Майкл Диллард - Поколения
– Пусть кто-нибудь другой сделает это, Жан-Люк!
Он остановился и уставился на нее.
– Нет таких слов, чтобы заставить тебя понять, заставить увидеть. Этого состояния не достичь никакими таблетками, никакими имплантантами. Оно наполняет людей самым сильным наркотиком, который только можно вообразить: любовью и чувством принадлежности кому-то... – Она остановилась, глаза были полны тревоги. – Не приближайся к ленте! Если попадешь в нексус, тебя больше не будет волновать Соран, или "Энтерпрайз", или я. Все, о чем ты будешь думать, – так это о том, как хорошо тебе там. И ты никогда не вернешься!
* * *Джорди ля Форж пробудился с резкой головной болью и отчетливым осознанием того, что он был отнюдь не на борту "Энтерпрайза" или в обсерватории. Он пошевелился и понял, что сидит в неудобном кресле на борту какого-то корабля.., пол под его ногами вибрировал, и он мог слышать рев старых двигателей. Воздух был теплым и затхлым, – не слишком приятным. Он мог чувствовать это тепло обнаженной кожей груди: кто-то снял с него тунику, и его визор, оставив его ослепшим. Он подался вперед и поймал руками пустоту.
Чья-то рука схватила его собственную. Раздался слабый смешок и затем, совсем рядом, знакомый голос:
– Ищете что-то, мистер Ля Форж? – Джорди отшатнулся. Голос принадлежал Сорану, ученому из обсерватории. Теперь он вспомнил: Соран ударил его.., и, очевидно, затем похитил. Но зачем?
– Примечательное техническое изобретение, – продолжил Соран, поддерживая оживленную беседу. – Но несколько неэлегантен, как вы считаете?
Джорди не ответил.
– Вы никогда не подумывали о протезе, который сделал бы ваш вид несколько более.., нормальным?
Слова разозлили его. "Спокойнее, – сказал он себе, – он делает это специально. Не попадись на это..." Но он не мог не огрызнуться:
– Каким "нормальным"?
– Нормальным, – спокойно сказал Соран, – значит, таким, как все остальные, – таким, каким вы являетесь.
Джорди попытался сдержать злобу, но ему это не удалось:
– Что вы хотите?
Последовала долгая пауза. И затем Соран сказал:
– Вы можете и не знать, что я – эль-аурианец. Некоторые называют нашу расу слушателями. Мы слушаем. – Он заколебался. – В данный момент, мистер ля Форж, я весь внимание. Я хочу услышать все, что вы знаете о трилитиуме.., и обо мне.
Это была бессмыслица: он мало что знал и о том, и о другом. Но Джорди не видел причины не ответить. Он подумал минуту, затем сказал:
– Трилитиум – это экспериментальное соединение, созданное ромуланами. Я думаю, что оно является производным от...
Он осекся, когда резкая боль пронзила его грудь, и приложил руку к этому месту. Почти так же быстро ощущение исчезло, но Соран даже не прикасался к нему.
– Мне не нужна научная лекция, – холодно сказал ученый. – Вы были в обсерватории в поисках трилитиума. Зачем он вам?
Джорди вздохнул. Во всем этом было мало веселого. Совершенно ясно, что он знал гораздо меньше, чем думал Соран.
– Мне был отдан приказ капитаном.
– Давайте попытаемся уйти от обычного допроса заключенного надзирателем, как вы считаете? У вас есть информация, и она мне нужна. – Соран сделал паузу. – Капитан объяснил вам свой приказ? Сказал ли он вам, зачем нужно было искать трилитиум?
Джорди покачал головой:
– Нет.
Последовала еще одна пауза.
– А как насчет... Гуинан? Что она рассказала обо мне?
– Гуинан? – он мигнул от удивления. – Я не знаю, о чем вы говорите! Голос Сорана потяжелел:
– Инстинкт подсказывает мне, что вы лжете. И я вижу, что это, должно быть, нелегко для вас.., у вас хорошее сердце. – Он мягко, иронично ухмыльнулся. Джорди склонил голову, удивленный неожиданно раздавшимся тиканьем, похожим на звук древних земных часов.
Он тут же забыл о звуке, когда почувствовал сильный спазм в груди.
"Сердечный приступ, – подумал Ля Форж, усиленно растирая грудь. – Он каким-то образом вызвал сердечный приступ..." Джорди дернул головой, не способный даже вздохнуть, словно начиналась агония. И тут боль утихла. Он снова прислонился к спинке кресла, хватая ртом воздух.
– Ах, да! – высокомерно произнес Соран. – Я совсем забыл вам сказать: пока вы были без сознания, я ввел нанозонд в ваш кровяной поток. Он плавает по вашей кровеносной системе, и прямо сейчас я завел его в левую полость вашего сердца. – Джорди мог почувствовать по голосу Сорана, что ученый улыбался. – Небольшой трюк, которому я научился у боргов.
