Филип Дик - Лабиринт смерти (сборник)
«В очередной раз Новый Человек не приемлет Аномала», — понял Ник; он не сделал по этому поводу никаких замечаний, пока они забирались в сверкающий алый скиб, украшенный официальным правительственным клеймом.
Глава 16
Сидя в небольшой современно оформленной канцелярии со свисающими у него над головой новейшими звездчатыми конструкциями, Ник Эпплтон равнодушно прислушивался к доносившейся оттуда музыке. Сейчас эта чертова штуковина играла фрагменты из Фиктора Герберта. «О Боже, — устало подумал Ник; он сидел сгорбившись, опустив лицо на ладони. — Чарли, — мысленно воззвал он. — Ты жива? Ты ранена или у тебя все в порядке?»
Он решил, что все у нее в порядке. Чарли так просто не прикончат. Она будет жить долго–долго — куда дольше ста двенадцати лет, среднего возраста населения.
«Интересно, а нельзя ли мне отсюда выбраться?» — подумал он, обнаружив перед собой две двери: ту, через которую они вошли, и другую, ведущую, очевидно, во внутренние, более потаенные помещения. Он опасливо подергал за ручку первой двери. Заперто. Тогда он с предельной осторожностью приблизился к двери, ведущей во внутренние помещения; затаив дыхание, он повернул ручку и выяснил, что эта дверь также заперта.
И тут включился сигнал тревоги. Ник слышал его звон. «Проклятье!» — остервенело сказал он себе.
Внутренняя дверь отворилась; за ней стоял директор полиции Варне, выглядящий довольно внушительно в роскошной зеленой униформе светлого оттенка, которую носили только высшие полицейские чины.
Они стояли, уставившись друг на друга.
— 3XX24J? — спросил директор Варне.
— Ник Эпплтон. 3XX24J — это номер квартиры, причем даже не моей. Был, во всяком случае. Ваши люди, вероятно, камня на камне там не оставили, разыскивая кордонитскую литературу. — Тут. он впервые вспомнил о Клео. — А где моя жена? — потребовал он ответа. — Может быть, она ранена или убита? Могу я увидеть ее? — «И моего сына, — подумал он. — Его в особенности».
Барнс повернул голову и через плечо произнес: — Проверьте 7Y3ZRR и убедитесь, все ли в порядке с женщиной. И с мальчиком тоже. Доложите мне немедленно. — Он вновь повернулся к Нику. — Вы ведь не имели в виду ту девушку, что была с вами в одной комнате в типографии на Шестнадцатой авеню? Вы имели в виду вашу законную жену.
— Я хочу знать о них обеих, — ответил Ник.
— Девушка, что была с вами в типографии, чувствует себя замечательно. — Он не стал уточнять, но достаточно было и этого: Чарли выжила. Ник поблагодарил за это Бога. — Нет ли у вас вопросов, которые вам хотелось бы задать, прежде чем мы встретимся с господином Председателем Совета?
— Мне нужен адвокат, — заявил Ник.
— Вы не можете воспользоваться услугами адвоката, поскольку принятое в прошлом году правовое законодательство запрещает законное представительство любого уже арестованного лица. Впрочем, вам в любом случае не помог бы адвокат — даже если бы вы увиделись с ним до ареста, — поскольку ваше преступление по своей природе чисто политическое.
— А в чем заключается мое преступление? — поинтересовался Ник.
— Ношение кордонитской литературы. Карается десятью годами лагерей для перемещенных. Пребывание в присутствии других — известных вам — кордонитов. Пять лет. Пребывание в здании, где нелегальная литература…
— Спасибо, достаточно, — прервал его Ник. — В общем, лет на сорок.
— Согласно букве закона. Впрочем, если вы окажетесь полезны мне и господину Председателю Совета, мы, возможно, могли бы добиться поглощения одним сроком других. Прошу входить. — Он жестом указал на открытую дверь, и Ник молча прошел вовнутрь, в превосходно отделанную канцелярию… впрочем, канцелярию ли? Полкомнаты занимала громадная кровать, и на этой кровати, опираясь на подушки, лежал Уиллис Грэм, верховный правитель всей планеты, а на животе у него покоился поднос с ленчем. По всей кровати была разбросана всевозможная печатная продукция; Ник различил цветовую маркировку доброго десятка правительственных ведомств. Было непохоже, что эти материалы кто–то читал — они выглядели слишком безупречными, новехонькими.
— Мисс Найт, — произнес Уиллис Грэм в лицевой микрофон, прикрепленный к отвислой нижней челюсти, — заберите, пожалуйста, этих цыплят а–ля королевское блюдо — я не голоден.
Стройная, почти безгрудая женщина вошла в комнату и подхватила поднос.
— Не желаете ли… — начала она, но Грэм, махнув рукой, оборвал ее. Она мгновенно умолкла и быстро вышла из комнаты с подносом.
