Юлия Жукова - Сами мы не местные
– Ну что же теперь, лишать себя маленьких радостей?
– А это разве не опасно?
– Солнце, ну как ты думаешь, из нас двоих кто лучше знает, что можно делать во время беременности, а что нельзя?
Дорогой супруг на удивление легко со мной соглашается. Не иначе уже приготовился поститься, бедный.
После завтрака в компании Унгуцева семейства мы все расходимся по своим делам, только Старейшина остается дом сторожить. Он бодр и весел, и даже невозможность передвигаться самостоятельно его не угнетает. Ирих отправляется в клуб, Азамат на стройку, а я к целителю. До реки мы идем вместе. Азамат что-то мурлычет себе под нос, вокруг уже вполне выраженная весна. Подо всеми заборами повылезали оранжево-синие цветы, похожие на ирисы. На них то и дело приземляются птички-жукоеды и что-то склевывают из сердцевинки, вероятно жуков. Птичка очень забавно сидит на цветке – обхватив лапками толстый водянистый стебель, растопырив крылья для баланса и засунув голову прямо в сам цветок. Поскольку раскрашены они одинаково, кажется, что это такие бешеные цветы с лепестками-крыльями.
На смену отцветшей черемухе распускаются мелкие яркие фиолетовые цветы на деревьях, похожих на калину, и на них тут же собираются кроваво-красные бабочки, так что воздух весь рябит густым цветом. За бабочками охотятся серебристо-сиреневые ласточки, но у них, видимо, проблемы с цветовым зрением, потому что они то и дело клюют трепещущие на ветру цветы.
Все сегодняшнее занятие я объясняю целителю, как я лечу Унгуца. В итоге он преисполняется уважения к земной технологии (что, вставить железку прямо в кость?!), но я так и не узнаю для себя ничего нового. На всякий случай, чтобы хоть с пустыми руками не уходить, записываю рецепт нескольких мазей от пролежней, потому что мои представления о местных целебных травах все еще оставляют желать много лучшего.
Потом я захожу к Ориве и, поскольку надо же и самой развивать свои познания в этой области, показываю ей несколько сайтов с гимнастикой для беременных и где-то объясняю, а где-то перевожу, что зачем делается. Заодно обсуждаем тему гормонов и выясняем, какими антидепрессантами, разработанными для беременных, лучше пользоваться женщинам с разным складом характера. Ее это почему-то страшно забавляет. Оказывается, дело в том, что она пронаблюдала три беременности двух старших сестер, и картины идиотизма до сих пор очень живо всплывают в памяти. Я содрогаюсь и решаю сегодня же напрячь Сашку прислать мне сорок бочек арестантов, то есть препаратов. Обед мне готовить лень, так что я просто покупаю в «Щедром хозяине» двух сурков, жаренных с авокадо, и топаю домой.
Звоню Сашке на бук. Он появляется на экране, какой-то растрепанный.
– Привет, – говорю. – Ты мне препараты для беременных пришлешь? Я тебе сейчас скину, что мне нужно…
На заднем плане раздается глыканье, а потом мамин голос протягивает:
– Ага-а-а-а…
Ох ты ж… Сашка у мамы. Ну ладно, он ей, наверное, уже сказал.
– О, привет, мам! Я тут что-то замоталась совсем, никак тебе не соберусь позвонить. Да, вот представляешь, теперь у тебя и по моей линии внуки будут.
– Внуки – это очень хорошо. – Мама потирает руки. – А скоро?
– Да нет, еще весь срок впереди.
– Ну муж-то хоть рад?
– Рад – это не то слово. Он прям светится изнутри. Кинулся немедленно устраивать быт, строить мне дачу. Он вообще душка. Говорит, всю жизнь мечтал, что у него будут дети.
– С ума сойти, – качает головой Сашка. – У такого человека, как Байч-Харах, должно быть на каждой станции и на каждой планете по выводку.
– Ладно, – перебивает мама, – ты лучше скажи, ты нас-то навестишь внука показать?
– Не знаю, ну почему бы и нет? Посмотрим, если на меня не навалится полный Муданг пациентов, то и навещу. И Азамата приволоку похвастаться. Ему вообще полезно на Земле побывать, – может, самооценка повысится.
– Ой, а кто это у тебя там на заднем плане? – внезапно спрашивает Сашка.
Оборачиваюсь, там Унгуц переполз по дивану так, чтобы мне в экран заглянуть.