– Да, – прохрипел Джорди с иронией, – у них много идей...
Оттенка игривости больше не было; с холодной сухостью Соран сказал:
– Я только что остановил ваше сердце на пять секунд. Показалось вечностью, не так ли? А вы знаете, что человеческое сердце можно останавливать на время до пяти минут, прежде чем нарушения деятельности мозга станут необратимыми?
На лице Джорди отразилась ненависть, которую он все это время испытывал:
– Нет.., не знал...
– Каждый день мы узнаем о себе самих что-то новое, – продолжал Соран. – Может быть, я выразился не совсем ясно, но сейчас очень важно, чтобы вы рассказали мне в точности, что именно знает капитан Пикар.
– Я рассказал вам все, – ответил Джорди куда-то во мрак. – Вы точно так же можете убить меня прямо сейчас.
Воцарилось молчание. И тут он услышал что-то совершенно неожиданное в голосе ученого: непритворное сочувствие.
– Я не убийца, мистер ля Форж, – сказал Соран с такой искренностью в голосе, что Джорди поверил ему и больше не боялся за свою жизнь. Эль-аурианец вздохнул, и в этом вздохе прозвучало такое страдание, такое отвращение к тому, что он делал, такая бесконечная усталость, что если бы Джорди не знал, на что способен ученый, то он бы, без сомнения, пожалел его.
Но голос Сорана снова резко потяжелел:
– Попробуем тридцать секунд.
Джорди слышал глухие звуки, которые издавали пальцы Сорана, бегая по контрольной панели. И тут он дернул головой и захрипел, когда разрывающая все тело боль снова сдавила его своими клешнями с такой невероятной силой, что он больше ни о чем не думал, ничего не ощущал.., кроме мягкого, методичного тиканья часов.
Глава 9
Кроме голографической палубы, у Пикара было еще одно любимое место на борту "Энтерпрайза" – отдел звездной картографии. Когда включалась голографическая карта, он ощущал себя лежащим где-нибудь в поле и смотрящим вверх, на ночное звездное небо.., или еще лучше – парящим на одном месте в пространстве; и стоило только протянуть руку, чтобы дотронуться до звезды...
Сейчас, однако, голографическая карта была отключена. Пикар стоял в окружении компьютеров, сенсоров, отслеживающих устройств, созданных для того, чтобы определять точное положение корабля в пространстве в каждую секунду времени. Рядом с ним за консолью сидел Дэйта, ожидая показателей, которые должны были появиться на мониторе. Пикар смотрел на ближайшую к нему часть видового экрана, где возникали диаграммы, отображавшие силу жестоких ударов ультрафиолетовой молнии – энергетической ленты, отснятых в разных местах в разное время.
Он использовал тайну Сорана, тайну ленты, чтобы целиком сосредоточиться на работе, отвлечься и не думать о своем горе. Его первоначальная ярость угасла, чувство опустошения притупилось. Пикар ничего не мог сделать сейчас для Робера и Рене, но он мог много сделать для того, чтобы помочь Ля Форжу и остановить Сорана, какими бы новыми бедами он ни грозил.
Дэйта наклонился вперед, когда данные появились на его экране. Пикар уловил это движение краем глаза и повернулся в ожидании. Он все еще не привык видеть андроида, охваченного эмоциональными переживаниями. Дэйта был в полном унынии, судя по тому, как ссутулились его плечи и едва уловимо опустились утолки губ.
– Согласно нашей информации, – сказал андроид бесцветным голосом, – лента является видимой частью потока темпоральной энергии, которая путешествует по нашей Галактике каждые тридцать девять и одну десятую лет. – Он остановился и нахмурился, очевидно, потеряв то место, где читал. – Она пройдет через этот сектор примерно через.., сорок два часа.
Пикар повернулся и начал расхаживать по помещению, надеясь, что движение поможет поддержать его уставшие тело и мозг в форме: он мало спал с того момента, как получил сообщение от Мари.
– Тогда Гуинан была права... Она сказала, что Соран пытается вернуться назад, в ленту. Если это правда, тогда должна быть какая-то связь с Амаргозой. – Он повернулся лицом к Дэйте. – Выведите мне на экран все те эффекты, которые возникли в результате уничтожения звезды, – какими бы незначительными они ни были.
Андроид не ответил, а просто продолжал, не мигая, отрешенно смотреть на сияющий экран пустыми глазами.
– Дэйта! – рявкнул Пикар.
Дэйта тут же выпрямился. Пикару показалось, что он уловил выражение замешательства на лице андроида.
