Юрий Лисецкий - Гастарбайтер
Мое хаотичное движение привело к столу, где одинокий скучающий крупье давно уже был готов сыграть в Блек Джек, в очко по-нашему, с потенциальным клиентом. Тут уже можно и слегка порезвиться, гм, с его очко. Я телекинезом не занимался, тяжко это, даже в теории. Нужно было растить орган какой-то дополнительный. Во всяком случае, у тех существ, которые владели телекинезом, была дополнительная железа неясного характера, мы с Модулем такую фигню в мой организм встраивать побоялись. Пробовал дома двигать карты – не могу, рассмотреть рисунок через рубашку, могу запомнить рисунок рубашки при повторе. Они все равно разные, если присмотреться. Ну и ладно. Зато я могу хорошо видеть карты крупье его же глазами и чувствовать карту под его пальцами.
Да, к слову, еще один дефект выявился, общаться я действительно могу буквально со всеми, и быть понимаемым даже разговаривая по-русски. Я умудрялся довести свою мысль до собеседника, не владеющего великим и могучим, подробно и внятно, а вот читать и писать на иностранных языках мне пока не удавалось, в разведку меня не возьмут, завалюсь. Но здесь не разведка, здесь матерое казино, занимающееся доением денег из клиентов. Буду Робин Гудом и сделал первую ставку. Игра пошла с переменным успехом в мою пользу. Проигрывал я деньги мелкие, выигрывал деньги большие, от имиджа не отступал, ставки не заламывал. Не все скоту масленица, против расклада в колоде не попрешь. Вроде по мелочи, но выигрывалось все равно быстрее, чем за рулеткой. Через сорок минут за столом собрались зеваки и прилипалы к чужому фарту, моего крупье сменили на более вредного. Еще через двадцать минут его сменил более подлый (аж воняло подлостью). Потом все, финита ля комедия, сеанс закончен, стол закрылся.
Оп-с! Ощутил на себе пристальное внимание, а краевое зрение заметило нездоровое шевеление по периметру. Схожу, погуляю по остальным тусовкам. Поиграл-проиграл чуть-чуть на камешках, попил, поел, все на жетоны.
Пора за большой стол. Время вечернее, взрослое. В отдельном зале за столом сидят уже пятеро, играют в Баккару. Правила сложнее, но и глаз за столом больше, присмотрелся, скучно играют, завести бы их. Смотрел тоже минут двадцать, карту не угадываю, сквозь колоду видно плохо, а с первой карты пользы мало. Крупье меланхоличен, с ауры не разберешь, что он там химичит, диссоциирован вовсю. В мыслях он вообще далеко отсюда и в каких-то семейных хлопотах. Ну ладно, пора рисковать, показываю, сколько у меня много денег и лихо проигрываю три кона по мелочи. Толпа оживилась, я понимаю, что половина сидящих джентльменов за столом ждут таких как я. Ну и ладно, нагло торговался, показывая, что у меня хорошая карта, и выиграл по раскладу, вполне цивильно и законно. Народ отнесся к этому философски, совсем у них пропало настроение, когда их фишки со временем оказались у меня. Как учили, три кона после этого проигрывал мелочь, один раз по-крупному, ну относительно конечно, и с горем на лице ушел менять половину фишек на бумагу.
Через час уже с решимостью на лице и выпитыми в баре множестве мелких рюмок виски, сажусь за тот же стол. Лица все те же, ухмыляющиеся. Поиграл, смыл привычное выражение у половины партнеров. Остались только самоуверенные и самодовольные. Пришлось опять слегка проиграть и со словами: "Что-то мне сегодня не везет", двигать с мешком в кассу. Есть услуга, наем телохранителя для доставки моего тела с деньгами в гостиницу, хорошая идея, мне нравится, нанял заранее на три дня.
Три дня в Монако провел вдохновенно. Утро посвятил пляжу, солнца мало, девок мало, вода чудесная, но октябрь и здесь себя проявляет. Плавки домашние, времен юности, мочить не хотелось, ногами в воду зашел, пальцы крючит. День потратил на достопримечательности в сопровождении двух мальчиков в костюмах с оттопыркой кобуры под мышкой, а что – уже могу позволить. Вечером я шел на работу в казино, где уже прослыл недалеким, но очень везучим дилетантом. Я же даже рукава в костюме подтягивал, чтобы не заподозрили в мошенничестве, не чужды там и такие способы отъема денег. А карты между рук у меня и так проваливаются, я ж когда их в руках последний раз держал.
Что сделал, так это положил деньги на счет в филиале Внешторгбанка, и всем с откровенно глупой улыбкой на лице рассказывал о крупном выигрыше в казино. Дали Голдкарт, теперь можно показывать эту картонку и рассуждать, сколько у меня денег на счете, гм, в Монте-Карло. Да нормально! Даже если наедут из налоговой. Можно отдать им ими не заслуженные тридцать процентов, идут они лесом. Но это, когда спросят, тоже ж не дурак.
