Марк Черазини - Чужой против Хищника
С диким воплем Себастьян откатился от твари в тот самый момент, когда Лекси поймала ее в луч фонарика.
- Что это за гадость? - лишившись всей своей легендарной невозмутимости, вскричал археолог.
Размером существо было примерно с шар для боулинга и порядком напоминало краба без клешней, хотя у него имелся длинный змееобразный хвост. Этот хвост был молочно-белым и тянулся на добрых полметра. Миллер низко склонился над тварью, тыча ее фонариком.
- Осторожней, - предостерег его Себастьян.
- Чем бы эта гадость ни была, она давно мертва. Кости уже обызвествились.
Лекси взглянула на Себастьяна, который все еще не совсем отошел от дикого испуга.
- Должно быть, вы сковырнули ее из трещины в потолке.
- Понятия не имею, сколько она там пробыла, но здешняя температура прекрасно ее сохранила, - сказал Миллер. - По-моему, это что-то вроде скорпиона.
- Нет, - возразила Лекси. - Для скорпионов здесь слишком враждебный климат.
- Видели вы когда-нибудь что-либо подобное?
Лекси покачала головой.
- Наверное, это еще не открытый вид.
- Возможно, - ответила Лекси, но в голосе ее прозвучало сомнение.
С брюшка существа свисал твердый, окаменелый отросток, который больше всего напоминал Лекси засохшую пуповину.
ГЛАВА 17
Китобойная стоянка на острове Буве
Куинн совершал обход на предмет комфорта и безопасности членов своей бригады. Его люди расположились в грубом, неказистом строении, которое столетие тому назад служило домом китобоям. Часть подсобников сгрудилась вокруг яркого огня, полыхающего в каменном очаге. Проходя мимо, Куинн подбросил туда еще несколько обломков отжившей свой срок мебели.
Снаружи шторм по-прежнему бешено скатывался с горы, принося с собой непроглядную снежную завесу. Нисходящие ветра так свирепствовали, что струи морозного воздуха проникали сквозь щели в полуторавековой давности строение, отчего целые сугробы скапливались у дверей и под окнами.
Подсобникам по большому счету нечем было заняться, так что они просто сидели, стараясь сохранять свое тепло и не обращать внимания на непрерывный вой злобных порывов ветра. Кроме того, поскольку в последние двадцать часов поспать им не удалось, многие теперь решили поуютнее свернуться в своих спальных мешках и попытаться малость покемарить.
Потому-то Куинн так и удивился, наткнувшись на пятерых членов «охранной группы» Вейланда, которые деловито распаковывали длинные деревянные ящики и снаряжались для нешуточной баталии. Куинн подметил, что у Свена, самого здоровенного из парней, на бицепсе имелась татуировка - орел и заросший ракушками якорь с эмблемы военно-морского флота.
- Какой такой дьявольщиной вы тут занимаетесь? - осведомился Куинн.
- Работу свою делаем, - ответил Свен. - Предлагаю и тебе, Куинн, своей заняться.
Сидящий возле него мужчина с поистине бычьей шеей по имени Клаус впился взглядом в Куинна, одновременно проверяя затвор короткоствольного пистолета-пулемета «хеклер-и-кох». В кобуре на поясе у Клауса имелся револьвер «дезерт игл», а к его сапогу был пристегнут финский нож.
Еще двое раздавали остальным оружие и боеприпасы, вынимая их из упаковочных ящиков. Они разговаривали друг с другом по-русски и не обращали ни малейшего внимания на бригадира подсобников.
Куинн сделал шаг вперед.
- А мне никто не говорил, что мы воевать собираемся.
Один из русских, по имени Борис, поднял взгляд и что-то сказал своему приятелю Михаилу. Оба заржали. Потом Борис вставил в «хеклер-и-кох» магазин и пристально посмотрел на Куинна. Губы его постоянно кривились в жестокой полуулыбке, которая, впрочем, на остальное лицо не распространялась. Светло-голубые глаза русского были холодны как лед.
- А ты бы спросил, приятель, - без тени русского акцента сказал Борис.
Куинн обвел взглядом пистолеты, пулеметы, кевларовые бронежилеты и все такое прочее.
- Вы, ребята, должны хорошо знать, что по Антарктическому договору 1961 года любым государствам запрещается приносить сюда всякое военное дерьмо. Конечно, никто не станет возбухать из-за пары пистолетов или даже ружей, но вещички, которые вы распаковываете, - это уже прямое нарушение международного законодательства.
- А с чего ты взял, что «Вейланд индастриз» - это государство? - отозвался Свен, облачая свою могучую мускулатуру в бронежилет. - И потом я не помню, чтобы я какой-то там договор подписывал.
