку, не так ли? — эти слова сорвались с ее уст, прежде чем она успела сдержаться.
Морден осторожно сложил руки, заметив, как изменилось поведение Анны.
— Нет, не нравится. Это меня не радует. За исключением игры в покер. Но я не держу козырного туза в рукаве. Я не люблю показывать на весь мир свою личную жизнь. Полагаю, что именно это я сделал сразу после взрыва. Я потерял контроль над собой. И я сожалею об этом, — он, выдохнув, сжался. — Но я не пользуюсь на работе методами мисс Донн, если вы это имеете в виду. Я действую более эффективно, если действую тихо.
— И в чем заключается ваша работа?
— Блюсти интересы Космофлота, когда дело касается любых новых технологий и сотрудничать с IPX, когда это ведет к углублению наших познаний и новых технологий. Я никогда этого не скрывал, — Морден наклонил голову, изучая Анну. — Это что, допрос?
Анна улыбнулась:
— Извините. Полагаю, что сейчас я слегка не в себе, ведь мы уже скоро сядем на планету. И, полагаю, что я немножко расстроена из–за того, что не смогла отправить письмо Джону.
Она вытащила из кармана маленькую коробочку.
— Но я чувствую себя счастливой, обретя такую любовь. И я знаю, что вы тоже были счастливы, — Анна вручила коробочку Мордену. — Это память, исцеление и жизнь. Я надеюсь, что вы не рассердитесь.
— Почему я должен сердиться, получив подарок? — с застывшей улыбочкой на лице, Морден развернул обертку и открыл коробочку. Вытащил любовный камень, который Анна вчера стащила из его каюты. В дырочку на одном конце камня сейчас было продето серебряное кольцо, к нему прикреплена серебряная цепочка. Морден поднял камень, выражение его лица не изменилось, будто он его не узнал.
Анна боялась заговорить, все больше осознавая, что нечаянно разбередила страшную рану.
— Я даже не заметил, что он пропал, — наконец, звучно произнес Морден.
— Я взяла его вчера поздно вечером, — сказала Анна.
— Я привык смотреть на него каждую ночь, каждый день, каждый час, иногда несколько раз за час. Я привык засыпать и просыпаться, сжимая его в руке.
— Просто потому что…
— Я не заметил, что он пропал. Как долго он был у вас? Двадцать четыре часа?
Анна кивнула. В действительности, камень находился у нее дольше.
— Я не заметил. Я не посмотрел.
Лицо Мордена сморщилось. В резком свете лампы казалось, будто его лицо ожило. Оно судорожно подрагивало. Анна никогда еще не встречала того, кто бы так страдал. Смотреть на это было ужасно, и это было еще ужасней потому, что в этом была виновата она.
— Простите, простите.
Анна разбередила рану, оставленную прошлым, сорвала начинающую образовываться мозоль. Анна взяла Мордена за руку — за ту, которая не сжимала камень. Рука дрожала. Анна задумалась, страдала бы она так же сильно, если бы погиб Джон?
— Думаете, что нет ничего страшного в том, что ты забыл о тех, кого любил когда–то? Я обещал любить сою жену вечно. И вот я здесь, прошло всего шесть месяцев, а я уже начинаю забывать. Целых двадцать четыре часа я не думал о ней!
Судорога исказила лицо Мордена, мельком осветив то, что было у него на душе.
— Вы знаете, что я не могу вспомнить голоса дочери? Я не могу вспомнить, как он звучит. Да, я могу видеть ее на наших домашних видеофильмах. Я слышу ее разговоры, ее смех, но она будто чужая. Это уже не то, чем была моя дочь — ее прикосновение, когда она проходила мимо, ее запах — свежий и слабый, звук ее шагов по лестнице, крики радости, которыми она отмечала мой приход домой с работы. Она ушла. Они обе ушли. И все, что я сейчас чувствую, это облегчение.
Они помолчали. Спустя некоторое время Анна заметила, что Морден престал дрожать.
— Простите.
Его лицо снова начало принимать обычное выражение.
— Все в порядке. Простите, что расстроила вас.
Анна поняла, что его боль никогда не утихнет. Она всегда будет в нем, неважно, насколько глубоко она будет похоронена. Анну ничто никогда не задевало столь сильно.
— Я тут болтал о том, что я не держу туза в рукаве, но потом сорвался.
Он высвободил руку:
— Все в порядке. Я понимаю.
В глазах Мордена снова бродили тени.
— Нет, вы не понимаете. И, я надеюсь, никогда не поймете.
Морден разжал кулак, открывая лежащий на ладони камень:
— Это было очень мило с вашей стороны.
— Боюсь, что не очень.
— Я действительно ценю это. Спасибо. Вы не поможете мне надеть его?
Анна взяла цепочку, обошла его, чтобы оказаться сзади, открыла замочек.
— Так я никогда о нем не забуду …
— Надеюсь, что вы будете помнить о том, что они любили вас и хотели, чтобы вы были счастливы. Так вы сможете всегда носить с собой их пожелания.
Анна надела цепочку на шею Мордена так, чтобы имя бога, написанное на камне, было обращено к его груди, и застегнула замочек.
