Сергей Буркатовский - Война 2020. Первая космическая
— И толку с этого эксклюзива? — Алла подпустила в голос стервозности. Ник обязывал. Плюс настроение после сцены на блокпосту — да и от всего этого драпающего табора — было не ахти. Подумать только — сколько мужиков ведут себя, как крысы. Этот, кстати, нет — прется с ней нах Москау. Но выцыганить что-нибудь, сверх уже заныканного в планшете, всегда полезно. Тем более что гонораров за перепечатку ей не полагалось. Разве что премия.
— Но ведь есть и вариант, который мы не успели рассмотреть.
— Что войны не будет?
— Именно. Возможно, дня через два, может, через неделю вся эта толпа, стыдясь своей паники, поползет назад. А у вас будет, во всех смыслах, термоядерный материал.
— Хотелось бы все же чего-то более определенного, чем «то ли будет, то ли нет», — так, дожимаем, видно же, что сейчас что-то обломится.
— Ну, поскольку что-нибудь еще более сенсационное мне вам предоставить затруднительно — могу компенсировать ваше огорчение только хорошим обедом. Понимаю, наш кафетерий вас не впечатлил. Значит, придется найти ресторанчик, из которого еще не разбежался весь персонал во главе с хозяевами. Завтра-послезавтра я, к сожалению, занят, а вот второго — клятвенно обещаю позвонить. Ну а если таки жахнет — обязуюсь все-таки найти вас и поделиться не слишком радиоактивным пайком. Или игуаной на палочке.
— Для этого вам придется разорить Московский зоопарк. Или пошукать на Рублевке, говорят, в высших кругах это модно — игуаны всякие, крокодилы…
— Пожалуй, все же зоопарк. Если дело действительно дойдет до «варианта Пэ» — подозреваю, о бедных зверюшках мало кто вспомнит. А на Рублевку, я надеюсь, что-нибудь все-таки упадет. Должен же быть хоть какой-то позитив в любой ситуации.
— Я согласна. — Снова получилось двусмысленно. Она удержалась от хохота и кивнула с царственной благосклонностью. — Жду звонка второго числа… часа в три? Кстати, куда вам?
— Высадите у ВДНХ, спасибо. Дальше я на метро.
ДЕНЬ 6
31.08.2020
09:25 мск
Луна, Океан Бурь
База «Аристарх»
Одной чертой распорядок дня на лунной базе напоминал таковой у английских лордов — каждое утро начиналось с почты. С дворецкими, ясное дело, было худо — каждый лазил в свой мэйлбокс сам. Для Сергея пришла только пачка инструкций к завтрашнему выходу. Оно и понятно — у Аленки завтра стартует учебный год, не до писем.
А вот Пьетро пришло что-то помимо служебного. И опять какая-то гадость. Его родственнички все больше напоминали тещу, дующую жене в уши на злодея-зятя. Хотя самому Третьякову с тещей повезло, вернее, не с тещей, а со службой. Их с Аленкой, как правило, мотало по таким медвежьим углам, что «дорогая мама» и вмешаться-то особенно не могла. А уж когда его в Отряд взяли — женина матушка, еще с советских времен привыкшая смотреть на космонавтов, как на полубогов во плоти, и вовсе оставила попытки разъяснить непутевой дочурке всю ошибочность ее решения выйти замуж за «сапога».
Короче, Пьетро после внимательного, на два-три прохода, изучения почты вел себя ровно так же, как накачанная деловитой мамашей избалованная дочка. Только дочки, как правило, устраивают истерики по поводу получки и бывших подруг. Прегрешения и преступления на других фронтах их мало волнуют. Хотя… это наших не волнуют. Вполне возможно, какая-нибудь чокнутая европейка может закатить скандал из-за обуви из натуральной кожи или куска мяса, вопиющего о предсмертных страданиях невинно убиенной хрюшки. А уж если речь зашла о войне… Хотя такую ни один офицер в жены не возьмет.
Он бы и Пьетро не взял (Гусары, молчать! В экипаж! А не туда, куда кое-кто уже подумал!), было во взрослом вроде бы мужике что-то сверх меры инфантильное. Но очень уж нужен был химик, причем — быстро. А спецом Пьетро был что надо, проблему вскрыл моментом и деньги на свои тренировки и на заброску отработал на все двести. Да и не было до недавнего времени у них никаких особенных проблем. Даже стало казаться, что чуйка на людей, характерная для большинства успешных военных, на сей раз дала сбой.
Поэтому предъяву горячего миланского парня он выслушал в полном изумлении.
— Кого-кого? Каких таких беженцев?
— Грузинских! Женщин и детей!
Сергей глубоко вдохнул и немного подался к заламывающему руки напарнику.
— Извини, Пьетро, но мне кажется, что ты повторяешься. Про убийство женщин и детей ты уже говорил мне вчера, или у меня склероз?
