Вида своего защитник (СИ) - Сугралинов Данияр
В этом инопланетном гипертреножнике не было ни красоты, ни гармонии, ни баланса — все три его конечности отличались друг от друга и длиной, и толщиной, и даже покрытием. Одна его нога была закована в панцирь, что-то вроде хитина, другая — покрыта длинными острыми, с зазубринами, шипами, а третья выглядела омерзительно голой, словно с нее содрали шкуру, при этом она сочилась слизью и исходила какими-то миазмами. Туловище, подвешенное между ногами, как бурдюк, было покрыто множеством щупалец, которые тянулись в разные стороны и непрерывно двигались. Казалось, тварь родилась в кошмаре торчка со стажем или безумца.
Думаю, я был первым человеком, которого она увидела, а потому не бросилась в атаку — стояла, чуть пошатываясь. Я не видел у нее никаких глаз, но, возможно, ориентируясь по запаху или глядя в каком-нибудь инфракрасном спектре, она, едва заметно склоняясь в нужную сторону, изучала каждого из нас: меня, Лексу и Убаму.
Не делая резких движений, я тронул матово-синий браслет на запястье и призвал стража Гардисто. Ни черта не произошло. Тогда я потер гладкую поверхность сильнее, а заодно скомандовал — мысленно и голосом:
— Гардисто!
Черта с два. Видимо, дело во внепространственных паразитах, которые наверняка неподалеку. Неслучайно колония затихла. Браслет древних рехегуа — вряд ли электроника в привычном нам смысле, но явно что-то технологичное, что-то, из чего можно «выпить» энергию.
И тогда я попятился. Несмотря на браваду перед Тигром, я осознавал, что, как только приближусь к монстру, мне кирдык — живая броня была на последнем издыхании и восстанавливалась медленнее, чем хотелось, а другой защиты не было — даже исподнего. В общем, и это грубо говоря, бой обещал стать не самым комфортным.
В пошаговом режиме я оценил обстановку вокруг и содрогнулся от омерзения — земля выглядела живой и напоминала покрытую волдырями шкуру слона, на котором мне когда-то довелось покататься — такая же пыльно-серая, упругая и горячая.
Выкинув ее из головы, я начал искать оружие. Один тазер Лексы я разрядил, второго нигде не было видно — наверное, потерялся, когда она падала.
Искромсанное и покореженное тело бездыханного Убамы больше походило на кучу металлолома вперемешку с ошметками зеленоватой плоти рехегуа. Из-под него выглядывала огромная пушка охотника, из которой он одним махом прикончил стаю «листьев». Дуло его было таким широким, что в нем уместилась бы моя голова.
Я не знал ни названия, ни принципа действия этой пушки, интерфейс мне никак не помог, он вообще не реагировал на мой фокус на оружии, поэтому я, мысленно назвав ее ЗЧП-100500 (Здоровенная Чертова Пушка), рывком переместился к ней и с огромным трудом поднял. Мой позвоночник ощутимо хрустнул под ее весом.
Гипертреножник, кажется, начал что-то подозревать. Он издал звук, похожий на скрежет гвоздя о стекло, и отрастил четвертую конечность — что-то вроде тонкого стеклянного копья-щупальца. Его выбор дизайна для каждой конечности напоминал поделки Микки из конструктора «Лего».
ЗЧП-100500 явно не была предназначена для гуманоидов — непонятно, как держать, как управлять и где у оружия спусковой крючок или кнопка, если они вообще были. Впрочем, даже если бы я знал, это мне никак не помогло бы, потому что, стоило взять пушку в руки, я увидел перед собой предупреждение интерфейса о том, что данное оружие принадлежит рехегуа Убаме Овевева, опытному охотнику девятого уровня, и никто, кроме него, использовать его не может.
— Ну, пусть сам использует, раз такой умный! — выругавшись, я пожал плечами. Разница между смертью всей группы и ее спасением вылилась в один несделанный выстрел. При условии, конечно, что не появится кто-то еще вроде новой стаи «листьев».
— Зажал пушку, — укорил я Убаму и отбросил бесполезную железяку, решив, что, если мы оба выживем, отожму у него ЗЧП-100500 просто из принципа. — Приказал защищать, а оружие не выдал!
Тем временем гипертреножник метаморфировал во что-то еще более странное — по всей поверхности его тела открылись мелкие отверстия, из которых, пуская пузыри, засочилась черная жидкость.