— Знаете, откуда мне приносят еду? — спросил Уиллис Грэм у Ника. — Из местного кафетерия, вот откуда. Какого черта… — Теперь он обращался к Барнсу. — Какого черта я не соорудил специальную кухню для себя лично? Я наверняка сумасшедший. Думаю, я подам в отставку. Вы, Новые Люди, совершенно правы — мы, Аномалы, просто уроды. Мы не из того теста, чтобы править.
— Я мог бы, — сказал Ник, — взять такси до приличного ресторана вроде «Флоры» и прихватить там для вас…
— Нет–нет, — резко оборвал его Барнс.
Грэм повернулся и стал с любопытством разглядывать его.
— Этот человек находится здесь по весьма значительному поводу, — возбужденно проговорил Барнс. — Он не ваш домашний слуга. Если вам нужен ленч получше, пошлите за ним кого–нибудь из вашего персонала. А это — тот самый человек, о котором я вам говорил.
— Ах да, — кивнул Грэм. — Ну, валяйте, допрашивайте его.
Барнс уселся на высокий прямой стул середины 1820–х годов; вероятно, французский. Затем он вытащил диктофон и нажал на кнопку.
Садясь на стул напротив Барнса, Ник заметил:
— Я думал, меня привели сюда для встречи с господином Председателем Совета.
— Так и есть, — подтвердил Барнс. — Председатель Грэм будет время от времени вмешиваться, чтобы уточнить соответствующие детали… не так ли, господин Председатель Совета?
— Ага, — подтвердил Грэм, но мысли его были, казалось, где–то далеко. «Все они вымотались, — подумал Ник. — Даже Грэм. Особенно Грэм. Это все от ожидания — оно подорвало их силы. Теперь, когда «враг» здесь, они слишком обессилены, чтобы реагировать. Если не считать того, — вспомнил он, — что они действительно проделали славную работенку с типографией на Шестнадцатой авеню. Возможно, это уныние не распространилось на нижние уровни полицейской иерархии; возможно, оно охватило только верхушку, где знакомы с истинным положением дел…» — Он вдруг прервал свои размышления.
— Интереснейший материал циркулирует у вас в голове, — заметил Грэм, телепат.
— Да, верно, — ответил Ник. — Я совсем забыл.
— Вы совершенно правы, — сказал Грэм. — Я вымотался. Но я могу быть почти все время вымотанным; работа проводится главами ведомств, которым я полностью доверяю.
— Ваша идентификация, — повторил Барнс.
— 7Y3ZRR, но с недавних пор 3XX24J, — сдался наконец Ник.
— Сегодня вы были арестованы в кордонитской типографии. Вы Низший Человек?
— Да, — ответил Николас Эпплтон. На какое–то время все замолчали.
— Когда же, — спросил затем Барнс, — вы стали Низшим Человеком, последователем этого демагога Кордона с его лживыми публикациями, утверждающими, что…
— Я стал Низшим Человеком, — перебил Ник, — когда мы получили результаты тестирования нашего сына для Государственной гражданской службы. — «Когда я увидел, как они исхитрились протестировать его, на основе тех вопросов, которые он даже не сумел бы толком осмыслить, — когда я понял, что все годы моей веры в правительство пропали даром. Когда я вспомнил, как много людей пытались открыть мне глаза, но им это не удалось. Я был слеп, пока не пришли результаты тестирования, пока я не просмотрел ксерокопию теста и не понял, что у Бобби и не было никаких шансов. «Каковы компоненты, определяемые формулой Блэка, сочетание которых приводит к сетевому захвату в глубине поверхности отдельно взятой молекулы в случае, если первоначальные данности все еще оказывают свое воздействие — как живые, так и квазиживые — в эйгенвельтах, частично покрывающих только одну…» Формула Блэка. Доступная пониманию, лишь Новых Людей. И они требовали от ребенка, чтобы он сформулировал получающееся в результате pari passu, основанное на постулатах этой непредставимой системы».
— Ваши мысли по–прежнему интересны, — сказал Грэм. — Не скажете ли вы мне, кто проводил тестирование вашего сына?
— Норберт Вайсе, — ответил Ник. Не скоро же он забудет это имя. — А фамилия другого мужчины была в документе. Какой–то Джером. Пайк. Нет, Пайкман.
— Итак, — продолжил Варне, — воздействие на вас Эрла Дзеты дало свой результат только после того случая с вашим сыном. До этого все наставления Дзеты не имели никакого…
— Дзета ничего мне не говорил, — возразил Ник. — Все получилось из–за новостей о готовившейся казни Кордона; я увидел, как это подействовало на Дзету, и сразу понял, что… — Он погрузился в молчание. — Я должен был выразить протест, — сказал он затем. — Любым способом. Эрл Дзета открыл мне этот способ. Мы выпили… — Прервавшись, он потряс головой, пытаясь собраться с мыслями — успокоительный заряд все еще действовал на его организм.