— Вчера я говорил про Польшу! А сегодня — про Грузию!
— Подожди. Я не понял. Ты хочешь сказать, что я убивал грузинских беженцев?!
— В газете написали! — А, ну ясно. Ну, точно теща Зинаида свет Николавна героически срывает покровы или там шоры с очей любимой дочки.
— Пьетро, — Сергей изо всех сил старался хотя бы выглядеть спокойным, — у меня на даче… где ты водку разливал… на сарае написано «Куй». А в сарае, что характерно, — дрова. А дрова ковать нельзя, только колоть. Это я к тому, что не стоит верить всему, что написано.
— Я бы и не поверил… Если бы ты вчера не оправдывал убийство в Польше!
— А теперь, значится, поверил? — Не, ну малахольный, а?
— А почему я не должен верить?
— Хотя бы потому, что ты знаешь, кем я служил в Осетии. Я вертолетчик, Пьетро! Причем — извозчик. Два дня назад же рассказывал. Чартер Моздок — Джа-ва, туда-сюда-обратно. И Ми—8 — это транспортный вертолет в первую голову.
— Да, там написано. А еще там написано, что ты с этого своего «Хипа»[32] отбомбился напалмом по колонне беженцев.
— Пьетро. Ты можешь залезть в Интернет. — Терпение было на пределе, ну сколько можно? — Залезь в любой архив новостей. Возьми 2008 год. Я готов поставить свой гвардейский значок против трех щелба-нов, что ни в одном вменяемом источнике…
— Вменяемом — это русском, да?
— Вменяемом — это вменяемом. Что хочешь, то и смотри — отчеты европейцев, ООН, НАТО, наконец, да хоть архивы солидных газет типа «Тайме» прошерсти. Никто и никогда нам такой бред не приписывал. Даже Маккейн, а уж он по нам чуть не в каждой речи проходился, мама не горюй. Блин, да у меня полная жопа груза каждый раз была, и мне, блин, со всей этой мутотенью через три тыщи метров переваливать надо было — это ж горы! Там тупо воздуха для винтов не хватает, лишнее барахло таскать! Делать мне нечего, как напалм вешать и по мирняку его разбрасывать. Мне даже штатные НУРСы на пилоны не втыкали, чтобы груза побольше впихнуть.
— Я проверю, Сергей.
— Проверяй. Я, как командир базы, официально приказываю. Отложить программу работ на час. Войти в Интернет. Найти все упоминания о применении напалма с Ми—8 по беженцам в Осетии, датированные ранее, чем… прошлым месяцем. Предоставить официальный отчет. Подожди…
— Да? Отменяете приказ, синьор подполковник?
— Нет, господин космонавт-исследователь. Приказ подтверждаю. Дополнительно рекомендую ознакомиться со свежими новостями. Мне почему-то кажется, что в числе свежих новостей обязательно будет что-то типа бомбардировки этим самым напалмом каких-нибудь до опупения мирных поляков.
— Почему вы так думаете, синьор подполковник?
— Предполагаю. Приступайте к выполнению приказа.
Пьетро с оскорбленным видом удалился к консоли, а Сергей, раз уж программа сдвигалась, запустил ТОРУ и загрузил рэндомный сценарий посадки «Топаза». Реактор — вещь стремная, даже неактивный. Лучше пару лишних раз прогнать посадку в режиме симулятора, прочувствовать динамику: Это не стыковка, где можно зависнуть и подумать, это Луна. Тут времени на раздумья может и не хватить. Совсем как в горах на «вертушке». Сценарий попался что надо — отказ привода наведения и уход машины на усеянное камнями поле чуть восточнее. Приткнуть аппарат удалось на последних каплях горючки, еле втиснув «посылку» между тремя валунами. Поднял камеру, оценил ситуевину Пару глыб пришлось бы рвать, чтобы протащить тележку с грузом до равнины. На троечку, в общем.
Пьетро, судя по сосредоточенному лицу, продолжал поиски свидетельств о преступлениях тоталитарной русской военщины, так что времени на еще один заход вполне хватало. На этот раз грохнул основной движок, всего в пяти метрах до поверхности, да еще и с разворотом по тангажу градусов на двадцать. Самое оно, адреналинчик пожечь. На этот раз вышел в три нуля[33], твердая пятерка. Настроение улучшилось. Резко, но ненадолго. Завыл принтер. Ну вот, здрассьте.
— Синьор подполковник. Разрешите отчитаться?
— Отчитывайтесь, господин космонавт… исследователь. — Сергей развернулся от консоли, на экране которой посадочный модуль с двухметровой бандурой по центру гордо торчал прямо в центре грузовой площадки.
— Обвинений в применении напалма по беженцам в материалах ООН и европейских комиссий нет. Но…
