Александр Зайцев - Мириады светлячков
– Да ничего страшного, ивир всегда под боком.
Дар речи полностью вернулся ко мне. Пытаюсь утешить чтеца.
– Мы в тебя влили семь капсул, Дим, семь… – качает головой Вим. – Ты был мертв двенадцать минут, малец.
– Как мертв?
Не понимаю, я же жив, это явно не ад и уж тем более не рай, с такими-то лицами рядом.
– Трупом был. И ивир не помогал, пока мы не догадались вынести тебя с завода.
– Но… Но двенадцать минут!
Это же уже все, я должен был стать «овощем», мозгу положено умереть от кислородного голодания, разрушаются связи.
– Неисповедимы пути Древних, все в их власти… А теперь поспи.
– Но я…
Дед нажимает на какую-то точку на шее, и я отключаюсь, будто робот какой.
Это начинает раздражать. Безмерно. Я что, барышня кисейная? По несколько раз на дню валиться без чувств? Тьфу. Что ж так темно-то! Ни зги не видно. Протираю глаза, неужто ослеп? Но стоит мне попытаться встать, как стукаюсь головой о что-то. А-а-а! Твою дивизию! Меня похоронили заживо? Судорожно ощупываю пространство вокруг меня. Так и есть, я в чем-то похожем на гроб!
– А-а-а! Выпустите меня! Я живой! – В панике стучу ногами и кулаками по холодному пластику.
Вдруг что-то щелкает, и верхняя часть «гроба» с тихим шипением отходит вбок.
– Не ори. – Свеча в руках Вима нестерпимо режет глаза, привыкшие к абсолютной темноте. – Вылазь отсель. Голову береги, тут низкие потолки.
И правда, как только выбрался, пришлось согнуться чуть ли не вдвое, чтобы не врезаться в потолок. Где мы? Землянка какая-то, ей-богу. Только в центре ее длинный, почти в три метра, цилиндр, мерно гудящий, с блеклыми точечками разных цветов. В нем я и находился, судя по всему.
– Иди за мной. – Послушно следую за стариком. О, лестница, деревянная. – Прищурься. – Мне нетрудно.
Резкий свет на миг слепит, несмотря на плотно закрытые веки. На ощупь поднимаюсь по шатким ступеням.
– Ляг на пол, полежи. И главное, моргай часто-часто. Поможет.
Тьфу, откуда он взялся, знаток.
Судя по всему, я нахожусь в доме Вима. Привычный по подворью Тука вид в этом домике. Необлагороженные стены, кирпичная печь с дымоходом по-белому…
– Пришел в себя?
– Да, вроде все в норме.
Я и правда чувствую себя изумительно, как заново родился.
– Садись за стол. – Пристраиваюсь на табуретке. – Пей.
Принюхиваюсь, в предложенной кружке на дне плещется грамм пятьдесят самого натурального самогона. Морщусь.
– Пей, я говорю.
Ну, надо так надо. На удивление, алкоголь легко проскакивает, по телу разливается приятное тепло.
– А теперь слушай. Внимательно слушай.
С Вимом происходит разительная перемена. Только что рядом со мной сидел добряк дедуля, а сейчас… Сейчас я смотрю в холодные, расчетливые глаза. Такие я видел не раз у Сергея Палыча, начальника аналитического отдела службы внешней разведки, да у отца. Передо мной сидел матерый, опытный волчара, умный, многое повидавший, опасный, как рота спецназа.
– Слушаю.
Назвать его сейчас дедушкой не поворачивается язык.
– По данным «реаниматора»… Да-да, не косись на подвал, ты двое суток провел именно в «реаниматоре». Ивир помогает не всегда. – Идиотский мир! «Реаниматоры» в подвале! Дедули странные. Воскрешение после дюжины минут! – Не помог и «реаниматор».
– Но я…
– Я сказал слушать, а не говорить. Ты не жилец. Точка. Месяц, от силы два – и все. Капсула Древних не ошибается никогда. Твой мозг сейчас работает на ивире. – Это как? – Он замещает умирающие ткани. Но так продолжаться долго не может. Разрушение неминуемо.
– Значит, я ходячий мертвец?
– Да.
Вот черт!!! Выжить в тех ситуациях, что были, и подохнуть от гребаных знаков! Чувство вселенской несправедливости поднимается из груди.
– Но, может, есть шанс.
– Помочь может только сифуз.
Что это за сифуз? Впрочем, неважно, значит, шанс есть!
– А где его достать? Или купить?
– Нигде. Его никто не продает, нет таких идиотов, продавать сифуз. Ну, если у тебя нет нескольких сотен миллионов. И не достать его просто так, тем более за такой короткий срок. – Горло мгновенно пересыхает. – Забудь, эх, зря я о нем заговорил. Только внушил тебе ложную надежду. – Пошатываясь от этих новостей, встаю из-за стола. – Я не договорил. Даже этот месяц, что я тебе выделил, ты проживешь только в том случае, если будешь ежедневно принимать ивир.