Тварь приблизилась еще на несколько метров, и теперь даже самый наивный дурачок понял бы, что зверушка настроена не очень дружелюбно. От нее исходили незримые эманации ненависти, я чувствовал их так же, как агрессию пьяного и исходящего злобой соседа, которому помешали воспитывать жену.
Ненадолго уйдя в пошаговый режим, я осмотрелся в поисках чего-либо, что могло бы послужить оружием. Единственным более-менее подходящим объектом мне показалась одна из конечностей рехегуа Убамы. Шкала жизни охотника поблекла, он наверняка издох, и рука (или нога) ему больше не пригодится. Тем более та, что я присмотрел — с заостренной кромкой, — болталась на соплях. В любом случае сам виноват — мог бы снять блок с ЗЧП-100500 перед смертью!
Я собственными глазами видел, как Убама трансформировал эту конечность во всех мыслимых углах и направлениях, но, когда я оторвал ее, она была застывшей и ни черта не гибкой, что, впрочем, меня не расстроило. В моих руках оказалось что-то среднее между гигантской двуручной палицей и копьем — я подумал, что, благодаря прочности материала, наверняка смогу этой штукой и колоть, и колотить.
Атаковали мы друг друга одновременно. Тварь, оставшись стоять на одной ноге, выстрелила остальными одновременно в Убаму, Лексу и меня, сопровождая физическую атаку химической — из каждого миниатюрного кратера на туловище гипертреножника ударил фонтанчик черной жижи.
Пошаговый режим, несколько секунд на осмысление — и я кувыркнулся навстречу покрытой иглами конечности. В перекате подхватив Лексу, я выдернул ее из-под удара за мгновение до того, как конечность воткнулась в землю, оттуда брызнуло что-то белесое и дымящееся. Шипастая конечность на несколько мгновений застряла, а я не стал терять время и со всей силы приложился по ней заостренным концом части Убамы.
В битве конечностей двух инопланетных существ победила более технологичная. Ее заостренный край вошел в шипастую ногу гипертреножника на удивление легко — я не ощутил никакого сопротивления, словно раскаленным ножом разрезал масло.
Из отрубленного конца запузырилась и пошла клубами черного дыма кровь, и, скорее интуитивно понимая ее опасность, я оттащил Лексу еще дальше, после чего рванул ко второй конечности — голой, которая комком мягкого теста облепила все туловище охотника. Большая ее масса распределилась по рехегуа, и перерубить ее оказалось проще, чем связку сосисок.
Третья конечность, отращенная прямо перед боем, была настолько тонкой, что напоминала зубрящуюся и переливающуюся всеми цветами радуги струну. Она целилась в меня, но я уклонился, бросившись на выручку Лексе, а оружие инопланетной твари, войдя в землю, застряло намертво — из-за множества крючков, покрывавших ее по всей длине.
Ее я перерубил уже практически возле самого гипертреножника, морщась от едкого, вкручивающегося в ноздри сотнями иголочек запаха смолистой жидкости, которыми тварь продолжала фонтанировать из всех отверстий своего тела. Наверное, без универсального мода метаболизма жидкость сразу бы меня убила, и даже не от соприкосновения с моим голым телом, я отравился бы, вдохнув испарения.
Гипертреножник превратился во вполне себе одноножник — точь-в-точь пузатый гриб на тонкой ножке, покрытой панцирем. Весь энтузиазм твари куда-то пропал, теперь она эманировала не злобой и ненавистью, а страхом и паникой.
Последнюю ногу гипертреножника постигла та же участь, что и остальные.
Перерубив ее, я с большим удовлетворением начал кромсать рухнувший на землю бурдюк, и со стороны это, наверно, выглядело, как если бы хомяк, вооруженный зубочисткой, атаковал гнилой персик. Главное было сделано, тварь нейтрализована, но она не сдавалась, пыталась отрастить новые конечности, чтобы сбежать, но отпускать ее было бы глупо, потому что неизвестно, не призовет ли она на помощь кого-нибудь пострашнее.
Интерфейс напомнил, что через пару секунд живая броня отключится, а когда это произошло, я заорал от боли и отпрыгнул подальше от трупа гипертреножника — испарения от него были токсичны, рвали глотку и легкие. Видимо, такую гадость не под силу нейтрализовать даже моду универсального метаболизма. Или мой был слишком низкого качества.