– Это, – говорю, – Старейшина, который учил Азамата книжному делу. Он тут ногу сломал, так что живет пока у нас, чтобы под надзором. Кстати, представляешь, похоже, мой препод по муданжскому из колледжа тоже у него учился! Ты там передай привет, что ли…
– Клево вы там устроились, – говорит Сашка, явно думая о чем-то еще. – Слушай, тут мама такое отчудила… В общем, помнишь, как новый начальник хотел тебе на бумаге извинения прислать? Он там шухер навел дикий по всему департаменту. А тут выходные, он свалил, сидят только замы, всего боятся. И тут является наша маман во всей красе, только что не с лопатой, и говорит, мол, что такое, начальник обещал компенсацию, а ее все нет, а жертва беременная, рожать скоро, а ну давайте все документы! Они такие, зайдите в понедельник, когда шеф будет. А маман такая, я работаю с девяти до шести, как это я к вам в будний день приду? Нет уж, давайте сейчас! Ну они полезли в базу смотреть, какая там должна быть компенсация, а у шефа там только стоит куча восклицательных знаков. Ну они переполошились и написали приказ на максимальную, а это отдельный дом в зеленом районе столицы. Пятнадцать минут до центра, приходящая уборщица, подземный гараж, двадцать соток сада. Так что мы тут сейчас переезжаем маму, собственно, уже почти переехали, остались только мелочи всякие. А то начальник сейчас с генерального совета-то придет в офис, ему там как расскажут, так он же захочет все отменить – но маму поди высели, когда она уже всю мебель расставила!
Я несколько офигеваю. Нет, матушка у меня по бюрократической части, конечно, всегда была крута. Но это даже для нее особое достижение. На Земле такая теснота, что люди поворачиваются по команде, а тут дом в столице, да еще с садом!
– Круто, – говорю. – Фотки пришлите хоть. И физиономию шефа, когда узнает… И препараты не забудь!
Стоит мне разъединиться, Старейшина тут же спрашивает с живым интересом:
– Это ваша семья?
– Ну да, мама и брат.
– Какие красивые… – протягивает он. – Они не собираются нас навестить?
– Нет, они меня зовут их навестить, но тоже не скоро. А мама, если вас это интересует, – добавляю лукаво, – вообще никогда не выбирается в космос, она его боится.
– А-а, ну что ты, Лиза, я же безо всякой задней мысли! Ты только одна к ним не уезжай, еще не захочешь возвращаться…
Я заверяю Старейшину, что никакого желания торчать на Земле, когда тут у меня муж и дом, я не имею, а сама себе помечаю, что без Азамата никаких визитов домой. Если уж Старейшина сразу забеспокоился, этот вообще сляжет.
Азамат легок на помине. Является, присыпанный опилками и качественно промазанный глиной, и сразу в ванную. Я ставлю греть сурков.
– О, а я собирался сегодня у плиты постоять, – несколько разочарованно говорит муж по выходе из ванной. – А ты опять трудилась, значит?
– Не-а, я их купила. Но ужин в твоем распоряжении.
– Заметано, – улыбается он и встряхивает гривой, брызги летят по всей комнате. Удивительно, но в присутствии Унгуца он не стесняется ходить с незаплетенными волосами.
После обеда Азамат подгребает меня поближе на диване и раскрывает передо мной одну из тех книг, что когда еще стояли на полках в его каюте.
– Ну слушай, рыбонька. Все узоры делятся на два основных типа: отдельные изображения и связанные. Отдельные – это, например, круг или квадрат, рога, бабочка, зверь или человек. Я, конечно, только примеры привожу, всего-то не перечислишь. Связанные – это такие узоры, в которых элементы соединены в непрерывную цепь, это может быть простая последовательность завитков или молоточков либо бесконечно вьющееся растение, бесконечно сплетенная веревка, кружево, наконец, это может быть ряд отдельных изображений, свитых вместе и обведенных единым контуром. У этих разных видов орнамента разные цели. Отдельные изображения рассказывают историю, а связанные представляют собой нарисованную молитву. Есть такая пословица: «Мужчина творит гуйхалах словами, а женщина – руками». Это, впрочем, не совсем верно, потому что и женщины могут молиться словами, а мужчины часто вырезают те же узоры по дереву, когда украшают новый дом. Да, я тоже это буду делать, так что заодно и подберем узоры для твоего дворца.
– А чего ты его все дворцом называешь?
– Так называется любое большое здание, то есть выше двух этажей. А что тебя смущает?
– Плохой перевод, – скрежещу зубами я. – Вообще, пора бы уже составить нормальный муданжский словарь… Ну ладно, пока давай разберемся с насущным. Значит, узоров два типа, и у них разные функции. А какие надо вышивать?
– И те и другие. Причем можно совмещать на одном изделии. Например, можно изобразить биографию человека и окружить молитвой за его здоровье и благополучие. Или изобразить то, что собираешься делать, а вокруг пустить молитву за успех предприятия.