Время моего мелкого хулиганства в этой столице лохотронов подходит к концу, появились в поле зрения неприметные личности, излучающие нездоровый интерес в огромной полосе энергодиапазона. Не скрывался, все напоказ, вот такой я тут у вас. Сходил в то же казино в последний раз, сейчас – с игрой по-крупному. При двух своих телохранителях, я начал мысленно подталкивать своих любимых уже шулеров к неадекватным действиям, играя строго на свои карты. Красиво, с моей стороны никакого блефа, а напротив сидящие профессионалы, влетали как дети, и остановились бы, чувствуя подвох, но это был мой последний день хулиганства и три часа до самолета. Денег у них больше не было, они скопились у меня. Вместе с Голдкарт у меня было четыреста тысяч евро с мелочью. Лечу домой. Гм. И поставил половину выигрыша в рулетку на число. Приятно, но больше меня сюда не пустят. А евро стало семь с половиной миллионов.
Пристроиться и обустроиться
Ну, и есть у меня около семи лимонов евро с хвостиком и лимонов пять рублями от реализации рыжего металла, пора начинать. Прошло пять месяцев с возврата на Землю, а я еще ни за что серьезное и не брался.
В поле зрения у меня давно находился на примете бывший военный, попавший под сокращение. Встречались у общих знакомых, человек приятный в общении и умный в беседе. Зовут Игорь, 34 года, не женат, не успел. На лице по-моему часть армянской крови, но родословную не расспрашивал. Маленький, спортивный и на комплексе своего маленького роста очень самолюбивый и амбициозный. В контакте честный и обязательный. Родина в лице Вооруженных сил развелась с Игорем вполне полюбовно, но вздохнули они друг от друга при расставании с огромным облегчением. Не вписывался он с детства в тоталитарную систему своей целеустремленной и законно правильной попыткой службы. Его скрупулезное уяснение задачи и четкое следование уставам выводило из себя все командование Зачем оно ему было надо при таком исполнительном и дисциплинированном уме выбирать себе стезю в сапогах блистючих строем?
Вот мы с Игорьком встретились и обстоятельно поговорили. Немного, всего часа три ушло на стратегию и остальные два месяца на технические вопросы. Стратегия определялась тем, что во всех моих начинаниях впереди предполагался он.
Нашли к нему в пару ушедшую от возможных репрессий матерую бухгалтершу Варвару Ильиничну. У нее в предыдущей фирме директор убеждал подписывать бумаги, ценой три-четыре года колонии строго режима. Вот она и ушла работать в детский садик за копейки, для отдыха наверное. Выглядела она в своем зачуханном кабинетике как акула на мелководье. Специалисту такого уровня в детсадике скучно, вот мы ей и предложили детсад пока не бросать, но наши бумаги вести аккуратно. Для стимулирования процесса соорудили письмо от заведующей детского сада с просьбой о спонсорской помощи, отремонтировали логово бухгалтера и напихали туда оргтехники. А Варвара Ильинична стала делопроизводителем в конторе Игоря. Есть такая фишка, директор по Уставу может вести бухгалтерскую деятельность сам, что очень помогает при общении в прокуратуре отсутствием очных ставок.
Игорек пробежался по городу в поиске перспективных кадров от имени возможных меценатов, посетил все городские школы-интернаты и общества инвалидов, включая ветеранов всевозможных конфликтов. Почему-то интуитивно, мне идея набрать персонал из инвалидов импонировала. Текучка кадров и лояльность к фирме, в наше время стала очень актуальным вопросом. Опять же, налоговые льготы.
Два месяца ушло на оформление документов, счетов и постановок на всевозможные учеты, и у нас родилась вполне легальная некоммерческая контора. Игорь с января месяца директор общества инвалидов "Клуб киборгов". Все морщились от вывески, но мне нравилось. Особенно в свете последующего восстановления инвалидов до здорового образца.
Себе я задачу поставил сложнее. На окраине города, в окружении добротного бетонного забора, стояли голые ребра с остатками стен, изображающие четыре производственные корпуса какого-то в прошлом перспективного завода. Очень перспективного завода, для нас, но надо было искать хозяина. Методом долбящей капли, ползущей тропой, через череду знакомых, их знакомых, накрытых столов, походов в гости с тортами и прочей закуской, мелких подарков секретаршам и крупных их начальникам, меня вывели на не особо большого чиновника в правительстве города. Чиновник предложил за совсем маленькую мзду содействие бедным инвалидам в аренде помещений остатков завода вместе с прилегающей территорией на срок в 49 лет. Предполагался постепенный выкуп зданий и земли при наличии денег. Зависимость его бонусного вознаграждения находилась в обратной геометрической прогрессии от аренды и выкупа. Пронырливость и алчность на лице, как фотография типичного российского чиновника из неистребимого племени.