Внутри пирамиды
Прежде чем они двинулись еще глубже внутрь пирамиды, Лекси обратилась лицом к отряду.
- Температура здесь гораздо выше, чем на поверхности, - сказала она. - Можете снять куртки.
Обрадованные возможностью скинуть объемистое снаряжение, Себастьян со своим коллегой Томасом, а также Миллер, Вейланд, Максвелл Стаффорд, Коннорс и Адель Руссо свалили теплую одежду в большую груду.
Сама Лекси разоблачилась до ярко-красного комбинезона для холодной погоды. Надев рюкзак, она зажгла стробоскопический источник света и бросила его поблизости. Его постоянный огонь должен был послужить маяком и привести их обратно к теплой одежде.
Затем Лекси подняла взгляд и обнаружила, что Себастьян за ней наблюдает.
- Почему бы не оставить здесь просто хлебные крошки, как в той сказке? - поддразнил ее археолог.
Лекси улыбнулась.
- Птицы их съедят, и мы совсем заблудимся.
- Сомневаюсь, что здесь много птиц, а летучие мыши вряд ли любят хлебные крошки.
Пока остальные заново упаковывали свои вещи, Лекси прошла на несколько метров в следующий коридор, а Себастьян направился следом.
- Что, про кости вы уже позабыли?
- Об этой стороне дела Томас позаботится, - ответил Себастьян. - Он как раз тот тип археолога, который наполовину судебный следователь. Кроме того, Вейланд приказал ему остаться в жертвенном зале и все там зарегистрировать.
- Вейланд любитель приказы раздавать.
- Ничего, Томас не в обиде. С ним там эта светловолосая амазонка, Адель. Они могут поближе познакомиться.
- Да, и в таком романтическом месте. - Несколько секунд они шли молча, пронзая лучами фонариков лежащую впереди тьму. - А вы, доктор де Poca? - спросила Лекси. - Какой вы тип археолога?
Себастьян ощупал висящую у него на шее крышку от пепси-колы.
- Я люблю старые вещи. Есть какая-то особенная красота в очень древних предметах - что-то вневременное, бессмертное.
- Кстати о красоте… посмотрите, как на них свет играет - Лекси указала на потолок широкого коридора, где камень был покрыт целым лесом мерцающих голубоватых сталактитов.
Когда она двинула луч фонарика по замерзшей поверхности, сосульки стали менять цвет - от бледно-голубого до лазурного и дальше до лилового. Вейланд проковылял по коридору и встал рядом с Лекси, опираясь о лыжную палку и глядя на потолок.
- Должно быть, в этой воде есть какие- то минеральные примеси, - заключил Себастьян.
- Я тоже вначале так подумал, - сказал Миллер. - Но все обстоит иначе.
- Это не минеральные примеси?
- Это не вода.
Себастьян удивился. А Миллер показал на свой спектрометр.
- Еще там, в зале, я провел экспресс-анализ этого вещества.
Он сверился с жидкокристаллическим экраном.
- У нас тут есть трикрезилфосфат, этилат цинка, дитиофосфат, диэтиленгликоль, полипропиленовый эфир… и некоторые следовые элементы.
- А что из всего этого получается? - спросила Лекси.
Ответил ей, впрочем, Себастьян.
- Гидравлическая жидкость, - сказал он. - Или что-то достаточно близкое.
Все удивленно воззрились на археолога.
- У меня «шевроле» пятьдесят седьмого года выпуска. Это мое хобби. - Он развел руками и одарил Лекси слабой улыбкой. - Как я уже сказал, я чертовски люблю все старое.
Вейланд повернулся к Миллеру.
- И какой вы из этого делаете вывод?
- Никакого. Но я не могу себе представить, чтобы древние люди использовали гидравлическую жидкость.
- Совпадение?
Миллер уже открыл было рот для ответа, но Себастьян заговорил первым.
- Сомневаюсь, мистер Вейланд. Если пять тысячелетий человеческой истории хоть чему-то нас научили, так это тому, что совпадения бывают только у дураков.
Китобойная стоянка на острове Буве
Как только его люди были обустроены, Куинн взял себе отдых и три часа проспал. Когда пиканье наручных часов слишком скоро его разбудило, он выбрался из спального мешка и вышел наружу проверить шахту.
Там он с облегчением обнаружил, что прочная «яблочная» палатка вишневого цвета над отверстием по-прежнему стоит на месте, а лебедка находится в рабочем состоянии. На оборудовании не было и следа льда. Куинн проверил показания мареографа. Лебедка размотала свыше шестисот десяти метров стального троса, а это означало, что подземная группа достигла дна тоннеля много часов тому назад, вскоре после начала шторма.