– Каждый день?
Тупой вопрос, он же все объяснил, но мысли мои далеко.
– Каждый. Я мог бы продлить твой срок почти вдвое, благо кое-что умею. Но увы. Сегодня в порт прибывает навис Торговой Лиги, и я улетаю почти на месяц с Ростарга.
– Но, може…
Очень хочется пожить.
– Нет.
И, глядя в его глаза, понимаю – это «нет» окончательное.
– Спасибо за помощь.
– Сделал все, что мог…
Киваю и как обкурившийся нарк, не разбирая пути и натыкаясь на мебель, пытаюсь найти дверь.
– И да, о «реаниматоре» в моем подвале – молчок! Уяснил?
– Да, да…
Салису я ничего не сказал. Он был так рад и считал меня здоровым, а не погибшим по его же вине. Я просто предпочел скрыть от него правду. Ненавижу, когда меня жалеют. Но краски мира поблекли. Все стало каким-то второстепенным, неважным, далеким.
Я стал чтецом. Мог читать любой знак, только в этом никому не признался. Оказалось, что местные чтецы могут понимать от силы до трех десятков «фонариков», я мог все, но сделал вид, что понимаю только дюжину. Но это не имело никакого значения. Я искал сифуз, сутками просиживая перед плывущими по стенам знаками. И не находил. Может, загадочный сифуз и не производят эти огромные машины, оставленные загадочными Древними. Но я надеялся, и только эта надежда не давала погрузиться в полное безразличие.
Когда я оставался один на заводе, то шел в кладовку и активировал ручной режим управления. Все оказалось очень просто. Там можно было выставить любую категорию товаров, какие способен производить завод. По умолчанию, знаки появлялись в хаотическом, случайном порядке. Кроме пары рядов, которые замерли без движения. На них я вообще не обращал внимания. Только быстро пробежал их глазами. Сифуза там не было, там вообще не было лекарств.
Мне было по силам остановить завод. Отключить его или запустить режим профилактического ремонта. Да что завод, я мог приказать начать постройку звездолета или, как тут называли эти корабли, нависа. Любой навис, от самого крошечного до размером с несколько футбольных полей. Была бы только энергия. Но зачем? Шли дни. Жизнь утекала сквозь пальцы.
Однажды мне пришла в голову дельная мысль. Теперь я не пялился тупо на хаос случайных «фонариков», а поступал умнее, в ручном режиме выставляя раздел «лекарства». Но увы. Не находил. Правда, судя по данным пирамиды, в перечне возможных лекарственных продуктов насчитывалось около девяти миллионов наименований. А поисковой системы никакой. Или мне не удалось ее найти. Так и сидел каждую ночь.
Иногда возникало желание заказать постройку маленького кораблика и остаток дней провести среди звезд. Но надежда найти препарат, который остановит разрушение моего мозга, не давала мне покинуть завод Древних.
Информация, я так ее искал и вот получил. Море, океаны знаний. Но зачем они? К чему мне понимание, что собой представляют пирамиды? Как это поможет? Никак.
Что с того, что мне стали понятны противоречия местной жизни. По моему мнению, все объяснялось очень просто. Люди паразитировали на оставленных Древними технологиях. К чему стараться, строить свои производства, если есть завод? Да, чтецы мало что могут, но их только на Ростраге около пятидесяти, и каждый может прочесть пару десятков знаков. А есть еще миллионы заводов в других системах, на других планетоидах, и у них есть свои чтецы. Кое-что люди делали и сами – все, что можно было произвести в домашних условиях или на примитивном оборудовании, таком как деревенская кузня, гончарный круг или прялка.
Звездолеты мирно соседствовали с кобылами, которые тянули примитивно кованные плуги. И все это в понимании окружающих было нормально, абсолютно нормально. Они так живут тысячи лет. И никто не знает, когда и кто построил пирамиды и космопорты, они тут были задолго до человека. Никому нет дела до того, что планетоиды, такие как Ростраг, вообще не могут существовать по законам природы. Тут просто не знают этих законов, которые отрицают возможность для космического тела размером с крупный астероид иметь атмосферу и нормальную силу тяжести, не говоря уже о живой природе. Я попробовал поспрашивать, меня не поняли. Как так невозможно, если мы тут живем и все живут также в бесчисленных системах.
Также все были уверены, что вселенная заканчивается там, где кончается радиус обзора на проекторах в космопорте. Удивительная несуразность для внешнего наблюдателя: глухое, средневековое общество и мелькающие то тут, то там аппараты, до которых науке Земли плестись не одно тысячелетие. И банальная обыденность для тех, кто не знает иной жизни.
